Мэри Расселл - Птица малая

– По дороге сюда вы, наверное, видели Джорджа.

Яногучи любезно кивнул, но направился прямиком к кабинке Джимми Квинна.

К 10.00, когда Джордж Эдвардс выруливал со стоянки многоквартирного дома Софии Мендес в Пуэрто-Рико, доктора Хидео Кукучи оторвали от его утренней игры в гольф, происходившей неподалеку от Барстоу, штат Калифорния, чтобы он принял звонок от Macao Яногучи. Не более чем через сорок четыре минуты был вызван персонал станции Голдстоун, подтвердивший аресибскую находку. Кое-кто в Голдстоуне задумался о сеппуку. Начальник смены, который должен был заметить передачу раньше Джимми, немедленно подал в отставку, и, хотя в действительности не покончил с собой, его похмелье на следующее утро было почти летальным.

К 10.20 этого воскресного утра София Мендес заварила чашку турецкого кофе, после чего дешевыми уродливыми шторами прикрыла окно своей однокомнатной, с минимальными удобствами квартирки, заслоняясь от внешних помех, и села кодировать программу ИИ, которая должна будет автоматизировать график заявок для аресибского радиотелескопа. Фантазии доктора Сандоса она выбросила из головы. Arbeit macht frei[20], думала она угрюмо. Работа может купить ее свободу, раньше или позже. И чтобы это произошло раньше, София работала.

Вернувшись в Ла Перла в 11.03, Эмилио Сандос позвонил Д. В. Ярбро в Новый Орлеан и говорил с ним какое-то время. Затем он поспешил в церковь, где набросил на себя скромное облачение и в 11.35 отслужил мессу для своей малочисленной паствы. Проповедь была о природе веры. Энн Эдвардc отсутствовала.

В 5.53 вечера по римскому времени послеобеденную дремоту Томаса да Силва, тридцать первого Генерала Ордена иезуитов, прервало видеосообщение от Д. У. Ярбро, архиепископа Нового Орлеана. Отец Генерал не вернулся в свою комнату и не вышел для вечерней трапезы. В девять вечера брат Сальватор Ривера убрал нетронутые тарелки, неодобрительно бормоча что-то о напрасном расходовании продуктов.

Японский посол в США вылетел на зафрахтованном самолете из Вашингтона в 11.45 утра по местному времени и спустя три с половиной часа прибыл в Сан-Хуан. Пока он находился в полете, новости об открытии разнеслись по всему астрономическому миру, от компьютера к компьютеру. Практически все радиоастрономы забросили свои проекты и нацелили телескопы на Альфу Центавра.

Ожидая, пока в Аресибо соберутся представители мировой прессы, архивариус от ИКА заснял аресибский персонал вместе с различными высокими чинами, прибывшими на радиотелескоп, чтобы удостоить историческое событие своим присутствием. Джимми Квинн, немало ошеломленный происходящим, все же смог оценить юмор ситуации, очередной раз обнаружив, что стоит в самом центре заднего ряда. Самый высокий парень каждого класса, начиная с подготовительной школы, он собрал большую коллекцию групповых снимков, на которых стоит в центре заднего ряда. После того как фото были сделаны, Джимми попросил разрешения позвонить своей матери. Лучше поздно, чем никогда.

Пресс-конференцию начали транслировать в прямом эфире на весь мир в 21. 30 по Гринвичу. В Бостоне, штат Массачусетс, миссис Эйлин Квинн смотрела ее в одиночестве, поскольку недавно развелась. Она плакала, смеялась, радовалась и очень хотела, чтобы кто-то заставил Джимми постричься или хотя бы причесаться. Когда конференция завершилась, она обзвонила всех, кого знала, – за исключением Кевина Квинна, эдакого ублюдка.

К 5.56 вечера, еще до того, как закончилась пресс-конференция в Аресибо, два предприимчивых пятнадцатилетних парня взломали домашний компьютер Джимми Квинна, воспользовавшись его публичным веб-адресом, и украли код, необходимый для электронного воспроизведения ВЗ-музыки. Аресибская компьютерная система была защищена надежно, но Джимми, честному человеку, и в голову не пришло поставить прочный замок на свою собственную. Прошли недели, прежде чем он осознал, что его неспособность предвидеть кражу привела к значительному обогащению нелегальных оффшорных медиакомпаний, купивших у подростков этот код.

Когда конференция закончилась, в Токио было 8.30 утра, понедельник. Почти сразу Институт Космоса и Астронавтики захлестнул вал легальных заявок на проигрывание и продажу ВЗ-музыки. Директору ИКА пришлось уступить Генеральному Секретарю ООН, указавшему, что существует долгосрочное соглашение, по которому любые сигналы, полученные по программе ПВЗР, являются собственностью человечества.

Энн Эдвардc, которая услышала об этом по радио, готовя вместе с Джорджем завтрак, была возмущена:

– Мы оплатили чертову программу, вложили в нее живые деньги. Вся идея ПВЗР была американской. Если кто и должен на этом заработать, то США, а не ООН, и уж точно не Япония!

Джордж фыркнул:

– Ну да, у нас столько же шансов обогатиться, как у Карла Сагана, а он давно мертв. Конечно, – прибавил он вкрадчиво, – вот почему было бы здорово, если б мы…

– Не начинай снова, Джордж.

– Да ты просто трусишь.

Очень медленно Энн отвернулась от раковины и, прищурившись, посмотрела на любимого мужа, с которым прожила более сорока лет. Вытерев руки полотенцем, она аккуратно сложила его и положила на стойку.

– Нажрись дерьма, – предложила Энн, мило улыбаясь, – и сдохни.

Джордж расхохотался, что разозлило ее еще больше.

– Ох, Джордж, будь же серьезным! Ведь придется оставить тут всех, кого знаешь и любишь…

– Точно. И даже если вернемся, все, кого мы знали, будут мертвы! – воинственно признал он. – И что? Они умрут в любом случае. Ты хочешь непременно быть рядом и наблюдать?

Энн моргнула.

– Послушай. Когда наши предки плыли из Европы, они все равно что летели на другую планету. Они тоже оставили все!.. Ну, Энн, кого мы бросим? Наши родители умерли. Детей у нас нет. Да у нас даже кота нет.

– У меня есть ты, а у тебя – я, – сказала Энн слегка обиженно.

– Именно. И вот почему было бы так здорово…

– О боже. Остановись. Хорошо? Просто остановись. – Она опять повернулась к раковине. – В любом случае они не станут предлагать работу парочке старперов.

– Спорим? – спросил Джордж, и она расслышала в его голосе самодовольную улыбку. – Священники ведь тоже не дети. К тому же шестьдесят – не так много.

– Черт возьми, Джордж! С меня довольно! – сказала Энн, гневно разворачиваясь. – Раз уж ты говоришь, что я прекрасна, когда сержусь, то помоги мне, когда буду тебя потрошить, – пригрозила она, потрясая десертной вилкой. Джордж рассмеялся, и она тут же остыла. – Ладно. Тешь себя фантазией. Забавляйся. Но, Джордж, – сказала Энн серьезно, – а если они предложат? Что касается меня, ответ – нет. Закрыли тему.

Ужин в доме Эдвардсов был непривычно тихим.