Павел Сормов - Летняя вьюга

Дашкина практика официально тоже подходила к концу, завтра профессор должен был поставить ей в зачётную книжку оценку, но волшебница отлично понимала, что родственники и друзья, по совместительству маньяки-учёные, спокойного житья ей не дадут. Рыжая с этим смирилась, воспринимая происходящее как интересную и забавную ролевую игру. Ещё один такой «модуль» Дарья играла в школе, девочка-волшебница на занятиях. Единственное, что омрачало удовольствие от этих игр, это невозможность поделиться впечатлениями с подругами, особенно с самой близкой, Юлей Музалевской, жившей в Москве, недалеко от дедовой квартиры, рядом с университетом, у своей тётки.

Юля училась на втором курсе физфака МГУ, хотя по возрасту была лишь на год старше Дарьи. Юное дарование, победительница несчётного множества математических олимпиад и даже автор каких-то навороченных методов прогнозирования нелинейных процессов, уже нашедших применения в астрофизике, Юлька, она же Терция, Юлия Третья (за минувший двадцатый век в семье Музалевских уже были две учёные Юлии), в рыжей оторве нашла себе моральную ровню — школьные, а сейчас уже университетские подруги умницу откровенно побаивались. Язвительная и резкая девица чихать хотела на все авторитеты, как и разницу в возрасте с другими студентками, а в Дашке чуяла родственную душу. Именно Юлька, живущая так, как будто решила доказать всему миру, что анимешница, вопреки распространённому мнению, это не тупая инфантильная сущность, а вовсе даже наоборот, может знать всё на свете, от методов построения множества Жюлиа до дульной скорости снаряда орудия ЗиС-3, и открыла для Дашки странный мир японской мультипликации. В своё время Мыш довольно ехидно заочно сравнил Терцию с феминисткой, пытающейся доказать своё право на укладку шпал перед мужиками, но Дашка, что называется, в дискурс не врубилась, и посчитала, что Дима, в своей любимой манере, высмеивает их с Юлькой общее увлечение.

К тому же Дарья небезосновательно считала, что лучшая подруга, если со временем как-то узнает ТАКУЮ правду, на неё всерьёз разобидится. Дарья собиралась к Юльке в Дубну в начале июня, когда у Терции закончится сессия, немного пожить, до отбытия подруг в Крым. Талантливая девушка пользовалась в семье полной свободой, родители справедливо решили, что если дочка получает внушительные, в том числе и в денежном выражении, международные математические награды, то и свою личную жизнь уже вправе определять самостоятельно. В Дубне подруги собирались жить в коттедже деда, сейчас преподававшего в Калифорнии.

От приятных мыслей о праздном и веселом времяпровождении с подругой её отвлёк звонок сестры — Дашка так замечталась, что напрочь забыла об экспериментах, да и вообще обо всём содержимом своей ноосферы, в том числе и об опытах.

— Ты что, заснула там? Я тут прыгаю, десятый раз повторяю! — Светка подумала, что действительно выглядела комично, произнося малопонятные физические мантры стенке лаборатории.

«Устала и жрать хачу» — появилось в открытом окне текстового редактора «обратной связи» на светкином компе, где волшебная сестрёнка удалённо нажимала клавиши.

— Давай, соберись! Два пункта осталось, и домой.

Вздохнув, Дарья вернулась к успевшим опостылеть молекулам, представляя себе, как залезет в бассейн, а после, вдоволь наплававшись, займётся страшной местью «слизняку».

Разбираясь с лазерным дальномером, Мыш пребольно ободрал себе палец объективом, и полез за пластырем в аптечку, висящую над электрощитком у входа в лабораторию. Разумеется, именно в это момент зазвонил телефон, и Дима неловко прижал трубку левой рукой.

Звонил Денис Скориков, бывший светкин одногруппник. В апреле Мыш, загруженный заказами «по самое не могу», сплавил ему одну из своих халтур. Теперь же у старательного, но, что называется, ботанистого парня возникли проблемы. Суть их была в следующем. На втором этаже старинного купеческого особняка, на Садовом кольце, в районе «Маяковской», находился шикарный ресторан, хозяин которого пожелал переделать локальную сеть в служебных помещениях своего заведения, с подключением к интернету и прочими сервисами. Марат, старый знакомый хозяина, конечно, отрекламировал ресторатору в качестве подрядчика Диму. Денис не подвёл, и в течение недели сделал практически всё, причём в одно лицо: проложил сеть, настроил и подключил сервер для бухгалтерии, установил маршрутизатор для резервированного на два канала интернета. Ресторатору, помимо второго этажа строения, принадлежало маленькое помещение в подвале особняка, куда тоже должна была дотянуться локальная сеть. Первый этаж и большая часть подвала принадлежала офису крупного банка. Сделав мини-сетку внутри подвальной каморки, со своим вай-фаем, Денис уже собирался притащить рабочего с громадным профессиональным перфоратором, но… охрана банка подробно объяснила компьютерщику, куда ему следует засунуть бур, и что никаких дырок в охраняемом пространстве не допустит. Разговор с ай-ти директором и начальником СБ банка, естественно, ничего не дал — от незадачливого подрядчика потребовали массу бумажек, вплоть до совершенно секретной лицензии ФСБ. Было ли это законно, Мыш, равно как и Денис, не знал, но отлично понимал, что по закону здесь ловить нечего, работа делалась на птичьих правах.

Выругавшись, и поглядев на часы, Мыш сказал, что через час приедет «рамсить» сам, благо рабочее время закончилось, а Светка с оголодавшей феечкой умотали к себе в «курчатник», выполнив все волшебные штучки, намеченные на сегодня.

Ситуация с сетью была бы вполне решаема, будь на месте сам хозяин роскошного кабака, но тот уже вторую неделю наслаждался прелестями восточно-азиатской природы в Таиланде, и даже по телефону был недоступен. Со стороны заказчика всем заправлял очередной «директор», на этот раз коммерческий. Господин Ловчинский без обиняков заявил Денису, что никаких денег молодой специалист за сделанную работу не получит, пока единая локальная сеть не заработает. Теперь несчастный очкарик пребывал в состоянии, близком к панике — он рассчитывал на полученные деньги свозить свою девушку в путешествие. По дороге Дима измышлял обходные решения, известные каждому опытному сетевому инженеру, но каменный цветок не выходил — проводов на своей территории, как лежащих до входа на лестницу второго этажа, так и закреплённых на стене, банкиры не допустят. Ничего не придумав, Мыш стал гадать, каким образом Ловчинский собирается монетизировать своё кидалово, ведь почти вся работа была сделана, а коммерческий директор знал, что у подрядчиков есть прямой выход на хозяина. Но доехав, и поглядев на комдира лично, сразу всё понял. Никакой жажды наживы или даже желания выслужиться перед хозяином, кинув на пятьдесят штук «студента», в действиях шавки не было. Была лишь чистая, незамутнённая и бескорыстная ненависть к «умнику», говорящему непонятные словечки типа «вэ-пэ-эн туннель» или «резервное копирование». По-видимому, неплохо разбираясь в сетях, и, зная о неуступчивости банкиров заранее, Ловчинский устроил неопытному парню подлую засаду, из которой теперь пришлось выбираться Мышу.