Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Ксен проложила себе дорогу из корчащихся тел до самого костра, разрубила верёвки на запястьях сестры, подхватила её в седло и прижала к себе левой рукой. Огонь перекинулся на одежду Ксен и шерсть Астораго, но она не обратила на это внимания. Все её мысли были заняты Лори, которая лежала у неё на руках как тряпичная кукла. Верхняя часть её лица сильно обгорела и была покрыта слоем сажи, верёвка на ногах ещё тлела вместе с кожей. Ксен ещё раз закричала и задала электрической лошади курс прочь из деревни. Она не знала, сколько человек убила в это утро и сколько обречено медленно умирать от полученных ран. Она не знала, сколько человек погибло под копытами Астораго. Ксен знала только то, что она вынесла из огня свою сестру, а больше ничего не имело значение.

57.

Пластиковые волосы Ксен плавились и стекали по спине, прожигая на коже длинные дорожки. Почти вся правая сторона её тела была в синем огне, правая нога обгорела полностью и в тусклом сером металле отражались первые рассветные всполохи. Ксен направила Астораго к водопаду у истока холодной и быстрой реки Длинная. Когда она оказалась на берегу, пустила лошадь прямиком в воду и встала так, чтобы ледяные струи падали на горящую спину.

Вода зашипела и забурлила, от тела Ксен повалил пар, дым тонкими струйками потянулся из образовавшихся трещин на теле. Холодные капли воды падали на лицо и плечи, прожигая плавящуюся кожу как кислота. Обнажился механизм на правой руке, и видно было, как двигаются сухожилия, скрепляющие кисть и запястье. Ксен сбила на себе последние языки пламени и принялась осматривать сестру. Лори сильно пострадала, дышала с пугающим хрипом, но всё ещё была жива. Ксен зачерпнула левой рукой пригоршню воды и стёрла с её лица грязь и копоть. Волосы и брови Лори были сожжены, на лбу огонь прочертил глубокие кровавые борозды. Через несколько минут Лори стала приходить в себя. Поначалу она в забытье звала отца и сестру, потом судорожно вздохнула и открыла глаза.

Ксен внутренне сжалась, не зная, какой реакции ждать от Лори. Она понимала, что события этой ночи превратили её в железного монстра, и боялась, что сестра не узнает и испугается её.

- Не смотри на меня, - попросила Ксен, не веря в то, что сестра её послушается. - Главное, что ты в безопасности. Я буду заботиться о тебе.

Лори неловко провела рукой по её лицу и улыбнулась краешком рта. Только тут Ксен заметила, что глаза Лори подёрнуты мутной дымкой. И в их неподвижном взгляде не было ни страха, ни боли, ни отчаяния.

- Ты прекрасна, - сказала Лори.

58.

Дворцом архонту Сона служили живописные руины. Красочные шатры ютились между величественных камней и кусков арматуры, напоминая древесные грибы. Вокруг остова револьверных дверей был разбит трогательный садик. Внутренний двор располагался на месте бывшего просторного холла, возвышавшегося на добрых десять футов над землёй, а проржавевшая шахта горизонтального лифта превратилась в сюрреалистическую купальню. Вода тихо плескалась в длинном медном желобе, мерно покачивались алые кувшинки, деловито сновали красные рыбы с золотыми подпалинами. Обнаженная женщина с кожей цвета свежих сливок неподвижно лежала на холодной мраморной плите, ветер лениво играл с серебряным колокольчиком у неё на щиколотке.

Архонт, не по годам тучный и страдающий одышкой, тяжелой походкой вышел из обеденного шатра. Он бросил равнодушный взгляд на раскинувшуюся наложницу и грузно опустился в кресло из крашеного ротанга. Красное плетёное сиденье глубоко продавилось, но выдержало. Архонт широко зевнул, откинулся на спинку и закрыл глаза. После плотного обеда его всегда тянуло в сон, а в такой хороший день грех было не подремать пару часиков на свежем воздухе.

Как только глаза архонта сомкнулись, женщина на мраморе вздрогнула и медленно поднялась. Её кожа покрылась мурашками от холодного камня, каждый светлый волосок на руках встал дыбом. Но тёплый летний ветер быстро её обогрел, длинные волосы накрыли спину мягким плащом. В глазах женщины горел огонь отчаянной злобы, заставляющий даже самых слабых из нас отбрасывать страх и браться за оружие. Под рукой у женщины не было ни ножа, ни копья, зато в траве неподалёку она давно присмотрела треугольный камень величиной с ладонь. На камне просматривалось полуистершееся изображение розы с длинными рваными лепестками. Женщина стремительно метнулась к камню-с-розой, схватила и крепко зажала в левой руке. В два прыжка достигла кресла архонта и опустила камень на его голову. Брызнула кровь, безмятежный день огласил отчаянный крик. Зазевавшийся арбалетчик на самом верху уцелевшей башенки выпустил в грудь женщины три стальных болта, но к тому времени архонт уже хрипел и корчился на земле в предсмертных судорогах.

Так окончил жизнь архонт Сона, девятый наместник круга Чекинг. Вместе с ним закончилась третья эпоха династии Синг, оставившая в памяти народа кровопролитные бои за вершину Наньлин, взрывы Томант и ядовитый туман поля Люпинов. На трон вступил юный Питер, сын Герды. Его приход мог бы положить конец эре забвения и возродить старый мир. К несчастью Питера, он был скорее мудрецом и ученым, нежели хорошим правителем. Первым указом Питер повелел возрождать библиотеки и классифицировать накопленные знания, изучать природу явлений и следить за небесными телами. За всеми этими заботами он совершенно позабыл о том, что необходимо сдерживать жадность мелких начальников, заботиться о фермерах и кормить армию. Он забыл даже о главной обязанности архонта, которая приравнивала правителя скорее к главному колдуну. Ежегодно архонт должен быть распоряжаться вакцинацией новорождённых. Это было одно из тех немногих знаний старого мира, которое сохранилось и в новом. Но Питер и не вспоминал о том, что должен делать настоящий архонт. Днём он изучал старинные фолианты, ночью отдавал должное очередной любовнице. Он имел всё, что хотел и был абсолютно счастлив.

Уже через несколько лет Питер стал лишь номинальным правителем, а власть почти полностью перешла в руки его младшего брата Ларсена. Ларсен завёл себе телохранителей из числа самых подлых и беспринципных воинов, удесятерил налоги, обязал каждую женщину отдавать первого сына на пожизненную воинскую службу и назначил смертную казнь за осуждение действий архонта. Строительство водопровода, начатое ещё при архонте Сона, так и не было закончено. Зато были возведены роскошные дворцы для самого Питера, его дочери, сына и, конечно, самого Ларсена. Высокие заборы закрывали дворцы от простых людей.

Стоит ли говорить, что все подобные меры Ларсен приписывал Питеру, любовно взращивая в народе образ трусливого архонта-людоеда. Личное войско Ларсена грабило и бесчестило крестьян, люди умирали от голода с полными ригами лучшего зерна, а в народе медленно, но верно нарастал гул негодования. Всё чаще раздавались слухи о том, что архонту Питеру осталось недолго пить людскую кровь, отрубленные головы летели направо и налево. Ларсен между тем потихоньку собирал казну, разумно полагая, что главное в умело поставленной тирании это вовремя смыться с набитыми карманами.