Анатолий Гладилин - Французская Советская Социалистическая Республика

"Что бы им ни говорили, "глухонемые поверят". Я воочию убедился в мудрости этих слов Ленина. Легкость, с которой мы одержали победу во Франции, объяснялась растерянностью и разбродом в руководстве трех главных политических партий. Во-первых, они не смогли объединиться. Во-вторых, воспитанные в духе парламентской демократии, они не решились на действия, противоречащие конституции. Никто из них не осмелился призвать народ свергнуть власть нового Президента Республики. Не слыша энергичных призывов, большая часть армии и полиции оставалась нейтральной. Между тем логика коммунистов была предельно проста!

"Фу, стыдно нас упрекать в подтасовке голосов! Ведь мы не жаловались, когда в течение десятилетий побеждали правые. Оппозиция ставит под сомнение результаты президентских выборов? Хорошо, докажите свою силу на парламентских выборах! Президент не сможет править страной без поддержки Национального собрания. Когда во Франции восстановится порядок, отменим военное положение и вернемся к демократическим нормам. Да, пока что, временно. Президент опирается на советские войска. А на кого ему опираться, когда мятежники из французской армии и полиции убили его предшественника, когда мятежники подняли бунт сразу же после выборов нового Президента? К тому же советскую армию пригласил во Францию прежний Президент, законную власть которого никто не оспаривал. Да, трагично, что во время уличных волнений пролилась кровь невинных людей. Но ответственность за это лежит на правых провокаторах-экстремистах. Антиконституционные акции оппозиции могут лишь увеличить количество жертв. У Президента сейчас одна задача: провести нормальным путем парламентские выборы. Неужели оппозиция будет этому препятствовать?"

Оппозиция ничему не научилась и ничего еще не поняла. Оппозиция тоже надеялась на парламентские выборы и волей-неволей поддерживала политику Президента.

Постепенно оживала французская пресса. Но газеты и еженедельники выходили с огромными белыми пятнами на страницах. Цензура снимала все материалы, в которых усматривала призыв к бунту или подстрекательство к мятежу.

Опросы общественного мнения были запрещены как провокационные после публикации в "Либерасьон" итогов последнего опроса: по нему получалось, что за коммунистов собираются голосовать всего десять процентов.

В посольстве приуныли, но я нашел эти цифры ободряющими. Подумать только - десятая часть французов продолжает верить в коммунизм, несмотря на все происшедшие события. Значит, мы можем не церемониться: коммунист-француз на все закроет глаза. Десять процентов! У большевиков перед 1917 годом не было такой широкой поддержки среди населения.

Наконец по телевидению выступили лидеры трех оппозиционных партий. Этому предшествовали долгие переговоры с цензурным комитетом, в которых принимал участие лично Президент. Лидеры глухо намекали, но в основном напирали на рост цен, дефицит в бюджете социального страхования и проблемы безработицы.

Товарищ Фрашон, новый министр внутренних дел во временном (до созыва Национального собрания) правительстве, попросил меня направить консультанта в помощь Мишелю Жиро, временному директору ДСТ. Я откомандировал полковника Белобородова.

Белобородов не скрывал своей обиды, считая это незаслуженным понижением. Однако я не забыл Лиду.

Так, в принципе мы не вмешивались в работу французского правительства - товарищи сами неплохо справлялись. Лишь однажды я приехал в здание Министерства обороны и говорил по прямой радиосвязи с командиром атомной подводной лодки "Индепанданс" лейтенантом-колонелем Жоржем Мельвилем. Дело в том, что "Индепанданс" оторвалась от советского эскорта (надо отдать должное хитрому маневру капитана), и координаты лодки нам были неизвестны. Министр взывал к патриотическим чувствам французских моряков. Капитан отвечал уклончиво. А на борту "Индепанданс" пять ядерных баллистических ракет стратегического назначения. Риск огромный.

- Капитан, - сказал я, - с вами говорит советский генерал Зотов. У меня особые полномочия от советского правительства. У нас с вами различные идеологические взгляды, но я уважаю ваши убеждения. Если вы намерены идти к американцам доброго пути, хотя мне жалко, что Франция потеряет такого опытного офицера. Как только пресса сообщит, что команда "Индепанданса" попросила политическое убежище в США и корабль перешел в ведение американских ВМС, ваша семья сядет в рейсовый самолет TWA и благополучно улетит в Нью-Йорк. Я даю вам слово советского генерала. Ваша жена, Мария-Луиза, поправилась после болезни, дети посещают лицей, у Поля хорошие отметки по математике.

После минутной паузы лейтенант-колонель ответил, что понял меня отлично и берет курс на Флориду.

Министр обороны скривил губы. Еще бы, "Индепанданс" лучший корабль французского военного флота.

У меня не было иного выхода. Ведь я гарантировал Секретариату, что "птички не взлетят". И потом, у американцев таких лодок навалом, а нам от этого ни тепло ни холодно. И потом будет суп с котом. И не мне его варить.

Выборы в Национальное собрание состоялись в точно назначенный Президентом республики день. Выборы прошли дисциплинированно. Порядок и спокойствие поддерживали советские воинские части и специальные отряды французского министерства внутренних дел.

Проведения второго тура не потребовалось. Уже в первом туре блок коммунистов и беспартийных получил 91 % голосов.

13

Абсолютным большинством голосов - 593 против 7 - вновь избранное Национальное собрание приняло два декрета, изме нивших коренным образом жизнь страны:

1) о национализации всех крупных и средних предприятий;

2) Закон о защите мира.

Согласно первому декрету в руки народа передавались заводы, фабрики, фирмы, акционерные общества, страховые компании, магазины - словом, все организации, в которых работало больше двадцати человек. Национализированные предприятия с отрицательным балансом получали дотацию государства. Отменялось увольнение рабочих и служащих по экономическим причинам.

Что касается Закона о защите мира, то он торжественно провозгласил неучастие Франции в любых агрессивных военных пактах {типа НАТО) и вступление страны в систему оборонительного Варшавского договора. Закон о защите мира под страхом суровой уголовной ответственности запрещал пропаганду войны. Под действие этого закона попадали призывы против дружественной Советской Армии, которая помогала Франции строить социализм. Закон о защите мира строго карал антиправительственную агитацию, ибо целью этой агитации было - спровоцировать в Республике гражданскую войну.