Владимир Васильев - Тень улитки

- Ничего не поняла, - призналась Нава. - Какая-то вторая природа?.. Какая-то книга?.. Лететь к звездам?.. Солнце гаснуть?.. Чушь какая-то!..

- Не забивай голову, - сел Кандид, спустив босые ноги на землю. Дурацкая мужицкая рефлексия - болезнь самокопания. Тоже не бери в голову отомрет вместе с мужиками.

- Может быть, да, - кивнула задумчиво Нава, - а может быть, и нет. Ведь мы теперь частично и мужчины. Не перейдут ли ваши болезни к нам?

Кандид с интересом посмотрел на нее.

- О! Это уже серьезный вопрос...

- Я никогда раньше не задавала себе столько вопросов, - призналась Нава.

- Что ж, тогда у нас есть вероятность найти общий язык, - улыбнулся Кандид.

- А что ты там такое страшное говорил про солнце? - вспомнила она. Как это оно может погаснуть?

- Грубо говоря, солнце - тот же костер. Только дрова другие ядерные... Все дрова когда-нибудь кончаются, и костер гаснет.

- И что тогда будет? - дрожащим голосом спросила Нава, хотя ответ ей был уже ясен.

- Все живое на планете умрет, - ответил Кандид. - Мать-Природа, столь тебе дорогая, умрет. Разве что споры какие-нибудь да вирусы уйдут в вечную зимнюю спячку.

Нава молчала, осмысливая услышанное. Осмысливать было страшно, но аналогия с догорающим костром была очень убедительна.

- Откуда ты это знаешь? - спросила она.

- Я же говорил, мы задаем себе много вопросов, и часто готовы отдать жизнь, чтобы добиться ответа. Случается, и отдаем. Это называется поиск Истины... Я полагаю, что это одно из проявлений инстинкта самосохранения Матери-Природы. С нашей помощью она ищет способ выжить, когда солнце погаснет.

- И вы уже летали к звездам? - тихо спросила Нава.

- К звездам - нет пока. Очень они далеко. А на некоторых планетах были. На Луне, например, которую ты видишь каждую ночь.

- А мы ничего не знаем, - вздохнула Нава. - Это плохо... И там есть жизнь - на других планетах?

- В полном смысле, как у нас, нет, не нашли, но простейшая попадается... На одних планетах слишком жарко, на других - слишком холодно... Может быть, - улыбнулся вдруг Кандид, - это я сейчас подумал... может быть, там не хватает вас, умеющих делать мертвое живым... Возможно, и здесь все когда-то началось с вас...

- Откуда же мы взялись?..

- Не знаю, прилетели откуда-нибудь...

- Там мы тоже должны были бы откуда-то взяться, - возразила Нава.

- Ну, может быть, вы путешествуете по вселенной, распространяя по ней жизнь... Где-то когда-то возникли, а потом стали путешествовать... Красивая сказка...

- Почему сказка? - попыталась обидеться Нава, которой эта гипотеза тоже понравилась.

- Потому что пока, как я видел, вы убиваете существующие виды живого, причем, разумного.

- Не убиваем, а совершенствуем, - объяснила Нава, - делаем лучше.

- Есть мнение, что лучшее - враг хорошего, - усмехнулся Кандид.

- Глупое мнение, - поморщилась Нава. - Что более жизнеспособно, то и лучше.

- Не знаю, не знаю, - покачал головой Кандид. - Как-то так получается, что жизнеспособней дураки и мерзавцы, для которых инстинкт самосохранения превыше всего... Да и все прочие инстинкты... Неужели они лучше? Не может быть! Общество, состоящее сплошь из жизнеспособных дураков и мерзавцев нежизнеспособно - они пожруг друг друга.

- Понятие жизнеспособности подразумевает не только жизнеспособность особи, но и, главное, всего вида, - пояснила Нава свою точку зрения.

