Баррингтон Бейли - Одежды Кайана

Что, если он избавится от костюма? Бросить его в канаву прямо сейчас? Смог бы он сорвать его и швырнуть в канаву?

Нет, не смог бы. У него не было воли, чтобы заставить себя порвать связь между собой и костюмом. Он брел по тротуару, в мозгу его царила путаница и смута. На углу он остановился и посмотрел вокруг. Перспектива улиц и фасадов формировала коридор, покидающий закругление планетной поверхности, уходящей в небо, в пустоту, к дальней цели. Односторонний коридор на Кайан!

Каким образом его мозг делал такой фокус? Была ли это первая стадия полной изоляции от реальности?

И все же, иллюзия предлагала единственный реальный выход из сложившегося тупикового состояния. В любом месте Зиода за ним будут охотиться. Только Кайан был спасительным раем.

Кроме того, разве не был он теперь более кайанцем, чем зиодцем? Даже сами кайанцы приняли его по ошибке за своего. Да, он отправится на Кайан. Возможно, если он доберется до окраинных систем Зиода, к берегу Пролива, этой черной бездне, отделяющей Зиод от Кайана, то сможет как-нибудь найти путь через Пролив. Костюм будет помогать ему и защищать его. Помогать ему, ибо костюм имел собственные планы, сшитые и выкроенные какой-то сверхъестественной кайанской наукой, вложившей кодированный язык психологических мотиваций в ткань костюма.

Приняв решение, он почувствовал, как прояснилось его сознание. Он тут же занялся деталями. Как только станут известны недавние события в доме 33, уйти от полицейской сети станет нелегко, особенно если среди жертв оказался и Третий Министр. У него оставался какой-то час или около того, чтобы покинуть Харлос без помех. Поймав такси, он вернулся в свой пентхауз в Равьера-билдинг, быстро собрал деньги, кредитные карточки и некоторые документы, оставив все остальное на месте.

В лифте он спустился обратно на улицу. Выйдя из вестибюля, он увидел какую-то маленькую сутулую фигурку, поспешившую к нему.

— Привет, Педер! Развлекаешься?

Он узнал блестящие глаза Кастора. Выглядел он еще неопрятнее обычного, руки нервно теребили мешковатый пиджак. Лицо было замкнутым, ничего не выражающим, серая кожа болезненно натянулась на скулах, челюсть, как всегда, была слегка опущена. Педер, предполагавший, что Кастор был арестован вместе с Мастом, был изумлен, встретив его.

Прежде, чем Педер успел остановить его, Кастор взмахом руки отослал такси Педера.

— Ты куда-то собираешься, как я понял? Э, Педер, пошевели мозгами сначала. Если ты пользуешься одним и тем же такси, то полиция легко узнает все твои передвижения, допросив только одного шофера. А куда ты направлялся? В космопорт?

Педер кивнул:

— Как ты узнал?

— Разумно предположить, что Маст на тебя настучал, а мне удалось улизнуть. Маст, в конечном итоге, оказался не очень умным.

Он дотронулся до рукава Педера, приглашая следовать вместе с ним по тротуару, чтобы не привлекать внимания.

— Космопорт — плохая идея. Там они тебя уже ждут. Поехали со мной. У меня есть одна безопасная берлога, там можно пересидеть грозу.

— А почему ты мне помогаешь? — Педер подчеркнуто высвободил локоть.

— Мы могли бы быть полезны друг другу.

— И чего ты хочешь?

— Погоди, всему свое время.

Кастор подвел его к припаркованному у обочины небольшому потрепанному автомобилю. Педер протиснулся в непривычно тесную кабину, а Кастор взялся за рычаг управления, и они направились на восток.

Педер ни в малейшей степени не верил Кастору, но этот человек был законченным преступником, а в настоящих условиях это было важное качество, ценное. Наверное, ему нужны деньги, размышлял Педер. Оставалась вероятность, что Кастор заманивает его в ловушку, чтобы выдать властям и получить скидку, но в целом это было маловероятно, как считал Педер. Кастор вел автомобильчик по какому-то путаному зигзагообразному маршруту. Они въехали в Деберен, район, который имеется в любом города, достаточно большом и достаточно старом: перенаселенный, дряхлый район —лабиринт трущоб, растянувшийся между деловым центром и районом развлечений Гридиры, прибежище преступности, пороков, изнуренных жизнью художников и артистов, ищущих приключений молодых людей.

Наконец бывший прихлебатель Маста припарковал свою развалюху в заднем дворе, где машину было не видно с улицы, и провел Педера в комнатку без окон, спрятанную глубоко в недрах огромного столетнего здания. В комнате отвратительно пахло ее обитателем, Кастором то есть. Освещалась она вечным желтым светом голой электрической лампочки. Имелся там старый грязный соломенный тюфяк без простыней и одеял, старое кресло, загаженный стол. Стены были покрашены мрачной клеевой краской, кое-где уже слущившейся. Занавеска, покрывавшая часть стены, скрывала, как узнал позднее Педер, нишу: кухню и кладовку.

— Посиди здесь спокойненько, — сказал Кастор тихо. — Я уйду ненадолго. Может, тебе нужно что-то? — Его губы растянулись в пародию на улыбку.

— Я хочу немного поспать, — ответил Педер.

— Спать? Конечно! Поспи! — С готовностью, граничащей с пылким стремлением, Кастор подскочил к отодвигающейся панели, открыл ее, обнаружив внутри стенной шкаф. На трубке висел целый набор новеньких вешалок.

— Вещички сюда можно повесить, вот видишь? Гм. — Он несколько секунд вертел головой, потом вытащил со дна шкафа пыльную подстилку.

— А вот этим можно накрыться.

— Не стоит, спасибо, — сказал Педер, улегшись полностью одетым на тюфяк, оставив Кастора с покрывалом в руках, с непонятным выражением лица, вернее, с полным отсутствием на нем какого-либо выражения.

Наконец Кастор бросил тряпку на пол и закрыл шкаф. Он выскользнул из комнаты, а Педер закрыл глаза.

Несколько часов спустя его разбудило появление хозяина комнаты. От Кастора пахло дешевой выпивкой, он немного покачивался. В руках у него был объемистый пакет. Развернув пакет, он извлек походную складную койку, которую поместил под стеной напротив Педера. Он так же принес два легких покрывала, которые, хотя и весьма тонкие, едва ли были нужны в жаркой комнате.

— Как в старые времена, а? — обратился он к Педеру, стараясь создать товарищескую непринужденную обстановку. — Помнишь, пикник на Кире? На «Косте»? — Он хихикнул, заботливо наклонился над Педером.

— Голоден? — спросил он. — Хочешь что-нибудь пожевать?

— Только сахар, — слабым голосом попросил Педер.

— Сахар? Только сахар? Сколько сахара тебе нужно?

— Весь сахар, какой у тебя есть.

Педеру казалось, что он заболел. Все еще сказывался чрезвычайный энергетический взрыв, истощивший организм сверх всяких мер.

Кастор, волоча ноги, прошлепал к кладовке, вернулся с пакетом сахара и ложкой. Он сел и стал смотреть, как Педер ест.