Франсис Карсак - На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

Когда Цер поднялся на трибуну, то сразу же начал очень четко выговаривать каждое слово, чтобы оказаться лучше понятым земной аудиторией.

— Я не стану вам объяснять, каким было прошлое Марса до появления на нашей планете людей, как не стану рассказывать и о том, какими были первые цивилизации, творения белых людей, сравнимых с вами. Мой доклад касается эпохи, предшествовавшей Великим Переменам. В то время, 30 миллионов 112 тысяч 700 лет тому назад, Марс делили между собой двенадцать народов, которым после множества войн удалось-таки перейти к мирной жизни при практически полном отсутствии вооружения. Единственным пространством, не подпадавшим под их юрисдикцию, являлась расположенная на экваторе довольно-таки обширная область, в которой проживали красные марсиане. Последние не были гуманоидами. Не вторгаясь в сферу моих коллег-биологов, я должен указать их происхождение. В неопределенную эпоху, вскоре после открытия металлов, некий вид насекомых, похожих, насколько мне это известно, на ваших муравьев, развился настолько, что достиг очень большого роста и сопоставимой с нашей, хотя и несколько иной, психики. Но до эры Соединенных Штатов Марса они почти не эволюционировали в индустриальном плане и — странная штука! — не питали даже малейшей враждебности к гуманоидам. Два вида жили в полнейшем согласии, и мы даже отправляли к ним миссии, задачей которых было привести их к цивилизации. Их единственная деятельность заключалась в выращивании одной из зерновых культур и возведении огромных, но очень бедных подземных городов. Внезапно все изменилось. Они начали отсылать наши миссии обратно, а значительный рост численности населения привел их народ к бедности. Затем в один из дней наши охранявшие границы авангарды с изумлением увидели появившиеся у наших рубежей их первые боевые машины, ими же и построенные. Сперва, несомненно, они просто-напросто копировали наши изобретения. Как бы то ни было, за достаточно короткий промежуток времени им удалось организовать довольно-таки мощную промышленность. Вероятно, они уже давно вынашивали такую идею, и нужно сказать, сюрприз удался. Уже в самом скором времени они начали производить в том числе и машины собственного изобретения.

Короче говоря, наши аванпосты пребывали в таком изумлении, что серьезного сопротивления оказать не смогли. Развернувшись на огромном пространстве, армия красных быстро завоевала 11-й и 12-й штаты, названия которых до нас не дошли. Города, располагавшиеся на поверхности, были разрушены, население изгнано или истреблено. Поспешно созванный Совет Штатов решил сражаться. Мы снова вернулись к конструированию тех машин, о которых совсем еще недавно забыли с такой радостью, и спустя пять или шесть лет после нападения красных первые массивные эскадры белых марсиан начали атаковать вражеские территории.

Прежде чем продолжить, я покажу вам, что тогда представляла собой марсианская цивилизация; наш воздух, пусть он никогда и не отличался такой плотностью, как ваш, все же был достаточно плотным для того, чтобы поддерживать летательные аппараты на незначительной скорости.

Он подал знак, и по экрану побежали картинки. Они увидели крупные, густонаселенные и оживленные города, обрабатываемые поля, над которыми летали легкие самолеты. У населения, мирного и спокойного, была белая кожа. В плане техническом увиденное в разы превосходило все то, что когда-либо производил земной кинематограф. Затем пошли кадры, сделанные с воздуха над территорией красных и показывающие бомбардировки «входов» в их подземные города. На экране возникло существо, напоминающее муравья. У него было разделенное на три части тело, шесть лап, большая голова и антенны. Но лишь четыре лапы использовались для ходьбы, две передние — в чем не могло быть сомнений — были адаптированы для хватания: трехраздельные на конце, они оканчивались острыми, противопоставляемыми когтями. Имелись и мандибулы, чуть усеченные. Из-под трех простых глазков смотрели два темных и неподвижных фасеточных глаза, расположенных по бокам головы.

