Лазоревый день. Книга первая - Игорь Вереснев
— Что? — ошарашено уставилась на неё Орелик.
— Так Кхарит-Джуга сказала. Пей.
Ишбит сунула в руки кувшин, вскочила и вышла раньше, чем Русана успела потребовать объяснений.
После «завтрака» она не спала. Лежала и размышляла над словами со-ртох. Слишком уж явно они вплетались в канву её сна, и никакого иного смысла не имели. Не выдержав, она спросила у тревожно изучающего собственную кожу Арояна:
— Дад, я сегодня кричала во сне? Разговаривала?
— Нет. Стонала иногда.
Орелик недоверчиво скривила губы. Положим, Ароян спал и не слышал, а во дворце кхиров не существует тайн — Ишбит узнала и поняла, о чём был сон. Да ну! Непосильная задача для со-ртох. Конечно, она выучила пару-тройку десятков русских слов. Но понять смысл болезненного бреда — совершенно иное. Ерунда какая-то получается!
Тем не менее, нарушить предписание таинственной Хранительницы Русана не решилась. Так и провалялась весь день то в компании скучающего Арояна, то одна, когда друг уматывал бродить по дворцу.
Ночь получилась похлеще предыдущей. Летела она теперь быстрее, и каждый удар о скалу был больнее. Утром долго не могла прийти в себя, лежала, борясь с накатывающими волнами боли. Ароян тоже притих, не бегал по дому, а большую часть дня валялся на матрасе, жалобно постанывая. Кажется, и его начало пронимать.
На третье утро Русана проснуться не смогла. Смутно ощущала, как её трясут за плечи, как приподнимают голову, как губ касается шершавая твёрдость обожжённой глины. Только вкус лекарства на какое-то время вернул в реальность. Потом опять затягивающая воронка. Вновь глоток. И голос: «Не падай! Хватайся за скалы, не бойся боли. Боль — это жизнь». Это говорила Ишбит, когда поила её своим молоком? Или голос был частью горячечного бреда? Орелик понимала, что в этих словах правда. Но дно слишком близко, а скорость полёта просто бешеная. Она хотела бы зацепиться, удержаться, но не могла! Бритвенно-острые камни полосовали плоть, стирали её, словно огромный наждак. Кровавыми ошмётками на них остались пальцы, ладони, предплечья. Культи по локоть — всё, что уцелело от когда-то сильных, умелых рук. Как она могла удержаться?!
«Не бойся боли!» Она никогда ничего не боялась! Русана швырнула искалеченное тело на смертоносную стену. Раскинула руки, распласталась. Скальные зубья рванули плоть, вспарывая, выворачивая наизнанку, протыкая насквозь. Тьма тут же вспыхнула ослепительно-белым. Падение оборвалось.
В этот раз Русана проснулась сама. Именно проснулась, а не вынырнула из забытья, влекомая чужой рукой. Открыла глаза. Стоял тусклый зимний день. Она всё так же лежала посреди комнатушки на матрасе. Ишбит рядом не было. Значит, правда, сама проснулась.
Орелик осторожно приподнялась на локте, разглядывая себя. Сыпь пропала. И боль ушла из тела. Осталась лишь ужасная слабость, да ощущение влаги на коже. Вспотела во сне? Ещё как! Мокрая от пяток до корней волос.
— Дад! — тихо окликнула она лежащего лицом к окну мужчину.
Ароян тут же развернулся. Лицо измученное, глаза красные.
— Руся, ты очнулась? Слава Богу! Ты почти трое суток не могла прийти в сознание. Как себя чувствуешь?
Русана прислушалась к ощущениям. Пожала плечом.
— Есть очень хочется. Дад, спроси у Ишбит — теперь можно? Я бы целый котёл их дрянного орче слопала.
— Ага, я мигом!
Ароян поспешно вскочил и, не удержавшись, пошатнулся. Русана спросила обеспокоено:
— Ты плохо себя чувствуешь? Может, тебе нельзя ходить?
— Нет, мне уже лучше! Побегу, скажу Ишбит, что ты очнулась. Она будет рада.
* * *
Болезнь отступила, а через неделю и вовсе сошла на нет. Скорое выздоровление получилось неожиданным и непонятным, Давид должен был найти ему какое-то объяснение. Пусть нелогичное и неправильное по меркам человеческой науки, но внутренне непротиворечивое.
Итак, кхиры не нуждались в вакцинах и медикаментах. Эволюция снабдила их надёжным оружием против враждебной микроорганики, превратив, по сути, в живые фармакологические фабрики. Возможно ли такое? Теоретически, наверное, нет. Практически — да. Ничего похожего на гангрену и столбняк, этих бичей любой примитивной цивилизации, кхиры не знали. Они не боялись виталинских аналогов лепры и чумы, холеры и оспы, сифилиса и гриппа, сотен иных невидимых врагов, с которыми человечеству пришлось вести тысячелетние безжалостные войны. Не боялись не по собственному глупому неведению, не потому что жили в исключительно стерильной среде, а потому, что располагали мощнейшей защитой.
Но именно эпидемии и войны выкашивали человечество. Тем самым удерживали численность вида в разумных рамках, пока цивилизация не достигла уровня, позволяющего это делать целенаправленно. Триста-четыреста лет назад, всего-навсего! А кхиры не знали ни войн, ни эпидемий. Каждая взрослая арт способна откладывать яйцо или два ежегодно. Да они должны были расплодиться, сожрав всё на родной планете! Но ничего похожего на перенаселённость не заметно, скорее наоборот. Получается, либо существует неизвестный фактор, контролирующий рождаемость, либо цивилизация кхиров кое в чём обогнала человеческую. Второе предположение было абсолютно невероятным. А первое… Да, фактор существовал, известный, но фантастический. Те самые ртаари.
Объяснение вновь упиралось в миф, и Давид попробовал проследить другой аспект их чудесного исцеления. Грудное молоко арт содержало вакцину, защищающую от враждебных микроорганизмов. Отличный подарок эволюции (оставим в стороне его невероятность)! Но вакцина, созданная для кхиров, никак не могла помочь существам, чья эволюция проходила на планете, удалённой от Виталины-Шакха на сотни парсеков. Вернее, она бы сделала гибель чужаков неминуемой. Значит, либо Ишбит смогла выработать в своих железах лекарство, подходящее существам, о которых не знала ничего, либо организм людей радикальным образом изменился за месяц жизни в Джасжарахо. И первое, и второе было абсолютным нонсенсом.
Других версий Давид придумать не мог. Поэтому, отложив пока изыски в области биологии, он попробовал оценить событие по-иному, исходя не из результата, а из самого факта. Обычай добавлять в пищу всех членов племени грудное молоко можно объяснить профилактикой инфекционных заболеваний. Но, несомненно, была в этом и другая составляющая, религиозно-мистическая. Ритуал, родственный христианскому причастию, хорошо вписывался в общество матриархата и культа прародительниц. Все члены роя — молочные братья и сестры.
И в первый же день знакомства с людьми им предложили присоединиться к рою?! Тем самым защитить от вполне реальной опасности? Держали в клетке, голодом морили, вынуждая отведать материнской плоти. А как иначе убедить могли? Фактически, людей спасали от собственного упрямства. Пожалуй, ни одна человеческая цивилизация не была способна на
