Абрам Палей - Остров Таусена

После нескольких коротких нежных слов Юрий спохватился:

- А теперь, мама, я позвоню Рашкову.

- Ну конечно, - ответила она. - Теперь только часы остались до нашей встречи!

На экране видеофона появилось полное лицо Рашкова, его белокурые седеющие, зачесанные назад волосы, голубые смеющиеся глаза.

- Ну-ну, - скороговоркой произносит Рашков, - я не хочу говорить о моей радости - ведь вас считали уже погибшими...

- А искали все-таки? - улыбнулся Цветков.

- Как же не искать! Люди-то наши! - смеется Рашков.

- Вы знаете, Николай Фомич...

- Все знаю, - перебивает Рашков, - и про Таусена, и про остров, и про чудовищ...

Цветков изумился, но потом сообразил, что донесение Петрова, очевидно, сейчас же транслировалось. Ну что ж, тем лучше - не надо повторять...

- Скоро увидимся, и все расскажете подробно, - говорит Рашков.

- А где увидимся? - спрашивает Цветков.

- Я вас буду ждать здесь, если, конечно, хозяин вашей машины не возражает и поднимет вас за облака.

- Хозяин машины не возражает, - вмешался в разговор Петров. - Только это будет еще не сегодня - мне надо познакомиться с островом: здесь, оказывается, целая колония.

Но тут терпение Гущина подошло к концу, и он встал в дверях кабины. Цветков и Петров посторонились и спустили его. Гущин прежде всего соединился с редакцией. Но, к его большой радости, там тоже новости уже знали.

- А подробно обо всем по приезде, - сказал заведующий отделом. - У вас, наверно; материала на целый ряд очерков.

- Даже на роман! - уверил Гущин.

Теперь можно поговорить с близкими. Но родных у Гущина нет, его близкие это его товарищи и друзья.

Отец его погиб на фронте во время Отечественной войны, а мать и сестра умерли от голода в Ленинграде во время блокады. Самый близкий и дорогой его друг - Лена. Она работает в Мичуринске. Скоро он увидел ее на экране - она стояла в оранжерее, у ветки, усыпанной гигантскими плодами. Лена подняла голову, и вдруг такая волна света залила ее круглое, курносое лицо, что Гущин сощурился, как от солнца.

- Лева, - сказала она тихо, с глубоким вздохом облегчения, - жив, ты жив!

- А ты думала, что мы погибли? - спросил Гущин.

- Ни минуты не думала, - упрямо ответила Лена, сдвигая брови.

- Почему? - удивился Гущин.

- А я знаю: вы не такие, чтобы погибнуть! - почти сердито ответила она.

--------------------------------------------------------------------------

----

- Неужели, если бы не звери, мы могли бы еще долго не знать, что вы находитесь на острове? - спросил Гущин Петрова, когда все они направились к жилью.

- Что значит долго? На рассвете мы бы дали сигнал.

- Да, но до рассвета мы бы еще часа четыре не знали о вашем присутствии. Будь я на вашем месте, я бы, как приземлился, тут же дал залпов десять сигнальных!

- Я не уверен был, что вы так чутко спите, и мы могли бы даром патроны истратить, - отшучивался Петров. - И к тому же, что такое четыре часа? Мы вас неделю ищем.

- Но в кого же вы все-таки стреляли у бухты?

- Сам еще не знаю, но во что-то крупное, - ответил летчик. Радиолокационный аппарат показал нам неизвестный остров, и мы решили обследовать его. Нам понравилась бухта... Мы сели у самого берега и включили прожектор. Вдруг на нас напали какие-то водяные чудовища. Мне показалось, что они величиной со слонов. Их было несколько. Их, кажется, привлек и разъярил свет прожектора. Мы погасили его. Но звери не унимались.

- Как же вы стреляли в темноте? - спросил Таусен.

- Мы ведь перед этим только что их видели, а они так велики, что по ним трудно было промахнуться. Во всяком случае, после наших выстрелов они исчезли - или пошли ко дну, или удрали. А я боялся, как бы они не повредили машину: у них громадные острые бивни.

Объяснения Петрова внезапно были прерваны раздавшимся сверху мощным шумом, оглушительным хлопаньем. Все подняли головы. Очень низко над ними, не быстро и тяжело, летела какая-то необыкновенная птица огромных размеров - пожалуй, не меньше страуса.

Петров выхватил из кобуры револьвер и выстрелил. Но шум чудовищных крыльев заглушил выстрел. Птица пролетела еще немного и тяжело грохнулась на землю.

Когда люди подошли к ней, она лежала на боку, с подвернувшимся крылом. Пуля Петрова попала прямо в сердце.

- Да это гусь! - воскликнул Петров. - Только увеличенный в десятки раз. Скажите, пожалуйста, - обратился он к Таусену, - эти чудовища водятся на вашем острове?

- Нет, они здесь не водятся, - ответил Таусен, - но происходят они отсюда.

- Ну, тогда я ровно ничего не понимаю! - растерянно сказал Петров.

- Они здесь не водятся, - повторил Таусен, - это я обыкновенных гусей превращаю в таких.

- Хоть убей, не понимаю! - еще раз повторил Петров.

- А нам вы ничего не сказали об этих птицах, - упрекнул Таусена Цветков.

- Я вам сказал, - ответил академик, - не то еще увидите. Разве мало вы увидели за неделю? Я не задумывался о смысле своих экспериментов, - продолжал он, - а теперь начинаю разбираться: громадные тигры нам принесли только ненужные хлопоты, а вот гуси - это, пожалуй, полезно...

- Какие здесь могут быть тигры? - удивился Петров.

- Ну, мы вам еще о них расскажем, - ответил Цветков.

- Э, значит, тут и впрямь нужна осторожность! Но тогда жаль бросать такую отличную гусятину - ее тигры съедят.

- Тигров уже больше нет, - успокоил Таусен, - но мясо, конечно, съедят песцы или лемминги. Правда, мы в мясной пище не испытываем недостатка...

- Но это уж очень лакомое блюдо, - заметил Петров, который, как страстный охотник, не любил бросать добычу. - Впрочем, оно, видно, не пропадет...

В самом деле, юноши-саамы уже сложили из винтовок нечто вроде носилок и взвалили на них убитую птицу. Отряд двинулся дальше. Дорогой Петрову успели о многом сообщить: о судьбе Таусена, о том, кто такие саамы, что это за остров и как попали сюда Гущин и Цветков.

- Так, может, водяные чудовища - тоже дело ваших рук? - спросил Гущин Таусена.

- Думаю, что вы не ошибаетесь, - сказал ученый. - Это, очевидно, моржи.

- Вот уж верно, - шепнул Юрию Гущин, - изобрел громоотвод и открыл таблицу умножения!

Но Цветков сделал своему другу страшные глаза и, чтобы Таусен не обиделся на шепот, обратился к нему с вопросом:

- Каким же образом вы увеличили моржей?

Таусен ответил:

- Здесь я действовал так же, как и с другими животными, из которых вырастил гигантов, - путем трансплантации.

Через Таусена как переводчика саамы расспрашивали Петрова о том, как летают на ракетоплане.

Жители острова до сих пор никогда не видели такой машины.

Петров обещал им завтра же показать ее и объяснить устройство.

Таусен выразил твердое желание вернуться на Большую землю и прежде всего отправиться в Советский Союз, познакомиться с Рашковым и другими советскими учеными.