Никита Елисеев - Судьба драконов в послевоенной галактике

Я оглянулся и увидел Диего.

Я едва успел отскочить. Диего кольнул небольшим изогнутым ножиком в пустоту. Но в этой пустоте полагалось быть моему телу.

- Диего, - я покачал головой, - так не годится. Честно, не годится.

Я не успел сказать ничего более, поскольку надо было дернуться в сторону - на этот раз от удара когтистой лапы.

Я шел в сторону, вбок, старательно и уже не так отчаянно убивая, душа, давя. Я помнил о маленьком остром ножике, вместо меня проколовшем пустоту, и косил глазом, прикидывал, где может появиться Диего.

- Куродо! - выкрикнул я.

Куродо был не похож на самого себя. Гимнастерку он разорвал - или ему разорвали. Руки были по локоть в черной слизи. Он скалился.

- Я их зубами, зубами грызть буду! - орал Куродо.

Молодняка стало поменьше, зато пол сделался осклизлым от полураздавленных растоптанных тел.

- Куродо, - попросил я, - я не знаю, почему, но Диего решил проверить мои почки - посторожи мою спину, а я поработаю за двоих.

- Согласен, - крикнул Куродо.

Все кончилось быстро. Очень быстро. Прожектора уже не сияли так ярко. Тяжело дыша, мы стояли у грузовика. Перемазанные, выпачканные в смрадной слизи, мы топтались сапогами в вытекшей, уничтоженной нами жизни.

Кого-то тошнило.

Сержанты стояли у машин. Покуривали.

Я поискал глазами Диего.

Он стоял, втянув голову в плечи, недалеко от меня.

Я подошел к нему.

- Отдай ножик, - попросил я.

Диего молча протянул ножик.

Я повернулся и подошел к сержантам.

Джонни беседовал с двумя другими сержантами.

- Коллега сержант, - сказал я, протягивая ему нож, - кажется, ваш?

Джонни улыбнулся и, ни слова не говоря, взял нож.

Глава десятая. Северный городок

Северный городок помещался сразу за переездом. Меня удивил шлагбаум и пронесшийся в пересечении туннелей поезд.

- Товарняк, - сказал сопровождающий нас "отпетый", - к диким пещерам попер. Там всякой гадости, нечисти...

Диего, привалившийся в углу грузовика, молчал. После своих неудач со мной он как-то обмяк, расстроился.

Да тут еще сержантово превращение...

Честно говоря, даже меня, внутренне готового к подобному развороту событий, оно напугало.

Даже не оно, а то, что за ним последовало.

По проходу между кроватей в карантине бежал, хрипя и скалясь, неумело, истерично порываясь хоть кого-нибудь зацепить, цапнуть опасной когтистой лапой, прыгун.

Спина его была содрана до крови, он вихлял всем телом, стараясь уберечься от ударов, сыпавшихся на него со всех сторон.

Я смотрел на радостно визжащих, выстроившихся в проходе воспитанников, бивших чем ни попадя того, кто недавно был их мучителем, властелином, а нынче в жалком нечеловеческом образе удирал по проходу.

- Братцы, - вопил Порфирий, - я его табуретом, табуретом по харе... прыгнет, паскуда, кого-нибудь точно подомнет...

Диего старательно лупил прыгуна, норовя попасть ему в зеленый лягушачий живот ногой.

- Диего, ублюдок, - заорал Санек, возившийся с ключами у оружейной комнаты, - я с твоей мамой знаком, что ты его споднизу мочишь? Сверху, сверху мочи, чтобы не скакнул, к полу прижимай.

Санек возился с ключами так долго оттого, наверное, что волновался.

Руки у него тряслись от радостного возбуждения.

- Счас, счас, - покрикивал он, - счас, ребята, достану огнемет, шарахнем по родимому, выпустим кишки, операция без наркоза - она словно роза.

Куродо протолкался из толпы, сел напротив меня на табурет.

- Ты чего, Джекки?

