Мэри Расселл - Птица малая

– Будь у вас свобода выбора, сочли бы вы желательным вновь поработать для Ордена иезуитов? Возможно, в качестве генерального подрядчика, чтобы приобрести и систематизировать материальные компоненты, необходимые для подготовки такой миссии. У вас же были контракты в горной промышленности, да?

– Да. Такой проект отличался бы от ИИ-разработок, которые я обычно выполняю, но он не сложнее. Я определенно смогла бы собрать нужные компоненты, если бы мне это поручили.

– Даже если бы миссия была религиозной по своей сути?

– У моего брокера не было бы возражений. Как вам известно, Жобер уже имел дело с иезуитами.

– Я не могу говорить за мое начальство, – с непроницаемым видом сказал Эмилио, – но предложу, чтобы они перекупили ваш контракт, аннулировали его и работали с вами напрямую, как со свободным агентом. Речь о вашем выборе, а не о брокере.

– Мой выбор. – У нее столько лет не было выбора. – Возражений нет. То есть я не против.

– Отлично… Джордж, насколько система жизнеобеспечения, используемая на астероидах, отличается от подводной системы, с которой ты знаком?

Джордж ответил не сразу. Вся технология, которую освоил, думал он. Все мили, которые одолел. Все… вся его жизнь была подготовкой к этому. Он посмотрел на Сандоса и сказал ровным голосом:

– То же самое. Только вместо извлечения кислорода из воды они используют камень. Кислород – побочный продукт горных работ и производства топлива для двигателей. И, как сказал Джимми, к тому времени, когда мы будем готовы отчалить, я смогу включиться на полную.

– Ох, ладно, пора тормозить, – решительно сказала Энн и посмотрела прямо на Эмилио. – Вы зашли достаточно далеко. Ты что, всерьез предлагаешь Джорджу в этом участвовать?

– Я всерьез предлагаю каждому в этой комнате участвовать в этом. Включая тебя. У тебя квалификация антрополога, ей цены не будет, когда мы осуществим контакт…

– Эй, прекрати! – завопила Энн.

– … к тому же ты врач и умеешь готовить, – со смехом сказал он, проигнорировав крик. – Что является идеальной комбинацией навыков, ибо мы не можем позволить себе брать в полет доктора, который слонялся бы в ожидании, пока кто-то сломает ногу.

– Питер Пен. Вы, ребята, собрались в Небыляндию, а я стану Уэнди. Потрясающе! У меня нет слов, кроме грубых, – раздраженно бросила Энн. – Эмилио, ты же самый здравомыслящий, рациональный священник из всех, кого я знаю. И сейчас говоришь мне, что, по твоему мнению, Господь хочет, дабы мы отправились на эту планету. Именно мы, персонально. Люди в этой комнате. Я правильно поняла?

– Да. Боюсь, я действительно в это верю, – сказал он, моргая. – Прости.

Энн смотрела на него, беспомощная от гнева:

– Ты свихнулся.

– Послушай, Энн. Возможно, ты права. Вся идея безумна. – Из своего угла Эмилио переместился к ней, сидевшей на столе, позади пульта Джимми, взял ее за руки и опустился на колено – не в позу просителя, а со странной игривостью. – Но, Энн! Это необычный момент, разве нет? Эйнштейн, помянутый ради этого необычного момента понимания, что мы все здесь, в этой комнате, именно сейчас, находимся по какой-то причине… Нет, дай мне закончить! Джордж не прав. У жизни на Земле было мало шансов, – сказал он настойчиво. – Наше собственное существование, как вида и как особей, невероятно. Тот факт, что мы знакомы друг с другом, кажется результатом случая. И все же мы здесь. И сейчас у нас есть свидетельство, что неподалеку существует иной вид разумных и что они поют. Они поют, Энн. – Она ощутила, как его руки сжали ее. – Мы должны узнать о них. У нас просто нет выбора. Мы должны их знать. Ты сказала это сама, Энн. Подумай о теологии.

Энн не ответила. Она могла лишь смотреть на него, а затем на других, по очереди. На Софию, которая была отлично осведомлена, умна и которая вроде бы считала, что в отправке миссии нет непреодолимых экономических или технических сложностей. На Джимми, который уже вовсю трудился над астрономическими проблемами. На Джорджа, которого любила, которому доверяла, в которого верила и который считал, что они могут стать частью миссии. На Эмилио, который говорил от имени Бога.

– Энн, ну почему, по крайней мере не попробовать? – умоляюще произнес Эмилио.

Он походил сейчас на тинэйджера, пытающегося убедить свою мать, что пересечь страну на мотоцикле вовсе не опасно. Но он не был подростком, а она не была его матерью. Он был священником, приближающимся к среднему возрасту, и был воодушевлен чем-то, что Энн едва ли могла представить.

– Позволь мне предложить эту идею моему начальству, – сказал Эмилио. Он встал, но продолжал держать ее руки в своих. – Есть сотни, тысячи, способов, которыми можно угробить затею. Я хочу позволить Господу решать. Мы можем назвать это судьбой, если так тебе кажется более рациональным.

Все-таки Энн не ответила, но он видел, что ее взгляд изменился. Не капитуляция, но что-то вроде тревожного, неохотного согласия. Или, возможно, желание отсрочить решение.

– Кто-нибудь туда все равно полетит – не сейчас, так позже, – заверил Эмилио. – Они слишком близко, чтобы не лететь. А эта музыка слишком красива.

Одна часть Энн Эдвардс была взволнована открытием и гордилась, что оказалась настолько близко к событию действительно историческому. А глубже, в месте, которое Энн редко инспектировала, таилась еще одна ее частица, которой хотелось верить в то, во что, кажется, верил Эмилио: во Вселенной пребывает Господь, привнося во все смысл.

Однажды, довольно давно, Энн позволила себе всерьез подумать о том, как повели бы себя человеческие существа, столкнувшись с признаком Божьего присутствия в их жизни. Библия, это хранилище западной мудрости, вполне поучительна как сборник мифов или как исторический документ, решила она. Господь являлся на горе Синай, а недели спустя люди танцевали перед золотым тельцом. Бог пришел в Иерусалим, и через несколько дней люди распяли Его, после чего вернулись к работе. Оказавшись лицом к лицу с Божественным, люди находят убежище в банальном, словно бы на космический вопрос выбирают один из готовых ответов: «Если вы увидите горящий куст, то а) позвоните по 911, б) пожарите на нем „хот-доги“ или с) признаете Господа? Исчезающе малый процент людей признал бы Бога, решила Энн много лет назад, причем большинство из них попросту забыли принять торазин.

Энн вынула свои холодные кисти из теплых ладоней Эмилио и скрестила руки на груди.

– Я хочу кофе, – пробормотала она и покинула кабинку.

12

Земля: август 3 – 4, 2019

В 9.13 утра, в воскресенье 3 августа 2019 года, охранник аресибского радиотелескопа зафиксировал уход посетителей Джимми Квинна. Оставив свою конторку, чтобы слегка размяться, он прогулялся к парадному входу и помахал рукой, отвечая Джорджу и его гостям. Macao Яногучи приехал в Аресибо спустя полчаса. Когда он отметился в журнале, охранник заметил: