Александр Юдин - Искатель. 2009. Выпуск №3

Тело бывшего секретаря-референта изогнулось крутой дугой, лицо мучительно посинело, глаза вылезли из орбит, несколько долгих секунд он напрасно пытался вдохнуть хотя бы глоток воздуха широко раскрытым ртом, наконец содрогнулся последний раз и обмяк.

Потрясенные увиденным, стояли Костромиров и Хватко между двумя трупами, когда дверь кабинета открылась — прибыл бесполезный уже наряд «Скорой помощи». Минут через пять появилась и оперативно-следственная группа.

Хватко принялся раздавать указания об осмотре трупов и места происшествия. Неожиданно от группы оперов отделился непонятно как туда затесавшийся священнослужитель в долгополой рясе и фиолетовой камилавке. С поклоном подойдя к Гориславу Игоревичу, он произнес несколько гнусавым голосом:

— Господин профессор! Его высокопреподобие отец Серафим просит вас и господина Хватко прибыть к нему по весьма срочному и важному делу.

— Когда именно и куда прибыть? — уточнил Костромиров.

— Сейчас, немедленно. Он в Центральной клинической больнице, весьма плох. Врачи говорят, до утра не дотянет. Сердце. Готовят к операции. Но не перенесть ему той операции. Впрочем, все в руце Божией, — добавил священник, набожно перекрестившись.

— Надо ехать, Вадим! — сказал Горислав Игоревич, прихватив со стола папку с рукописью. — Судя по всему, драма близится к завершению, а тут и без тебя справятся.

— Поторопитесь, господа, — вновь подал голос священник, — внизу нас ждет джип, а вашу, Горислав Игоревич, машину после доставят прямо к подъезду, не волнуйтесь.

Дорога на улицу Маршала Тимошенко была неблизкой. Поудобнее устроившись на заднем сиденье поместительного джипа, Костромиров открыл папку с рукописью «Жития».

Глава 10

ПОСТРИГ ФЕОФИЛА

«Сорок долгих лет минуло с той поры, но ни одной живой душе не смел поведать я об этих достойных удивления событиях. Ни один смертный не знает всей правды о том, что видел я ночной порой, стоя возле фиалы зловещего Амастриана, и, думаю, никогда не узнает при моей жизни. Ибо чувствую я, как с каждым мгновением стремительно сокращается срок моего земного бытия, как разрушается моя плоть и слабеет разум, так что навряд удастся мне окончить сию повесть до того, как Ангел Господень восхитит душу раба Божьего Феофила, навеки покинувшую тварную оболочку, и, уж конечно, читателей ее смогу я лицезреть лишь с горних высот и из-под сладостной сени кущ небесных.

И хотя дрожит уже стило в руке моей, а смертная пелена застилает глаза, заставляя строки на пергаменте расплываться, постараюсь я, сколь смогу, продлить повествование и рассказать вам, что сталось со мной и другими после той исполненной соблазнительных видений ночи.

Итак, остановлюсь вначале на судьбе товарищей моих, ибо каждому из них была уготована своя, отличная от прочих доля.

Петр Трифиллий, счастливейший из них, продолжая подвизаться в финансовом ведомстве, в скором времени был почтен саном спафария, а спустя девять лет, когда начальник и покровитель его, логофет геникона Никифор, попущением Божиим и неисповедимыми судьбами, по множеству грехов наших сверг с престола благочестивейшую августу Ирину и был венчан в святой Софии патриархом Тарасием на царство, достиг званий логофета стратиотской казны и хартулария сакеллы, стал патрикием и главой-парадинастевонтом императорского Синклита. После смерти Никифора Геника — бессменно служил в той же должности императорам Михаилу Рангаве, Льву Армянину и Михаилу Травлу, покуда не помер из-за внезапного прилива крови к голове, опрометчиво помывшись в бане сразу вслед за обильной трапезой.

Григорий Камулиан, сын патрикия Феодора, также недолго пребывал в безвестности, ибо, приглянувшись своей красотой государю Никифору Генику, был приближен им к себе, удостоен сана дисипата и положения личного секретаря-мистика при особе императора, однако вскоре после гибели сего монарха оказался в опале, подвергся ослеплению, урезанию языка и окончил свои дни в заточении.

Проексим Николай Воила храбро и успешно воевал в Венецианском дукате, когда правитель оного попытался отложиться от Ромейской империи и предаться архонту Италии Пипину, дослужился до звания стратега Сицилии и спустя несколько лет погиб в сражении с франками за Далмацию и Истрию.

Кто о них помнит ныне, кроме меня?

Арсафий Мономах, единый из них жив и здравствует по сию пору, но пути и дела его скрыты от нас, простых смертных, ибо, то пребывая в качестве посла василика при дворах различных европейских властителей, то выполняя иные тайные поручения венценосцев в отдаленных частях нашей империи, он постоянно окутан некоей тайной, неизменной спутницей большой политики, и стремится держаться в тени.

Увы! Так проходит слава земная! Что остается от человека в этом мире после неизбежного физического распада? Только щепотка праха и недолговечная память немногих знавших его. Стоит ли такая малость тех воистину титанических усилий, кои мы прилагаем в своем неуемном стремлении к власти, известности и почестям? Сказано: нет памяти о прежнем; да и о том, что будет, не останется памяти у тех, которые будут после.

В юности, во времена моей прежней увлеченности халдейской премудростью и астрологией, я свято верил в учение древних о том, что ежели, к примеру, Луна находится в период восхождения Пса в знаке Льва, то будет большой урожай хлеба, оливкового масла, вина, все будет дешево. Случатся смуты и убийства, воцарение нового императора, мягкая погода, набеги племен друг на друга, землетрясения и наводнения. Когда же Луна в это время в знаке Девы, то выпадет много дождей, будет веселье, смерть рожениц, дешевизна рабов и скота. Если же Пес взойдет, когда Луна в знаке Козерога или, хуже того, Скорпиона, то жди передвижения войск, смуты среди священства, множества казней, мора на пчел, нашествия саранчи, засухи, голода и чумы.

Я не подвергал ни малейшему сомнению слова Зороастра, рекомендующего тщательно наблюдать, в каком доме Зодиака находится Луна, когда гремит первый в году гром, ибо если оный ударит во время ее нахождения в знаке Овна, то это предвещает, что в сей местности люди будут сходить с ума, но придет погибель на арабов, в царском дворце случиться радость, в восточных же областях — насилия и голод. Случись же ему прогреметь, когда она пребывает в знаке Девы, то неминуемы заговоры властелей против императора, обрушится на него хула и непристойное пустословие, с востока появится другой император, который завладеет всей Вселенной, будет изобилие плодов, смерть прославленных мужей и прибыль овец.