Демонстрация прекратилась, и Цер продолжил:

— Война была ожесточенной. В самом ее начале мы имели абсолютное превосходство в воздухе. Нам неоднократно удавалось изгнать красных с поверхности. Тогда они отступали в свои подземные города и там готовили новые армии. Нашим предкам так никогда и не удалось проникнуть ни в один из этих городов. Затем борьба стала носить иной характер. Во-первых, у красных появились собственные летательные аппараты. Построенные по отличным от наших принципам, они ни в чем не уступали нашим лучшим типам. Сведений о том, каким было бортовое оружие — как наше, так и их, — у нас нет. Исход войны долгое время оставался неопределенным. Потом мы начали терять территории, пришлось снова эвакуировать 11-й и 12-й штаты. Затем в руки врага перешли 10-й и 9-й, что повлекло потерю большинства наших хромовых мин. Тогда было заключено перемирие, условия которого красные обязались в дальнейшем уже не оспаривать. Они сохраняли завоеванные штаты, многие наши города оказались разрушенными, тогда как их подземные, напротив, пострадали весьма незначительно. Перемирие было заключено одним из наших президентов, гениальным человеком, которого звали Билер. Главным образом он хотел выиграть время. Он полагал, что раз уж мы не можем победить красных, атаковав их с поверхности, следует перенести войну в их города, напав на них через подземелья. Наши предки принялись конструировать огромные бурильные машины и уже были готовы возобновить войну, когда произошла внезапная мутация.

Вот уже лет двадцать нашим ученым приходилось констатировать тот занятный факт, что рождается множество детей, сильно отличающихся от их родителей. Еще с доисторической эпохи на Марсе существовала всего одна-единственная гуманоидная раса — белая. Так или иначе, но все шло к тому, что подобное положение вещей вот-вот изменится. Первым родившимся «мутантом» был Анакс; он принадлежал к нашей, желтой, расе, и его случай в те времена изучался с живейшим любопытством. Так как за исключением врожденных особенностей, он оказался вполне нормальным, это любопытство быстро сошло на нет. Но его сняли на пленку, и этот фильм случайно дошел до нас. Вот он.

На экране возник мальчуган, похожий на тех, кого земляне уже видели в школах, разве что, возможно, не столь белокурый. Он играл в восхитительно цветущем парке. В какой-то момент он повернул голову к объективу и улыбнулся. Эта столь давняя — все-таки прошло уже 30 миллионов лет! — улыбка почему-то тронула Бернара до глубины души.

— Странных рождений становилось все больше и больше. Но в ярости войны, которая шла уже тридцать лет, никто, за исключением пары-тройки биологов, не придавал им большого значения. Выжили лишь две расы, наша и черные. Но образовалось уже с дюжину новых, представители которых были просто гигантами, порой достигая трехметрового роста. По неизвестным нам причинам все эти расы быстро дегенерировали. К тому моменту, когда президент Билер задумался о возобновлении военных действий, рождавшихся анормальных детей у нас насчитывалось уже 70 %, из которых 30 % были желтыми и 25 % — черными. Даже отъявленным скептикам стало очевидно: вид меняется. Судя по всему, красные тоже претерпели определенные трансформации, чем, вероятно, и объясняется резкое изменение их поведения. Впрочем, внешне они остались прежними — мутации у них затронули лишь психику. Каковы причины этих мутаций? Некоторые полагали, что они были вызваны усилением излучений вследствие великой солнечной катастрофы, случившейся незадолго до этого (результатом этой катастрофы стала гибель некоей находившейся близ Меркурия внутренней планеты, которая столкнулась с колоссальным болидом). Но эта теория плохо соотносится с тем фактом, что подобные мутации, должно быть, происходили еще в животном мире на протяжении многих геологических периодов. Наши современные биологи полагают, что нашли ответ на этот вопрос, и вы сможете переговорить с ними. Уже спустя восемьдесят лет после смерти президента Билера население Марса состояло лишь из желтой, черной и парочки других рас. Последний белый, химик, трагически погиб в результате несчастного случая. Мы, желтые и черные, унаследовали их науку, их язык и их неприязнь по отношению к красным.