Владимир Колышкин - Троянский конь

   Синон щедрой рукой стал разливать ворованное вино, предлагая тосты за мир и дружбу между народами. Была у шпиона надежда, что охрана перепьется, и он сможет умчаться из города на "машине" богов. Но стражники оказались крепкими парнями. Вино они выпили, а грека прогнали. "Ты хоть и хороший грек, - сказали они, - а все одно: находиться посторонним здесь не положено, так что - иди, покуда цел".

   Практически без приключений Синон добрался до городских ворот. Притворившись пьяным, справляющим малую нужду, он остановился в тени и огляделся. В караульных помещениях горел огонь и слышались пьяные голоса стражников. Ворота были закрыты на все возможные запоры и блокированы деревянными клиньями с цепями. Чтобы открыть их нечего было даже и думать: без шума и стука не обойтись. Наверное, по этой причине посты у ворот отсутствовали. Еще вчера подобного нельзя было представить. Внезапно наступивший мир подействовал на охрану разлагающе. За что их полагалось бы вздернуть на перекладине ворот, начиная от рядового до начальника караула включительно. Но Синону подобное разгильдяйство было только на руку. И все же сердце его обмирало от страха быть обнаруженным, когда карабкался он на ворота и пробирался через так и не заделанный пролом в верхней части. Он рисковал сломать себе шею, оборвавшись в темноте, но ловкое тело слишком хотело еще жить и потому не подвело хозяина своего в опасные моменты. Как паук, цепляясь за малейшие выступы, лазутчик влез на самую верхотуру, привязал добытый заранее обрывок веревки за один из зубцов, венчающих стену, и спустился с противоположной стороны. Когда веревка кончилась, Синон, очертя голову прыгнул во тьму.

   Сушняк, приготовленный с вечера для сигнального костра, найден был сразу. Место это не просматривалось со стороны города, поскольку закрывалось высоким берегом и небольшой рощицей. Зато с острова огня не заметит разве что слепой. Синон выкопал из песка спрятанные кремень, дающий огонь и орудие, его добывающее. Хвала богам, все было сухим. Нервные удары по кремню высекли сноп искр. Подложенный мох вспыхнул, зажигая смолистые ветки, - и костер запылал.

   * * *

   Огни готовности пульсировали и на пультовой стенке телепортатора, включенного Одиссеем. Теперь он сносно с ним управлялся. Там, в городе, внутри деревянного истукана автоматическая система оживила второй телепортатор. Невидимый мост между островом и городом был наведен.

   Одиссей поднялся с земли и решительно ступил на платформу аппарата - и тотчас копье его, недостаточно низко опущенное, воткнулось в деревянный потолок. Он рванул вниз древко и спрыгнул на пол с "алтаря". Ватная тишина заложила уши. Сделав всего лишь шаг, прибывший почувствовал, что его сандалии побывали в чем-то липком. Он несколько раз осторожно, почти бесшумно шаркнул ногами по доскам пола, чтобы очистить подошвы. Потом нагнулся над телепортатором и потрогал ладонью его платформу. Пальцы сразу стали мокрыми и липкими.

   Если кто-то подумал, что Одиссей тут же лишился руки, отослав ее к друзьям на остров, то он глубоко ошибается. Конструкторы предусмотрели любое неосторожное обращение с аппаратом, ведь они проектировали транспортное средство, а не гильотину. Просто интеллектуальный чип, получая сигналы извне посредством сенсоров, сначала "думает", а потом уж что-либо делает. В данном случае он понял, что человек, стоящий рядом с аппаратом, вовсе не намерен отправлять в путешествие свою руку отдельно от тела. Вот почему можно безбоязненно собирать посланные вещи с платформы работающего аппарата.

   Разведчик поднес руку к лицу и понюхал. В чуткие ноздри ударил острый запах крови. Из этого факта не трудно было сделать вывод, что "алтарь" троянцы уже успели использовать по назначению. Обновили, так сказать, подарочек. Вся платформа была залита кровью жертвенных животных. На работе "машины" это никак не сказалось, но все равно кровь надо будет убрать, чтобы кто-нибудь из воинов не поскользнулся и не нарушил ритм атаки.

   Взяв это на заметку, прибывший направился к выходу, чтобы разведать обстановку. Идти в темном пустом брюхе Коня пришлось, раскинув руки, время от времени касаясь пальцами за выступающие ребра шпангоутов. Таким манером легко удавалось направлять себя по центральной оси помещения. В полуприкрытую дверцу пробивался еле видимый свет, природа которого не вызывала сомнений. Разведчик заглянул в щель и узрел огонь больших масляных светильников на ножках, расставленных на каменных плитах площади и освещавших Коня и ближайшее пространство вокруг него. Часовых разглядеть не удавалось, но они, несомненно, были где-то здесь. Обзор из щели был маловат, пришлось приоткрыть дверцу пошире.

   Город беспробудно спал, безмятежно спал, преступно беспечно спал, расслабившись после долгого, непрерывного физического и нервного напряжения. В отличие от прохлады острова, здесь, в каменно-глиняном мешке города, ночь стояла душной. Слабый ветерок приносил почти родные, домашние запахи. Волнами накатывали они на незваного гостя: запах домашнего очага, вкусной пищи, запах благовоний, запах женщин... Сердце заныло у Одиссея, с тоской он вспомнил свою жену Пенелопу, вынужденную ждать его так нестерпимо долго. Увидятся ли они снова, кто знает? Может быть, падет он сегодня, сраженный копьем или мечом, либо стрелой троянцев, которые, несомненно, будут биться с отчаянием обреченных.

   Да, через какое-то краткое время здесь ощутятся совсем другие запахи: запахи дыма от всепожирающего огня, человеческой крови, запахи искрящегося от ударов металла, а потом - тошнотворный запах тления окутает город. Запах смерти. И все это сделает он, Одиссей, подобно волку сейчас высматривающему себе жертву в теплом сонном хлеве. Но в такие минуты волку нужно быть особенно осторожным. Бывает, что сторожа не дремлют. Где, кстати, они? Грек снял на всякий случай с головы свой боевой шлем и высунулся наружу.

   - Ну вот, - сказал кто-то внизу, - говорил же я тебе, что там кто-то ходит, а ты - крысы, крысы...

   Одиссей посмотрел вниз и увидел двух стражников, которые в свою очередь глядели на него, задрав головы.

   - Интересно знать, - промолвил второй стражник, - как этот засранец умудрился туда забраться, ведь мы не спали, клянусь Афиной!

   - Ты кто такой? - полюбопытствовал первый стражник, - что-то мне твоя рожа шибко знакомая... А ну слазь оттуда быстро и топай сюда.

   Одиссей вспомнил, откуда мог стражник знать его в лицо. Перед началом боевых действий, Одиссей находился в составе военной делегации, посетившей город для переговоров об условиях мирного разрешения конфликта. Мирного решения тогда не получилось - и началась война.