Андрэ Нортон - Гаран вечный

— Абсолютно, — ответила она просто, когда они забрались в кабину самолета.

Дзианте хотелось закрыть глаза, когда Туран запустил моторы самолета и направил его к морю. Поднимется ли самолет в воздух, или они потеряют высоту и рухнут в голодные волны океана? Она знала, что Туран перенял все искусство пилотирования от солдата, но это же его первый полет и он может стать последним. Они были низко — над самой водой, — и несколько мгновений Дзианта думала, что все кончено. Но затем нос самолета выровнялся. Изможденное лицо Турана выражало страшное напряжение, как будто он усилием воли поднял самолет в воздух.

Она держала фокусирующий камень в руках, ощущая силы, исходившие из него и тянущие ее. Но где же лежит второй Глаз? Может, в глубине океана, откуда им не достать его?

Она сосредоточилась на камне, однако приняв все меры предосторожности, чтобы не впасть в состояние транса. Сохранять это шаткое равновесие между фокусированием и сохранением своей личности было очень трудно, это изнуряло ее. Да и телесные силы стали истощаться. Она была голодна, хотела пить, нуждалась во сне, но она старалась прогнать все это прочь используя то, чему учил ее Оган. Он заставлял ее использовать тело всего лишь как инструмент, и нельзя допускать, чтобы требования тела возобладали над разумом и волей.

Далеко ли? Это был вопрос чрезвычайной важности. Ведь самолет мог быть не предназначен для длительного полета. Кончится горючее и тогда…

Дзианта полностью заблокировала мозг, не отвечая на вопросы Турана, сосредоточив все силы на том, чтобы вести их к цели. Она стала частью этого путеводного камня.

Время перестало существовать для нее. Она ощущала только тонкие нити, исходившие из камня. Вдруг она заметила, что нити становятся крепче, их легче чувствовать, когда самолет берет курс от земли, в открытое море. Камень стал теплее и она быстро взглянула на него. Яркость тоже увеличилась и он излучал вспышки света, как будто это было устройство для передачи сообщений.

— Камень, — сказала она голосом, так как не хотела нарушать концентрацию мыслей на нем. — Он проявляет признаки жизни!

— Должно быть, мы где-то рядом, — голос его был тихим, почти шепот.

Но если он в глубинах океана…

Дзианта пододвинулась к иллюминатору, пытаясь разглядеть, что же впереди. Солнечные лучи отражались от воды и слепили глаза. Но… какая-то тень поднималась из воды!

— Туран! Остров!

Самолет сделал круг. Все, что Дзианта видела внизу, — это острые пики скал и никакой растительности. Где же им сесть? Если бы это был флиттер их времени, то трудностей при посадке не было бы — достаточно небольшой площадки. Но самолеты этого мира требовали больших пространств при взлете и посадке.

Туран описывал круги. Он сказал:

— Остров больше, чем я предполагал. Может, рассказы о нем были неверны, а может, он еще больше вышел из воды с момента своего первого появления.

— Смотри! — закричала Дзианта. — На юг — туда!

От утесов в центре острова прямо в бушующие волны тянулась полоса, сложенная из громадных каменных плит. Волны бились о плиты, оставляя на них пену. Это было похоже на огромный пирс, к которому могло пришвартоваться много кораблей.

— Ты можешь сесть на нее?

— Единственный путь, чтобы узнать это, — попытаться, — Туран уже пришел в отчаяние и готов был садиться куда угодно.

На этот раз Дзианта закрыла глаза, когда самолет спустился и покатил по этой странной мокрой полосе, если это, конечно, была полоса. Дзианта ощущала толчки, броски, встряхивания. Вероятно, плиты были вовсе не такими гладкими, как казалось сверху.

Наконец вибрация мотора прекратилась. Они остановились, не разбившись об острые камни и не рухнув в океан. Когда она рискнула выглянуть в иллюминатор, то ничего не увидела. Он был весь мокрый. Самолет стоял близко от воды, изредка обдаваемый брызгами при сильных ударах волн. Но они уже были в безопасности.

— Туран! — Она огляделась вокруг. Он сидел, откинувшись назад. Она тронула его за плечо, тряхнула. — Туран!

Он медленно, как бы преодолевая боль, повернул голову. В глазах была смерть.

— Я больше не могу держать тело. Слушай, открой мозг!

Страх охватил ее. Она бросила фокусирующий камень на колени, чтобы его излучение не мешало приему, наклонилась вперед, обхватила его голову руками, как будто это был предмет, который она должна «прочитать» ради спасения своей жизни.

Информация втекала в ее мозг — все, что он узнал от солдата, как им улететь отсюда, когда она закончит все, зачем они прилетели, что она должна делать потом, когда она все успешно завершит.

Она все это восприняла. Затем запротестовала:

— Держись! Ты должен держаться! Ведь в противном случае…

Остаться здесь навсегда! Это хуже, чем смерть! А может, смерть отпустит его, когда он вернет ей тело, которого так и не смог полностью оживить? Этого она не знала. Единственное, что она твердо знала, так это то, что она не должна позволить ему умереть здесь. Поэтому она должна найти ключ не только к ее возвращению, но и к его оживлению.

Она наклонилась к нему и инстинкт заставил ее попытаться вдохнуть жизнь в это тело тем путем, когда о мысленной энергии люди даже не догадывались. Ее губы коснулись безжизненных губ Турана, и она постаралась передать ему свою энергию.

— Держись!

Времени было мало. Дзианта с трудом открыла дверцу кабины и вышла из самолета. Она прижала фокусирующий камень к груди и пустилась в путь по каменным плитам. С воздуха путь казался гораздо короче. Самолет остановился примерно на середине полосы и ей предстояло пересечь широкое пространство, прежде чем она доберется до главной части острова.

Было ясно, что дорога была делом чьих-то рук, а не слепой природы. Но она долгое время была под водой. На плитах были раковины, и кое-где встречались гниющие остатки водорослей, пустивших корни в трещинах плит. Камни, из которых была сделана дорога, были огромны и так плотно пригнаны друг к другу, что даже века не смогли отделить их.

Тяга фокусирующего камня стала такой сильной, как будто к нему была привязана веревка, которая тянула его вперед. Где-то впереди находился второй конец веревки. Как найти его в этом диком нагромождении камней?

Ее дорога кончилась перед грудой камней, как будто здесь были развалины какого-то сооружения, но камень все еще тянул ее дальше. Дзианта начала трудный путь, среди острых камней. Ее одежда не была приспособлена к такому путешествию. Колени были исцарапаны и кровоточили после нескольких неудачных падений, ногти сломались, а ладонь была порезана об острый край раковины.