Алексей Корепанов - Тайна Древнего Лика

Да, янтарь — это было первое, что пришло на ум Батлеру, и слова нанотехнолога подтвердили его мысль.

— Ой, янтарный крестик! — с детским восторгом воскликнула Флоренс и совсем как школьница попросила: — Дай мне, Алекс!

Ареолог выпрямился и опустил находку в ее подставленную ладонь. Флоренс поднесла вещицу к самому стеклу шлема, рассмотрела со всех сторон.

— Это украшение, Алекс, — тут же заявила она. — Не деталь, не блок, а именно украшение, я женским чутьем чую.

— Да, женское чутье — сильная вещь, — улыбнулся ареолог. — Может быть, ты и права. А может быть, некто, проезжая здесь в колеснице или, скажем, на мотоцикле, потерял пуговицу от плаща, которая давно уже еле-еле держалась на одной нитке.

— Пуговицу? — переспросила Флоренс, любуясь переливами света в глубине марсианского «янтаря». — Что ж, возможно. Пуговицы тоже бывают украшениями.

— Во всяком случае, вряд ли это атрибут культа… хотя… — Батлер взглянул на Флоренс. — Кто сказал, что миссия Иисуса ограничивалась только Землей? Что если он воплощался в разных мирах? Прячь в карман, Фло, только не потеряй — эта штучка, думаю, будет подороже, чем все сокровища Голконды.

Флоренс еще раз потерла вещицу, бережно опустила в карман и для надежности трижды похлопала по «липучке».

— Господи, просто не верится… Видела бы моя маленькая Мэгги… — Она вздохнула. — Неужели нам так-таки ничего и нельзя будет рассказать? Придется шептать в тростинку…

— Думаю, что долго держать все в тайне не придется, — успокоил ее Батлер и вновь двинулся вперед, в темноту. — Честно говоря, мне вся эта сверхсекретность очень и очень не по душе. Чувствуешь себя каким-то мелким обманщиком. Действуем у всех за спиной, втихомолку…

— Мне тоже не по душе, — призналась Флоренс. — Но отказались бы мы — сейчас здесь шли бы другие.

— То-то и оно… Далеко не каждый может похвалиться тем, что его мечта сбылась. А я — могу…

Некоторое время ареолог шел молча, внимательно глядя себе под ноги и поводя фонарем по сторонам. Флоренс тоже старательно всматривалась в пылевой ковер, надеясь обнаружить еще что-нибудь в этой длинной галерее. Потом Батлер хмыкнул и сказал:

— Мне вдруг представилась такая забавная ситуация: наступаю я на что-то, поднимаю, — а это банка из-под пива. Наша банка, самая обыкновенная. «Сэм Адамс». Или «Лайф». Или тюбик от зубной пасты.

— Да, «Шеффилд»! — сразу включилась Флоренс. — Или надпись вот здесь, на стене: ««Пингвины»* — лучшие!».

* Хоккейная команда «Питтсбург Пингвинз».

— «Микки Рурка на пенсию!» — подхватил ареолог. — Представляешь свои ощущения?

Флоренс отрицательно покачала головой:

— Нет, не представляю. Наверное, глубокий шок — навсегда. Во всяком случае — надолго.

— Как у того парня, что нашел вполне современный гвоздь в глубокой шахте, в глыбе горной породы. А насчет банки из-под пива… Читал я в детстве что-то такое, братец Ник притащил… Я тогда фантастику вообще глотал как попкорн… Прибыли такие, как мы, астронавты-исследователи на далекую-предалекую планету, через всякие подпространственные гипертоннели, на запуск уймища энергии ушла… Выбрались из своего шаттла, а на скале баллончиком-распылителем выведено: «Здесь были Джон и Мэри». Без всяких технических ухищрений туда попали, просто Джон этот обещал показать своей возлюбленной далекие неземные края. И показал…

— Красиво… Перенеслись силой любви.

— Вот-вот. Мы даже и не подозреваем о своих настоящих способностях.

— С тобой не соскучишься, Алекс.

— Да? — Ареолог грустно усмехнулся. — Не все так считают, Фло. Например, жена моя настоятельно советовала мне поменьше витать в облаках, а все силы сосредоточить, скажем, на ремонте дома. Или на замене мебели. — Он махнул рукой. — Ладно, это не тема для разговора на пути не куда-нибудь, не в супермаркет, а к Марсианскому Сфинксу!

— Ремонт — тоже дело нужное, — заметила Флоренс.

— Не ремонтом единым… Так вот, насчет пива и зубной пасты. О необъяснимых исчезновениях людей, кораблей, самолетов тебе, надеюсь, известно?

— Кое-что. Бермудский треугольник, разумеется, звено «эвенджеров»… Говорят, что многих похищают инопланетяне. Хочешь сказать, что мы можем обнаружить здесь тот углевоз «Циклоп», что исчез по пути к Норфолку?

— Именно, Фло, именно! — Батлер притронулся к плечу своей спутницы, и этот жест можно было расценить как признательность. — Чертовски приятно, когда тебя понимают, причем понимают правильно и сразу. У тебя действительно великолепная память, Флосси, — я, например, совершенно не помню, куда плыл этот «Циклоп».

— Это еще мелочи, — небрежно махнула рукой нанотехнолог. — Я чуть ли не наизусть знаю «Курс наносборки второго уровня», а там объем, пожалуй, как у Библии. Собственно, это и есть моя Библия.

— Теперь понимаю, как тебе удалось обойти конкурентов.

— Думаю, не только поэтому, — возразила Флоренс. — Так что там твоя гипотеза? Я что-то не вижу здесь ни пропавших земных кораблей, ни самолетов.

— Возможно, мы просто еще не дошли. Как тебе такое? Сфинкс — это некий суперпылесос, такие пылесосы кто-то оставил в каждой звездной системе. С помощью тех же гипертоннелей они втягивают в себя все, что попадется, с планет системы. А хозяева раз в сколько-то там сотен или тысяч лет очищают мешки и смотрят, что туда попало и на что может сгодиться. Этакая космическая раса сборщиков всякой всячины.

— Фантазер! — с восхищением сказала Флоренс. — Сдается мне, ты фантастику не только читал, но и писал.

— Нет-нет, только стихи, — запротестовал Батлер. — Стихи как-то сразу выплескиваются, а над прозой сидеть надо. Растягивать время мы, увы, не умеем. — Он помолчал и добавил с нажимом: — Пока.

— Фантазер… — повторила Флоренс. — Космический пылесос… А у меня впечатление такое, что не пылесос здесь работал, а космическая щетка — все подмела, только эту пуговицу пропустила. Здесь же совершенно пусто. Почему?

Ареолог пожал плечами:

— Ну, наверное, потому что не сорили. Не разбрасывали банки из-под пива. Они же тут не устраивали рок-концерты или матчи «Пингвинов». А вообще, Фло, — он медленно обвел взглядом древние стены, — если бы камни могли говорить, они многое бы рассказали. Такое, что мы и вообразить себе не можем. Представляешь, если бы обрели голос египетские пирамиды… Или обломки того Тунгусского феномена… Или вот эти стены…

— Да-а, это было бы впечатляюще… — задумчиво протянула Флоренс.

Они продолжали идти в тишине, оставляя за собой цепочки следов — отпечатки новых времен на пыльном покрове минувшего.