Евгений Усович - Человек, которого не было

Возле лифта нетерпеливо топтался какой-то молодой человек, то и дело поглядывающий на часы. Увидев Рису, он приветливо улыбнулся.

— Здравствуйте, госпожа Храмова! К отцу? Вы сегодня просто великолепны.

Двери лифта распахнулись. Молодой человек вежливо пропустил Рису вперед и, войдя, тут же нажал на кнопку. Павл едва успел ужом проскользнуть в закрывающуюся дверь и протиснуться в угол, который предусмотрительно отгородила Риса, опершись руками о хромированные поручни.

— Спасибо, Макс, — с улыбкой сказала Риса. — Вы, как всегда, щедры на комплименты.

— Жаль только, что они не достигают Ваших ушей, — вздохнул молодой человек. — Нет, правда, когда же, наконец, у меня появится надежда поговорить с вами в более приятной обстановке.

— Ой-ой! — Риса шутливо погрозила ему пальцем. — А вы не боитесь, что подобные приглашения в лифте могут быть расценены как сексуальные домогательства?

— Ну, что вы, госпожа Храмова, — осклабился Макс. — Спасибо, конечно, что вы считаете меня способным на «сексуальные домогательства». Но, во-первых, вы же знаете, что это не так, а во-вторых, нас никто не видит.

Павла так и подмывало устроить этому Максу какое-нибудь приключение, но Риса вовремя уловила его настроение и, небрежно сменив позу, больно толкнула в бок острым локотком.

— Ну что вы, Макс, — проворковала она. — Вы же знаете, что с кем-то другим я бы и не поехала. Я подумаю над вашим предложением.

И, заметив, что Макс снова открыл рот, быстро сказала:

— Ну вот! Мой этаж. Спасибо за компанию. Надеюсь, встретимся еще.

Выскальзывая вслед за ней, Павл все-таки не утерпел и щелкнул любвеобильного Макса по кончику носа. Он еще успел заметить, как тот недоуменно схватился за нос и посмотрел вверх, потом повернулся к двери, но она уже захлопнулась.

— Получил? — злорадно усмехнулся Павл. — Ухажер...

Риса вдруг прыснула.

— Ты что? — прошептал Павл.

— Мне вдруг пришло в голову, что ты можешь спокойно зайти в женский туалет и тебя никто не увидит.

Она снова хихикнула.

— Ну да, — проворчал Павл, — и спрятаться за унитазом, чтобы не пропустить самое интересное.

Плечи Рисы вздрогнули от едва сдерживаемого смеха, но она быстро справилась с собой и, подойдя к одной из дверей, остановилась.

На сверкающей золотом табличке значилось, что кабинет занимает Старший Советник Дан Храмов.

Сделав Павлу знак, Риса положила руку на небольшой матовый прямоугольник справа от двери. Спустя пару секунд прямоугольник засветился мягким зеленым светом и спокойный мужской голос произнес:

— Войдите!

Старший Советник Админа сидел за столом, полукольцом охватывающим почти половину огромного кабинета. При виде Рисы его лицо осветилось улыбкой. Он встал из-за стола и, протягивая руки, поспешил навстречу дочери.

Павл с интересом разглядывал человека, наделенного такой властью и в то же время, по словам Рисы, бывшего Бессмертным. Его осанка и взгляд выдавали принадлежность к высшим слоям общества.

Риса подбежала к отцу и, на мгновение прижавшись к великолепному сюртуку, чмокнула в щеку.

— Пришла? А я уже жду. Здравствуй, Рис! — Дан легонько отстранил ее от себя и оглядел. — Ты сегодня просто обворожительна. Но почему ты одна? Где ты его прячешь?

— Здесь он, здесь! — Риса засмеялась и, повернулась к двери. — Давай, появляйся.

Павл сдернул с головы шлем.

Дан поднял брови и с усмешкой кивнул.

— Здравствуйте, господин Советник! — поспешно поздоровался Павл.

Тот посмотрел на Рису и захохотал. Риса тоже засмеялась.

— Какой я тебе Советник, сынок? Рис говорила, что у вас, вроде, любовь?

— Да он еще не привык, папа, — Риса подошла к Павлу и ласково прижалась к его плечу. — Ты же на вид такой большой начальник.

— Пошли-ка в комнату отдыха, — сказал Дан. — Выпьем кофе, поговорим. Заодно и познакомимся поближе.

Подойдя к столу, он нажал какую-то кнопку и жестом пригласил гостей пройти в дверь, открывшуюся слева от стола.

В небольшой комнате стояли несколько изящных плетеных кресел и стол, над которым висела яркая картина. На столе уютно светились матовым блеском серебряный кофейник, сахарница и три чашки, стоявшие на красивых вышитых салфетках. Такой же салфеткой была накрыта и скромно расположившаяся в сторонке корзиночка.

Поймав взгляд Павла, Дан усмехнулся.

— Ее работа. Я роскоши не люблю, попросил вот дочку, чтобы обставила по своему вкусу. Вроде ничего получилось. И салфетки она вышивала.

Он широким жестом обвел кресла.

— Садитесь. Сейчас я вас кофейком угощу. Конечно, здесь не домашний, но мне нравится.

Кофейник, будто услышав его, заурчал и, через несколько секунд, стих. Дан поднял салфетку, под которой уютно расположилась горстка маленьких бутербродов, и пододвинул корзиночку ближе к Павлу.

— Угощайтесь! Эти тарталетки делает наш повар.

Павл поднес чашку ко рту и, сделав глоток, восхищенно причмокнул. Потом осторожно взял тарталетку и отправил ее в рот. Риса и отец с интересом наблюдали за его действиями.

Павл поднял глаза и, облизнув губы, вздохнул.

— Если вы скажете, Дан, что ему тоже предстоит День Ухода, я сильно разочаруюсь в возможностях Админа.

— А-а, понравилось? — погрозил пальцем Советник. — Ешьте, не стесняйтесь, я закажу еще. А насчет Дня Ухода мы поговорим позже, если не возражаешь. К сожалению, сейчас у меня мало времени. Допивайте кофе, и я отдам насчет тебя несколько распоряжений. Лаборатория уже готова.

— Лаборатория? — удивился Павл. — Какая лаборатория?

— Ты получишь дату Дня Ухода, Палик, — объяснила Риса. — Не настоящую, конечно. Но с ней ты сможешь выходить на улицу.

— Это будет официально зарегистрированная дата, — добавил Дан. — Правда, ты должен будешь сменить фамилию. Имя мы сочли возможным оставить.

— А если вдруг меня узнают? — осторожно спросил Павл.— Не в маске же мне ходить. Или сразу шлем натягивать?

Советник молча смотрел на него, постукивая пальцами по поверхности столика. Потом перевел взгляд на Рису.

— Тебе придется изменить внешность, Палик, — виновато сказала Риса.

— То есть, если я правильно понял, в лаборатории меня ждет пластическая операция? — пробормотал Павл. — Для этого вы меня сюда притянули? Или меня просто засунут в чье-нибудь подходящее тело?

— Ну-ну, успокойся, сынок! — Советник перегнулся через стол и сочувственно похлопал Павла по плечу. — Конечно, ты останешься самим собой. Никаких операций. Медицина ушла далеко вперед. Тебе просто слегка потрясут мышцы лица. Думаю, значительных перемен ты не обнаружишь. Но окружающие тебя не узнают. Рис сначала была против, но я убедил ее, что это неизбежно. Она привыкнет.