Станислав Михайлов - Жемчужина

Настал мой черед кивнуть. И поднять указательный палец, как любит делать она сама:

— Но! Это если представить, что время бесконечно ветвится. В принципе, почему бы и нет? Представление о бесконечности пространства никого не смущают, как многих не смущает и представление о бесконечности трехмерных пространств в рамках четырехмерного, словно стопка опавших листьев, сложенных один над другим, только каждый лист бесконечно малой толщины… ведь он же двумерен, значит, строго говоря, толщины не имеет. Также не смущает допущение о бесконечной длительности времени. В общем, можно допустить и бесконечность ветвления времени. Скажем, в рамках двумерного времени куча одномерных ветвей.

— Прекрасная модель, Пол, — улыбнулась Катя. — Где-то я что-то подобное, кстати, читала. Но я не сильна в фундаментальной физике.

— Да я тоже не силен… — признал я. — Хотя определенные аспекты, типа теории полей, геофизические методы и тому подобное мы, конечно, проходили, но упор все-таки делался на наши спецкурсы: поближе к камню, подальше от высоких материй.

— Может быть, нам обратиться за консультацией к специалистам?

— Они только запудрят мозги! Ты слышала когда-нибудь разговор двух математиков? А вся современная физика — математика!

— Тише, Пол, тише, я только предложила… — улыбнулась она.

— Мы с тобой имеем достаточно, чтобы найти решение. Не важно, в формулах или в глине оно будет. Мне Лиен объясняла на глине и ноже. Без формул. Нам главное — понять внутри себя, почувствовать, ухватиться за понимание и дернуть, чтобы шкатулочка открылась. А объясняют пусть потом физики-математики, как им угодно.

— Ты не боишься, что мы откроем ящик Пандоры?

— Честно? — я вздохнул, ибо этот момент беспокоил меня уже давно. — Боюсь. Очень.

Катя согласно кивнула.

— Если мы вернем наших марсиан… Пол… Что если за ними последуют другие? Только уже не спрашивая разрешения. Что здесь начнется…

Я замер. Прислушался. Вроде бы, сквозь шум ветра пробивается какой-то другой звук…

— Ты тоже слышишь? — Катя вопросительно глянула на меня.

— Да, похоже, ракета…

В этот момент ожил Катин коммуникатор. Она дала картинку. Конечно, кто же еще, наш незаменимый инспектор Бобсон, и опять в белом.

— Доброго вечера, лидер-инспектор, здравствуй, Пол.

— Доброго вечера, Роб.

— Они садятся. Кар наведут на вас.

Я поперхнулся.

— Что такое, Пол? — Бобсон улыбнулся.

— На нас сегодня уже наводили. Не хотелось бы повторения.

Инспектор кивнул:

— Исключительно верные, надежные ребята. А кар, вообще, на автомате. Повторения не будет.

— Роб, а что там Леваниди? Есть новости?

— Есть. Погибли три человека: один разбился, двое в аэрокаре. Кар упал в море, поднимают с шестисот метров.

Я присвистнул.

Катя нахмурилась:

— Это не очень новости, Роб.

— Я не закончил, — кивнул ей инспектор, а на меня бросил взгляд «со значением», мол, не прерывай. — Все погибшие характеризуются исключительно положительно. Двое из трех служат уже не первый десяток лет. Никаких нареканий. Третий недавно, но он — потомственный патрульный, и… Все это очень странно. Судя по показаниям свидетелей, он был на посту в контрольной рубке. Вдруг сорвался, схватил оружие и побежал. У них есть разрядники на всякий случай, мало ли, медведь зимой по льду забредет… Положено по инструкции. Его заметили, но пока догнали, он уже успел разбиться…

— Он успел выстрелить… — начал я. Катя незаметно наступила мне на ногу.

— Да, проверили статистику разрядника. Но, вроде, ни в кого не попал.

— А что те двое на каре? — перевела тему Катя, и я понял, что она, на всякий случай, старается не говорить всего даже Бобсону.

