Старость аксолотля - Яцек Дукай
В Сцилле просыпается внезапная жажда – поймать этого артиста для Агерре.
– Это Хамелеон, – отвечает он своему суверену.
Хамелеон, убийца-метаморф, уже завершил оптимизацию фенотипа (генотип он оптимизирует молниеносно) и спускается по башне со скоростью этаж в секунду. Миазо смещает спектр воспринимаемых электромагнитных волн влево и видит оставляемую Хамелеоном полосу теплого воздуха, источаемый его телом жар. Температура организма убийцы держится чуть ниже порога денатурации белка.
На пятьдесят втором этаже Хамелеон сворачивает к балкону, разворачивается и прыгает в пропасть – там находилась живокристная дорожка, которой теперь уже нет. Миазо вызывает ее в Иллюзионе. Хамелеон бежит по ней в размеренном ритме неутомимого спринтера, на бегу РНКдактируясь заново. За ним тянется голубой термошлейф.
Естественно, если бы Сцилла хотел проследить за действиями убийцы лорда Амиэля в масштабе времени 1:1, он никогда бы до него не добрался, постоянно отставая на те самые четверть часа. И потому он ускоряет проекцию до 1:4, 1:10, 1:20. Он настигнет цель за минуту.
Миазо запускает НавигаторXG, и начинается погоня – Пес и Хамелеон в Городе Хаоса, под холодными звездами.
Раз, два, три; с каждым шагом новое Ваяние пространства-времени. Подобные скорость и точность уже недостижимы для голого разума, даже ксеногенетического. Миллисекунды, миллиметры, искривления гравитационного поля с точностью до одной стотысячной «же» – но все равно кажущиеся неряшливыми и поспешными по сравнению с крупномасштабным Ваянием, насущным хлебом неспящих. Здесь это поистине прогулка. Раз, два, три; каждый шаг – несколько десятков метров, по высоким аркам, среди путаницы черных дорожек, сквозь висящую в ночном воздухе толпу, глинную и иллюзионную, сквозь огни, музыку и смех, в трепетании белой ткани, в облаке тени, все время падая, все время «вниз», к очередному узлу, тут же развязывающемуся; и так от одного гравитационного колодца к другому, черный Пес в семимильных сапогах, только босиком. Куда он ни взглянет, там огонь, где ни пройдет – по невидимым мостам ночи, в сотне метров над землей – там вдруг все становится невесомым: оказавшиеся рядом глинные гости хватаются за поручни, разноцветные напитки текут из выроненных ими бокалов, их одежда морщится в полном несоответствии с дизайном. Раз, два, три; за духом Хамелеона через разноцветный Агерре-сити.
Он настигает убийцу на площади Большого Аттрактора.
И никаких боев, никаких эффектных схваток, напыщенных поединков. Хамелеон в состоянии отРНКдактировать себе железы, выделяющие самую опасную заразу, сверхтоксичные яды, ему незачем прикасаться, чтобы убить; но Сцилла – ксенотик, в его жилах течет глия, глия в его генах, и чтобы убить, ему необязательно даже находиться на той же самой планете.
Он запускает из импланта одну из версий Cage[173], быстрый макрос НавигатораXG. Хамелеон как раз пересекает площадь, перепрыгивает медленные гусеницы транспортного живокриста – и после очередного прыжка попросту повисает в воздухе. НавигаторXG соответственно уменьшает мощность зафиксированного Cage узла, который нивелирует скорость убийцы, и теперь тот находится в точке нулевого гравитационного баланса, утонченное пространственное Ваяние пленит его в тесном пузыре невесомости. Из этой клетки невозможно сбежать, даже внезапный реактивный выхлоп его не спасет. НавигаторХG тотчас же оптимизирует Ваяние, любое движение станет мнимым.
Миазо покидает Иллюзион и опускается на безлюдный Большой Аттрактор Глины, остановившись в полутора десятках метров от Хамелеона, чуть выше него. Убийца развернулся в воздухе и смотрит на чернокожего ксенотика большими глазами цвета меда, а Сцилла, в свою очередь, смотрит на Хамелеона, вокруг которого медленно растет золотистый светящийся ореол. Хамелеон громко дышит полуоткрытым ртом, густая слюна стекает на его подбородок. Он не опускает взгляда. Кажется, будто они должны сейчас что-то друг другу сказать, объяснить, спросить, выругаться; но оба молчат.
Сцилла наклоняет голову. Клетка начинает подниматься. Убийца подтягивает колени к подбородку, съеживается в позе эмбриона. Миазо ощущает некую мощную РНКдакцию, но не в состоянии ей помешать, и лишь готовит макрос атмосферного сейфа, ClosedCircuit[174].
Они парят в тишине.
Полминуты спустя, когда они приближаются над городом к Замку, Хамелеон уже пылает в инфракрасных лучах голубым огнем. А когда опускаются на верхнюю террасу, тайное новообразование добирается до его кожи, и мертвый убийца на глазах Сциллы распадается, расплывается в лужу горячей дээнковой грязи.
3. Как вдова
Как ни странно, потом она заснула. Спала долго, и, похоже, ей даже снились сны, наверняка снились, поскольку ее вышвырнуло в явь с такой силой, что она едва не свалилась с кровати – но что ей снилось? Не вспомнить.
Теперь она стоит, опершись о косяк балконной двери, плотно закутавшись в шелковое кимоно. Агерре-сити сияет перед ней семью цветами ночи. Смерть Тато гремит и сверкает, светит кольцо, на дорожке двумя этажами ниже танцует влюбленная пара… Карла Пайге стоит и считает годы – сколько до Габриэля, сколько с Габриэлем, сколько после него. И что перевесит. Она не грустит, не отчаивается, не оплакивает – она спокойна, для нее настало время арифметики.
Кто-то стучит. Карла входит в Иллюзион/Personal и смотрит на дверь. Та расплывается под ее взглядом в редкий туман; это Фредерик Агерре. Она впускает его.
– Встала? Мне надо с тобой поговорить.
Она неуверенно кивает головой – соглашаясь? приглашая? с обреченностью? – и сразу же снова поворачивается к городу. Вид больших пространств вызывает у нее дрожь, подсознательное ощущение холода, и она все крепче обхватывает себя руками, плотнее запахивает халат.
Агерре – уже в более свободной одежде, серых льняных просторных штанах, расстегнутом камзоле ОНХ (фиолетовый атлас, расшитый серебром, черные манжеты) – подходит к ней, наклоняется. Ему незачем самому к ней прикасаться, стампа на таком расстоянии притягивает и так, в буквальном смысле неумолимо, Карлу влечет к ксенотику, она отклоняется от косяка, теряет равновесие… В последний момент поворачивается и с усилием делает шаг назад. На ее лице мелькает злость.
– Идем, прогуляемся, – быстро говорит Агерре.
Он выходит на балкон, заказывает в Иллюзионе/Edit/Aguerre03 дорожку. Из-под его ног вырастает черный язык прямо в пропасть. Повернувшись к леди Амиэль, мэр любезно протягивает ей руку.
Они гуляют под звездами. Дорожка быстро взмыла ввысь,