- Ничего, Куродо. Иди - бей.

- Да надоело... Доволен?

Я поглядел на тяжело дышащего, шмыгающего носом Куродо.

- Чем?

- Ну как... - Куродо почесал в затылке, - как этот... Джонни над тобой измывался.

- Надо мной измывался этот... Джонни, а не этот... прыгун, - тихо сказал я.

- Идиот! - гаркнул Порфирий. - Куда ты в оружейку полез? Ты представляешь, что здесь будет, если ты огнеметом шарахнешь? Тебя что ли не учили? Псих... Мы же все изжаримся на костре из собственных кроватей.

Я усмехнулся:

- А Порфишка прав...

Прыгун ворвался в туннель, уводящий прочь из карантина, по пути он успел садануть хвостом Саню поддых, и тот лег на пол, тихонько постанывая.

Прыгун опрометью убегал по туннелю, исчезал из глаз, истаивал вдали...

Ночью я решил: никгода больше не подавать рапортов. Никогда. Ну их...

- Джекки, - сказала мне Наталья, - тебя засунули в паршивую дыру. Северный - поганое место, там даже вылетов раз-два и обчелся. Там "чистильщики" - шугают по диким пещерам, кого-то отлавливают, кого-то ничтожат, - Наталья чуть улыбнулась, произнося старинное слово, - на другие планеты выпускают только для того, чтобы совсем в подземельях не задохнулись... чтобы работы у других чистильщиков не прибавилось. Там такие монстры вылупляются - куда там твой Джонни или Тарасик...

- Я больше не буду посылать рапорты, - сказал я.

- Это - верно, - одобрила Наталья, - это ты, Джекки, правильный вывод сделал из всего происшедшего... И главное, писать рапорты среди "чистильщиков" все равно что гадить себе на голову... У них там - нравы...

- Побьют?

- Ну... и это... Главное - из графиков вылетов будут вымарывать... Сгниешь в подземелье. Ни в "псы" не вырвешься, ни в сержанты. Уползешь на четырех лапах, шипя и выстреливая жалом, в пещеру.

- Понял, - сказал я, - понял.

Наталья дотронулась до моей руки, и я удивился холоду и твердости ее пальцев.

- Джекки, - она говорила грудным, странно-тихим голосом, говорила так, что мне казалось, будто она целует меня в губы, - Джекки, мальчик мой... если уж ты загремел сюда по дурости, по мальчишеству, Джекки, хочешь я сделаю так, чтобы тебя перевели в лабораторию?

Я сжал пальцы Натальи.

- Я хочу его убить. Хочу - убить.

Наталья выдернула руку:

- Хорошо, но только учти: без вылетов - к нашему - ни-ни...

- Не пустят?

- Сам не возьмет. Старик не любит "чистильщиков".

- Понял, - сказал я, - учту...

Шлагбаум медленно поднялся. Полз вверх, подрагивая, поскрипывая, будто и не в подземелье вовсе, а вверху, на шоссейке, пересекающей железнодорожное полотно.

- Да, - сказал "отпетый", он оказался на редкость разговорчив, - ну и занесло вас, парни. Двоечники.

Он непонятно произнес "двоечники", не то утверждая, не то спрашивая, и я почел за лучшее ответить:

- Мы - не двоечники...

- Гы, - ухмыльнулся "отпетый", - значит, дебоширы, прогульщики, скандалисты.

- Мы - не скандалисты, - твердо сказал я, - у нас просто не сложились отношения с сержантом.

- Бла рива. - удивился "отпетый", - а кто же вы, если у вас отношения с сержантом не сложились? Скандалисты и есть...

Я глядел на тронутые сыростью, облупленные стены подземелья и молчал.

- Слышь, - спросил раззадоренный, как видно не на шутку, "отпетый", кто же вы, как не скандалситы? Ангелы, что ли? С сержантом не поладили... Рожей не вышли! Хы, - "отпетый" покачал головой, - чего вас сюда выслали, раз вы такие хорошие?