- Ну, и хорошо, если так, - сдался Кандид. - Хорошо, в смысле, что я понял твою мысль. То, что происходит здесь мне все равно не нравится... Не по-человечески это... Но оставим разговоры... Не позволит ли мой милый лекарь своему пациенту искупаться?

- Конечно, позволит и даже очень настоятельно порекомендует, улыбнулась Нава, - и, более того, составит компанию...

Кандид сидел на песке, чуть прикрывшись поперек тела штанами и строгал скальпелем толстый обломок ветки дерева, видимо, поваленного недавним ураганом. А Нава, не помышляя о смущении, голышом стояла на лежащем стволе этого дерева, блаженствуя под теплыми солнечными лучами, и краешком глаза наблюдала за Кандидом. Она давно заинтересовалась его странным занятием. В Лесу никто никогда ничего не строгал: нечем и незачем. Здесь для того, чтобы построить дом, не надо было убивать деревья, здесь созидание вершилось без разрушения. "До Одержания, - подумала Нава. - Одержание выбивается из древнего принципа жизни. Но, видимо, смена биологических видов без этого невозможна... Хотя и это спорно... Странно: раньше, когда я почти не задумывалась, сомнений почти не было, сейчас же, когда, похоже, я научилась самостоятельно мыслить, уверенности нет ни в чем. Сплошные сомнения."

- Что это ты делаешь? - соскочила она со ствола и подбежала к Кандиду. - Покажи!

Кандид, увлекшийся своим занятием, не успел спрятать творение и растерянно молчал, накрыв его ладонями.

- Ты опять Молчун, а не Кандид? - усмехнулась Нава. - Ну, правда, покажи. Мне очень любопытно. В Лесу никто такого не делает.

- Но это еще не готово! - вздохнул Кандид. - Когда еда не готова, ее не ставят на стол.

- Так это еда?! Из дерева? - удивилась Нава. - Вы на Белых Скалах едите деревья?

- Да нет, - засмеялся Кандид, - если и еда, то для глаз, для души... Духовная пища.

- Не понимаю. Покажи! - настаивала Нава.

- Я обязательно покажу, - пообещал Кандид. - Но когда кончу.

- Ну, как это... - пыталась она вспомнить странное слово, которому он ее когда-то учил. - Ну, пожалуйста!

Кандид улыбнулся.

- Против этого слова я бессилен, но учти - это еще не готово, - и развел ладони.

Нава тут же схватила деревяшку с его колен и принялась ее рассматривать. Она ощутила мурашки озноба на спине, когда увидела, что из ствола боком высунулась женщина... нет, подруга... или женщина (?), очень на кого-то похожая. Да на нее саму и похожая! Ну, конечно, это она и есть! Было странно и страшно видеть себя деревянной, да не просто целиком деревянной, а наполовину поленом. Было видно, что она, эта деревянная Нава, выходит (выступает?.. выдирается?) из дерева, но пока... Наве стало боязно, что она деревянная никогда не вырвется на свободу.

- Мы никуда отсюда не уйдем, пока ты не освободишь меня из этого дерева! - решительно заявила Нава.

- Хорошо сказано, девочка, - задумчиво кивнул Кандид. - Я даже не подумал, что этот полуфабрикат - символ твоих, да и моих отношений с Лесом.

- Символ? - вопросительно посмотрела на него Нава.

- Ну, мысль о тех, кто живет в Лесу, выраженная зрительным образом... Ты говоришь - и Лес так мыслит нами... А это моя мысль о тебе в дереве, а не в живой плоти... Понятно?

- Немного, - задумчиво кивнула Нава. - Никогда бы не подумала, что ты можешь мыслить так же, как Мать-Природа...

- Не только я, все люди - иначе бы мы не были ее детьми, - скромно заметил Кандид. - Можно было бы так и оставить эту... мысль... Но пока она слишком печальна... А я задумал мысль радостную и красивую, как ты... По крайней мере, когда-то... Сейчас ты стала построже, но и прекрасней.