Сборник Забытой Фантастики №6 - Эдмонд Мур Гамильтон

– Лунное землетрясение будет иметь неопределенную продолжительность, и именно тогда наша судьба будет висеть на волоске. Сила толчков сместит горы, и почти наверняка разрушенные части хребтов обрушатся.

– Луна сейчас движется к Земле со скоростью менее двухсот миль за двадцать четыре часа, так сильно замедлившись за последнюю неделю, что ночи почти такие же короткие и приятные, как на Земле. Но лунное землетрясение может начаться в любой момент. Однако я не верю, что это начнется до тех пор, пока Луна не пройдет еще около пяти тысяч миль. Тем не менее, мы больше не можем надеяться на безопасность пещер. Начиная с сегодняшнего вечера, мы должны парковать наши атопланы у входа и быть готовыми искать в них убежища при первых толчках, оставаться в них до тех пор, пока худшее не закончится.

– Профессор Пикеринг и другие известные исследователи Луны верили, что Луна могла бы вращаться вокруг своей оси, если бы находилась на небольшом расстоянии от Земли, и я тоже верил. Но этого не произошло, и я верю, что Луна продолжит показывать Земле ту же сторону, независимо от того, что может произойти, если только она действительно не врежется в планету.

– Это все, что я могу вам сказать. А теперь, с вашего согласия, мы с Милдред отправимся в приключение, которое манило нас с тех пор, как мы приехали сюда. Мы хотим совершить быстрое путешествие на другую сторону Луны до того, как произойдут изменения. Мы рассчитываем вернуться до наступления ночи, но я назначаю президента Кармона ответственным за лагерь на время моего отсутствия. Я думаю, мы найдем дно великого океана на другой стороне.

ГЛАВА XXVIII Обратная сторона Луны

Сквозь мрачные сумерки, которые не были ни рассветом, ни закатом, "Пионер" полетел вперед. Лагерь землян лежал в яростном солнечном свете в сотнях миль позади. Впереди только зловещие тени и зловещая неизвестность.

Чувство, похожее на страх, заставило Милдред похолодеть, когда крылья корабля рассекли мрак. Ей казалось, что они входят в ужасную обитель бестелесного Нечто гораздо более злобного, чем Он-Она, – зловещего Нечто, что могло бы, размышляла она, быть самой душой Луны. На мгновение она подумала о том, чтобы предложить им вернуться в пещеры. Но как раз в этот момент Эрнест взволнованно окликнул ее и указал вперед, на его лице было написано крайнее изумление.

Высоко в темной дали, вероятно, не более чем в пятидесяти милях, на эбеновом фоне вспыхнула длинная неровная блестящая линия.

– Что это? – воскликнула девушка.

– Я не могу понять, если только это не электрическое явление, похожее на наше северное сияние. Сверхъестественно, не правда ли? Смотри, свет так же равномерен, как отраженный солнечный свет, и, возможно, так оно и есть. Но что могло бы отражаться там?

Зазубренная полоска света, казалось, поднималась вверх по мере того, как "Пионер" продвигался вперед. Эрнест рассуждал так потому, что он летел низко и ровно. А затем, когда явление показалось почти прямо над ними, его части начали исчезать, оставляя ряд мигающих точек и кривых.

Милдред изумленно вскрикнула, и в то же мгновение Эрнест заглушил двигатели и завел вертолетный пропеллер. Минуту спустя аэроплан дрогнул и завис, как сбитая с толку птица.

Сияние над ними было солнечным светом, играющим на вершинах высоких гор!

– Они должны круто подниматься, – сказал Эрнест после того, как привел машину в равновесие. – Это рельеф, не отмеченный на наших лунных картах. Его нельзя было увидеть с Земли, потому что эта часть Луны всегда была в тени. Это означает, что мы находимся за пределами южного полюса Луны и на пороге другой стороны.

– Как близко находятся горы? – голос девушки был полон волнения.

– Вероятно, не более десяти миль, и они должны быть высотой около пятнадцати тысяч футов, а вершины, по крайней мере, белые. Уход света, видишь, сейчас его осталось не так уж много, происходит из-за захода солнца. Нам лучше подняться, пока не погас весь свет. Я думаю, мы можем положиться на наши прожекторы, чтобы избежать аварии, но я не хочу рисковать с этими горами, пока не узнаю их высоту и то, как они поднимаются.

– Но не будет ли слишком темно для нас, чтобы исследовать другую сторону?

– Там не намного темнее, чем здесь, но темнее, чем я ожидал. Солнце все еще высоко в нескольких сотнях миль позади нас и из-за того, что воздух рассеивает свет, за горами будет не так уж темно, если только мы не зайдем слишком далеко. Я собираюсь провести исследования только для того, чтобы убедиться в этом лунном море, и у меня есть идея, что мы найдем его только на другой стороне. Вероятно, мы вернемся в течение двух часов. Я не думаю, что нам нужно бояться того, что мы найдем на другой стороне. Тем не менее, есть некоторая опасность – неизвестное никогда не бывает совершенно безопасным. Если что-нибудь случится с нашим самолетом, вполне возможно, что мы никогда не вернемся. Возможно, нам не стоит идти дальше, Милдред. Я не боюсь, но я думаю о тебе. Нет никакой необходимости рисковать. Мы уже испытали достаточно страданий от рук Луны, и я был бы неправ, если бы подвергал тебя еще большей опасности. Давай мы оставим другую сторону Луны в покое. Давай, вернемся в пещеры. Я настаиваю.

Девушка знала, что он говорил искренне, но только ради нее. В одиночку он осмелился бы подняться на горы вдвое выше, а небо снова было бы таким же темным. Она могла бы быть такой же храброй, как он.

– Я бы и не подумала возвращаться, – ответила она. – Я совершенно не боюсь и действительно горю желанием идти дальше. Если будет слишком сложно, нам не нужно приземляться. Давай0 поторопимся, пока весь свет не исчез с вершин.

Эрнест вложил в вертолетные винты почти всю энергию "Пионера", и большой самолет взмыл вверх, как воздушный шар, дрожа от напряжения. На высоте пятнадцати тысяч футов сияние на вершинах все еще было над ними. На полмили выше, и несколько оставшихся вспышек были под ними, по-видимому, примерно в десяти милях от них. Затем Эрнест остановил вертолетные винты и направил самолет прямо вперед. Из остальных гор ничего не было видно, пока самолет не оказался в пределах двух миль от источника света. Затем, в сумерках, они разглядели достаточно могучий хребет, чтобы понять, что он поднимается почти перпендикулярно и что одни только вершины кажутся беловатыми, вероятно, мраморными. Казалось, природа попыталась воздвигнуть непреодолимую