Роман Глушков - Клетка без выхода

— Следует, Элиот, следует! Если у моих ближайших помощников возникают неприятности, я обязан узнавать об этом одним из первых. Помогая сотруднику в беде, я поддерживаю не только его, но и пекусь о тех, кто работает бок о бок с ним. Сохранять рабочую атмосферу внутри коллектива— одна из главных обязанностей руководителя компании. Оставляя Патрика наедине с его проблемами, мы, по сути, предаем нашего товарища. Неприятности Патрика— это наши неприятности, профессор. Давайте, выкладывайте, что там у него стряслось.

— Анабель Мэддок бесследно пропала в Терра Нубладо, мистер Адамс. Патрик подозревает, что у нее случился внезапный приступ и потому она не может покинуть туманный мир. Академику Госсу предстоит определить, следует ли вести речь о приступе или причина кроется в другом.

— Что за… нелепая история! Как могут люди исчезать в нашем мире? Это же вам не джунгли Амазонки, в конце концов! А Патрик не пытался вручную вводить алгоритм эвакуации дочери из Терра Нубладо?

— Пытался. Не помогло. Алгоритм действителен, но результата нет. Ситуацию осложняет и то, что Анабель — немая от рождения. Поэтому, с учетом ее сегодняшнего состояния, добиться от дочери Патрика какой-либо информации невозможно.

— А что говорит по этому поводу Бета-креатор?

— Мы решили пока не тревожить креатора. Но ситуация неординарная, и Патрик сильно напуган. Согласитесь, вряд ли специалист его уровня станет паниковать из-за необоснованных догадок.

— Все верно, профессор. Вот что, давайте-ка поступим следующим образом: я вызову машину и мы с вами съездим в гости к мистеру Мэддоку. Нельзя оставлять без внимания это происшествие. Патрик поступил неразумно, что не поставил меня в известность о нем, очень неразумно. А по пути вы мне расскажете все, что должны по проекту «Джесси Джеймс», хорошо?..

— Возле вашего кресла есть мини-бар, профессор, можете налить себе выпить. А заодно плесните и мне немного бренди. Итак, каковы последние новости от Джесси? Есть успехи?

— И да, и нет, мистер Адамс. Вчера нам с Мэддоком наконец-то удалось вывести Джесси в Терра Олимпия. Поначалу все шло вполне удовлетворительно: для наилучшей адаптации нашего парня в новом мире Патрик разработал шикарную легенду и Джесси ее проглотил. Однако стоило Мэддоку оставить подопытного в одиночестве, как он тут же вызвал отторжение у Гамма-креатора. Причем настолько резкое, что мы даже не успели среагировать и организовать эвакуацию Джесси из Терра Олимпия. К счастью для него, все обошлось без последствий.

— Причина отторжения уже выяснена?

— Выясняется, мистер Адамс.

— Поторопитесь, Элиот. Открытие Терра Олимпия нельзя откладывать. А что за легенду выдумал Патрик для Джесси?

— О, она проста и гениальна одновременно. Чтобы не подвергать подопытного чрезмерному стрессу, мы выбрали момент, когда Джесси крепко спал, и Патрик выдал для него перемещение в Терра Олимпия за сон. Согласитесь, гениальнее не придумать.

— Да, узнаю неподражаемый стиль нашего уникального друга.

— К тому же, будучи уверенным, что видит сон, Джесси гораздо легче перенес отторжение. Что происходило при этом в Терра Олимпия, мы точно не знаем, но вряд ли что-то хорошее. Считай Джесси, что кошмар происходит наяву, а не во сне, он бы мог заработать тяжелую психическую травму. Послезавтра у Гамма-креатора выходной — на этот день мы и запланировали нашу беседу о причинах отторжения.

— Правильно, профессор. И вот что я вам порекомендую: побеседуйте с обоими креаторами. Это наверняка поможет вам глубже изучить проблему. А заодно выясните, в чем может крыться причина исчезновения Анабель Мэддок.

— Конечно, мы с Патриком так и поступим. Вот, мистер Адамс, ваш стакан…

— Благодарю вас. Давайте выпьем за здоровье Анабель Мэддок и за то, чтобы все страхи ее отца оказались напрасными.

— Да будет так…

— Доброе утро, дружище! — поприветствовал я «Экзекутор», стоявший рядом с кроватью и пялившийся в потолок своими крупнокалиберными «глазами». — Ты не поверишь, где я побывал сегодня ночью!

«Экзекутору» было на это глубоко плевать. И он имел полное право на меня обижаться — в отличие от хозяина, штуцер провел ночь предательски брошенным где-то на полу, в коридоре. Это сейчас «дружище» замер по стойке «смирно» и прилежно караулил мои одежду и патронташ, аккуратно разложенные на стуле проснувшейся раньше меня Анной. Отчищенные от грязи ботинки были задвинуты под стул, шляпа лежала поверх сложенной одежды, а плащ висел тут же, на плечиках. Давненько мой гардероб не встречал меня утром в таком опрятном виде, словно отутюженный мундир военного. Ранее, на постоялых дворах, я бросал одежду скомканной где придется и лишь «Экзекутору» всегда доставался отдельный стул. На нем нацеленный на дверь штуцер нес свою неизменную ночную вахту. Я имел основание считать, что минувшей ночью не разочаровал любвеобильную хозяйку, иначе она вряд ли проявила бы к вещам гостя такое уважение.

Самой целительницы в спальне не было, хотя на дворе стояло еще раннее утро. Похоже, Анна покинула меня затемно, решив успеть навести порядок перед приходом первых пациентов. Я еще пять минут понежился на мягкой теплой постели, после чего, скрипя суставами, поднялся и стал одеваться — незачем злоупотреблять гостеприимством, к тому же на заднем дворе меня поджидала одна мелкая незаконченная работенка.

Анны не оказалось и в доме. Я не придал этому особого значения — может, на рынок пошла, а может, к пациенту, — отыскал в чуланчике лопату и направился на задний двор, где еще с вечера приглядел местечко под могилу для мертвого пирата. Разломанную дверь пусть уже чинит кто-нибудь из соседей-ремесленников, а о плодах деяний моих рук я обязан позаботиться сам.

Видимо, целебное воздействие «Провокатора» еще не закончилось, так как после не в меру энергичной ночной эквилибристики я чувствовал себя на удивление бодро и орудовал лопатой не хуже заправского могильщика. От монотонного труда отвлекали мысли, которые продолжали вращаться вокруг жуткого сна. Воспоминания о нем даже после пробуждения сохранялись четкие, как будто все пережитое мной в грезах происходило наяву три-четыре часа назад. Гвидо в идиотском наряде, фантастические пейзажи, сказочный город, камнем падающее за горизонт солнце и стирающий весь этот удивительный мир чудовищный катаклизм… А также удивительная девушка с бездонными глазами и завораживающим взглядом, чей портрет носил при себе маэстро Зануда. Эта, пожалуй, самая приятная деталь моих сновидений запечатлелась в сознании ярче остальных, поскольку именно на ней и оборвался мой сон. После его окончания я еще какое-то время провалялся в привычном, лишенном видений забытьи, однако когда наконец-то проснулся и пришел в себя, образ прекрасной незнакомки продолжал стоять перед глазами, словно Гвидо до сих пор показывал мне ее фотографию.