Ян Кравец - Мёртвые бабочки (СИ)

Сейчас всё шло как по маслу. Старейшина Син послушно проглотил наживку и аж раскраснелся от мысли, с каким злом по соседству он обитал последний десяток лет. Дальше всё было делом техники. Спокойно и размеренно поговорить с самыми уважаемыми людьми. Побеседовать с середнячками, не особо стесняясь в выражениях, то и дело хлопая по плечу. И совсем уж запанибрата вести беседу с прочим народом, рассказывая только то, что они хотят слышать, и приказывая делать то, что хочешь ты.

Кристофер хотел, чтобы ведьма была наказана по заслугам. Он был достаточно искушен в красноречии для того, чтобы косвенно донести эту мысль до остальных. Кристофер Кир искренне гордился тем, что самолично никогда не отдавал приказ о казни. Его люди привыкли всё делать самостоятельно и схватывали на лету.

Кристофер ошибся только в одном. Он посчитал Исана убитым, но тот не был мёртв. Он потерял много крови, но Стор был мастером на все руки. Стор хотел послать за тряпками Лори, но она впала в состояние близкое к обмороку. Разбираться с Исаном пришлось самому, и Стор принялся за дело. К тому времени, когда безумие окончательно овладело душой и разумом жителей Луань, жизнь Исана была вне опасности. Стор уложил его на свою кровать и каждые несколько минут смачивал водой пересохшие губы. Лори он посадил на пол у своих ног и обнимал её за голову свободной рукой.

Так прошел вечер, наступила и почти прошла короткая летняя ночь. В дом к Стору пришли за несколько часов до рассвета. Толпа, разгоряченная вином и пивом, мужчины с ружьями и дубинами, женщины с лопатами. Некоторые брали своих детей, чтобы те увидели всё своими глазами и рассказали своим детям. В конце концов, не каждый день приходится видеть, как сжигают ведьму.

55.

Около тридцати человек обступили дом Стора, со всех сторон к ним подтягивались новые люди. В воздухе кипели возбуждение и ненависть, успешно подогреваемые Кристофером. Тот был на седьмом небе, чувствуя себя пастырем среди стада овец. В душе он всегда мечтал о карьере полководца и в такие моменты был как никогда близок к своей мечте. Первый камень прозвенел над самым его ухом, во все стороны брызнули осколки стекла, но Кристофер этого даже не заметил. Общий рокот толпы звучал для него прекрасной музыкой, а мысль о том, что толпа находится в полной его власти, заставляла сердце биться где-то высоко в горле. Ни одной женщине не было дано вызвать в Кристофере такой бурлящий восторг. Если бы Кристофер Кир решил разобраться в своих чувствах, он бы понял, что поехал за королевой костей не ради мести, а вот за этим ни с чем не сравнимым наслаждением. Сейчас он был по настоящему счастлив и хотел, чтобы солнце сегодня не всходило вовсе. Опыт Кристофера показывал, что рассвет всегда отрезвляет, а ночь раскрывает самые низменные человеческие желания. Всё первобытное и дикое, что дремлет в душе одного, просыпается в толпе и требует немедленного исполнения. Толпа хотела убивать. И сейчас уже не было важно кого, ведьму, соседа или самого архонта.

Стора убил судья Мориц. Впоследствии он говорил, что не помнил самого себя, не помнил, как в его руках оказался топор. Он плакал как девочка и утверждал, что во всём виновата ведьма, что демоны похитили его душу. В действительности же именно он первым выломал дверь и бросился на Стора. Тот успел только выставить руки вперёд и постараться защитить лицо. Удар топора пришёлся ему в шею и Стор повалился на пол с глухим булькающим звуком. Мориц закричал, дико вращая глазами, и только тут заметил Лори, сжавшуюся за спинкой кровати. Кристофер не дал ему убить её сразу, вместо этого потребовал вывести на улицу к остальным. А через четыре недели после кровопролития в Луань Морица повесили в числе немногих выживших. Младший сын архонта действительно был набожным человеком и считал правосудие богоугодным делом. Верёвку на шею убийцы он надел лично.

Ничего не соображающую Лори вывели на улицу и с восторженным рёвом потащили на площадь. По дороге её раздели догола и облили старым, давно прокисшим вином. Но даже в грязи и ссадинах, со спутанными волосами и расцарапанным лицом Лори была удивительно, пугающе красива. В голове Кристофера пронеслась лихорадочная мысль о том, что Лори и её мать посланы на землю для того, чтобы ярче подчеркнуть человеческое уродство. Времена чистой красоты остались далеко в прошлом, крупицы былого совершенства разъедали людей как соль рану.

Лори так и не пришла в себя после того, как в приступе ненависти едва не убила Исана Барка. Она находилась в странном сумеречном состоянии между сном и явью, не отдавая себе отчет, где находится и что происходит вокруг неё. К её несчастью, сознание вернулось к ней вместе с первыми языками пламени. Тогда-то Лори и начала кричать.

56.

- Ксен!

- Лори!

Ксен не могла знать, что Лори в беде, но она чувствовала это шестым или десятым чувством, в зависимости от того, сколько вообще чувств положено андроидам. Она погоняла Астораго, даже не задумываясь о том, что он не может мчаться быстрее заложенной скорости. Ксенобии казалось, что она стала ветром, который нарастает от маленького ветерка до бушующего вихря.

Ещё задолго до деревни зоркие глаза Ксен увидели дым, столбом поднимающийся к небу. Спустя несколько минут Ксен влетела в ворота Луань, сминая конём бродягу, спящего у самой ограды. Хрустнули дробящиеся кости, хлынула кровь, но Ксен не замечала уже ничего вокруг. Больше не существовало никаких директив кроме той, что появилась у Ксен двенадцать лет назад. Она обещала защитить Лори и должна была выполнить это любой ценой.

Когда Ксен увидела сестру, привязанную к столбу на площади, ей показалось, что где-то внутри головы расцветает второе солнце, такое же красное и кровавое, как пламя вокруг кричащей Лори. В одно мгновение она совершила скачок на тысячи лет назад и снова стала Сонаром-палачом, несущим беспощадное правосудие. Не было больше правых и виноватых, были только те, кто должен умереть и те, кто должны выжить. Выжить должна была Лори, всех остальных Сонар приговорил к казни.

Ксен никогда не брала с собой оружия, обычно рассчитывая только на собственные силы. Как и любой андроид, она обладала силой десятерых человек, но и андроиду трудно справиться с ревущей толпой. Тогда она выхватила меч из рук пьяного стражника и сделала первый пробный взмах по его владельцу. Меч был старый и ржавый, зато весил как хорошая дубина, и голова стражника разлетелась как спелая тыква. А потом Ксен уже не замечала, что делает, как, чем и кому наносит сокрушительные удары. Ксен снова превратилась в машину, созданную для убийства, и несла смерть всем, кто попадался у неё на пути. Она убивала правых и виноватых, стражей и ремесленников, хозяев и работников, тех, кто пришел казнить и тех, кто пришел посмотреть на казнь. Она убивала женщин и детей, старых и молодых, а убивая одного, думала о том, как убить следующего. Жажда крови, дремлющая много лет сначала в Сонаре, а потом в Ксен закончилась кровавым пиршеством. И если когда-то Сонар нёс смерть и расправу во имя закона, то Ксен убивала во имя Лори.