— Патрульный облет. Учебный. Проверяли новую машину, оба — опытные пилоты, никаких зацепок, почему вдруг один из них направил аэрокар вниз… Возможно, у него были какие-то невыявленные проблемы со здоровьем… Отключился на секунду, не справился с управлением…

— Не справился с управлением и упал на нас? Проблемы со здоровьем? — Катя усмехнулась. — Многовато совпадений.

— Многовато, — согласился инспектор. — Но Артур еще не закончил работу.

— О'кей, подождем, — кивнула ему Катя. — До связи.

Стереопроекция Бобсона пропала, мы вновь стояли вдвоем на берегу холодного океана. Если не считать трансов за спиной, конечно. Вскоре над волнами показался небольшой аэрокар. Он шел низко, волны едва не захлестывали его.

— Я попросила, — Катя потянулась. Наверное, заметила мой взгляд, — Чтобы не обнаружили. У него мимикрирующее поле, когда близко с поверхностью, трудно различить радаром и оптикой.

— Но мы-то видим?

— Но мы-то сбоку, — улыбнулась она.

Миникар подлетел прямо к нам, сел на мокрые камни и поднял крышку кабины. Катя влезла первой, клацнул замок багажного отсека, наши трансы попрыгали туда. Я втиснулся рядышком с ней — машина, действительно, оказалась «мини» — крышка захлопнулась и наступила тишина.

— Уфф, — выдохнула Катя. — Полетели, Пол?

— С тобой — куда угодно, — рассмеялся я. — А, кстати, куда? Сейчас — на ракету, это понятно, а дальше?

Катя постучала пальцами по панели.

— А дальше, мой дорогой доктор Джефферсон, я намерена доставить вас на Луну.

— Ты серьезно? — вот куда бы я хотел попасть в последнюю очередь, так это туда.

— Абсолютно, — без тени улыбки выдала она. — Пол, мы стали опасны.

— То есть? — У меня глаза на лоб полезли.

— Вокруг нас гибнут люди. Это не организация. Это случайные люди. Надежные в прошлом. Словно кто-то или что-то влияет на них, и они пытаются тебя убить, невзирая на свою жизнь. И… Пол… Я не уверена… Но вдруг это связано с Марсом?

— Как это может быть связано… — начал было я и осекся. Канал. Канал открыт. Лиен и Ксената его открыли и, скажем так, переместились в нас. Теперь они пропали. Но… канал-то… открыт?

— То-то и оно, — Катя поняла мои сомнения. — А что если по этому каналу сюда что-то перемещается? Не может завладеть тобой… Нами… Но, как бы рикошетом, отскакивает в других?

— Хм… И это «что-то» хочет меня убить? Зачем?

Катя бросила короткий взгляд, в котором я прочитал неуверенность:

— Например… Чтобы закрыть канал? И навсегда оставить Лиен и Ксенату там? Или помешать им добиться своего? Того, ради чего канал открывали? Пол, это только версия. Фантастическая. Но мы не должны ее отбрасывать. Больше вероятно, что кто-то как-то ухитряется за нами следить и направляет на нас атаки. Из неизвестного крыла экстремалов-натуралистов или, вообще, сумасшедший. Возможно, он одурманивает людей, тех, кто рядом, а потом использует их как оружие. Да, следов не остается, но мы ж не любую химию можем выявить. А, может, это и не химия. Какой-нибудь самораспадающийся чип? Например, на микроботах, хоть это и запрещено. Сел в мозг, направил, вылез, уничтожился, ноль улик. Нападения выглядят абсурдными. Но мы по-любому опасны для соседей. А вот если соседей не будет… Даже если враги нас выследят, им придется изменить тактику. По этой смене мы их и вычислим. Получим шанс вычислить. Сейчас тупо не хватает данных. Ты же ведь не думаешь, что мы просто убегаем, Пол? Мы ищем их, чтобы нейтрализовать, выманиваем на себя, создаем им сложности, даем проявиться. Думаем, анализируем. И уводим свои тела из-под удара. А то думать станет нечем.