Кир Булычев - Подземелье ведьм

— Многие не захотят, чтобы их спасали, — сказал Костик.

— Я согласен с вами, — сказал астронавт. — Пьяница тоже сопротивляется врачу, потому что не верит в свою скорую гибель. Но мы умеем убеждать. В Галактике уже есть несколько планет, спасенных от гибели. Благоденствуя в гармонии с природой, их население лишь с улыбкой вспоминает о временах своего трудного детства.

— Через год? — переспросил Дуглас.

— Примерно через год.

— Тогда не тратьте времени, — сказал Андрюша. — Мы не будем вам мешать.

Дуглас Робертсон уселся у костра и, рассеянно отмахиваясь от комаров, энергично исписывал страницу за страницей большой записной книжки.

— Чай будет? — спросил он, не поднимая головы. Не получив ответа, Дуглас поглядел через костер, где сидел на корточках в полном безделье, не обращая внимания на комаров и холодный ветерок, его слуга. Встретился с ним взглядом. Сказал: — Ах да, совсем забыл. Как забавно!

— Ничего забавного, — ответил маркиз. — Вы могли бы и сами позаботиться о чае.

— Сюдзо, — сказал Дуглас, поднимая автоматический карандаш и тыча им в костровый дым, — очевидно, вы понимаете, что наши отношения отныне потеряли смысл.

— Нет, не понимаю, — ответил японец, глядя на Дугласа сквозь прищуренные то ли в дремоте, то ли от дыма глаза.

— Я выполнил свои обязательства, доставил вас живым и здоровым в эти края. Не я открыл ваше инкогнито. Вы сами сочли нужным это сделать. И если положение вашего нанимателя меня устраивало, то положение помощника японского военного шпиона меня никак не устраивает. Разве не понятно?

— Непонятно.

— Какой вы непонятливый! Отныне я сам по себе, вы сами по себе. Я не желаю вам зла, но добра, разумеется, тоже.

— Дуглас, вы нищий подонок. Вам нельзя возвращаться в Англию. Все до последней тряпки на вас куплено за мои деньги.

— Я вам отдам все, когда женюсь на Веронике.

— Сомневаюсь, что она захочет это сделать.

— А почему нет? Завтра я — самый знаменитый журналист в мире. Я открыл инопланетного пришельца в недрах Сибири. Это сенсация века. И не мешайте мне работать — я боюсь пропустить хоть слово.

— Вы пожалеете, Дуглас.

— Не угрожайте, вы у меня в руках. Но я могу вас помиловать и свидетельствовать перед местными властями, что вы в самом деле защищали меня, когда убили несчастного русского.

— Ах, как вы пожалеете, Дуглас! — вздохнул полковник Минамото и прикрыл глаза.

Костик с Андрюшей рубили и ломали сухие сучья для костра.

— Когда он намерен улететь? — спросил Костик.

— Как только он починит свой корабль, — ответил Андрюша.

— Он тебе об этом поведал?

— Иногда я слышу его мысли.

— Почему именно ты?

— Я не знаю.

— Тоньше устроен, что ли?

— Может быть, Костя. В любом случае я в этом не виноват.

Они никогда не были близки и в Новопятницке только раскланивались, встречаясь на улице или у отца Пантелеймона.

Костя отломал от поваленного ствола сухой сук. Тот треснул — с него посыпались хлопья уже подсохшего пепла.

— А как ты думаешь, — спросил Костя, — Рон может из своего корабля увидеть Лену?

— Он может далеко видеть, но не знаю точно, насколько. Ты беспокоишься о Ниночке?

— Что? — Костик совсем забыл о том, что она тоже на Лене.

По его тону Андрюша понял, как глубоко ошибся.

— Прости, — сказал он. — Я не вмешиваюсь в твою внутреннюю жизнь.

— Еще чего не хватало, — сказал Костик.

Он первым поволок охапку сучьев к костру.

Там застал лишь иностранцев — они сидели по разные стороны костра. Дуглас записывал, японец дремал. Мюллер был в палатке, он устал и заснул — от его молодецкого храпа стенки палатки раздувались и опадали вновь.

Костик свалил у костра сучья и пошел прочь. Никто на него не смотрел. Незамеченным он дошел до корабля пришельца и остановился перед открытым люком.

— Простите, — сказал он. — Можно войти?

Никто не откликнулся. Костя вошел внутрь.

Через минуту он был в центральном помещении, и зрелище, представшее его взору, было неожиданным и сказочным.

Тело пришельца, поддерживаемое неведомыми силами, покоилось горизонтально в воздухе, глаза были закрыты, руки по швам.

— Вы живы? — спросил Костя, так как не придумал лучшего вопроса.

Пришелец мгновенно открыл глаза и принял вертикальное положение.

— Я отдыхал, — ответил он. — И мне жаль, что вы меня побеспокоили.

— Я на минутку, — сказал Костик.

— Придите через час, — сказал Рон. — У меня болит голова, и я не могу сейчас разговаривать.

— Не знаю, смогу ли я через час, — сказал Костя. — Другие увидят. А у меня конфиденциальное дело.

Пришелец поморщился.

— Я хочу, чтобы вы посмотрели на Лену. Мне кажется, что Дуглас и японец врут. Я беспокоюсь о судьбе женщин, что остались на реке.

Пришелец молча подошел к пюпитру и нажал на кнопки.

Движения пришельца были замедленны и даже неуверенны.

Зажегся знакомый экран. Был ранний вечер, и солнце пробивалось сквозь облака, не отбрасывая теней, но придавая предметам некоторый объем и разноцветность.

Они смотрели на тайгу сверху, с птичьего полета.

Затем они пронеслись над полосой поваленного леса, и через три минуты однообразного путешествия глаз корабля оказался над берегом Лены, в том месте, где на берегу речки стояла Власья сторожка.

Возле сторожки горел костер. Там сидели двое мужчин. На берег были вытащены две лодки.

Открылась дверь избушки, вышел еще один мужчина, но сверху не разберешь кто.

— Кто они? — спросил Костя.

— Я не знаю.

— Тогда опуститесь пониже, — велел Костя. — Я многих знаю в этих местах.

Пришелец поиграл пальцами по кнопкам. Изображение увеличилось.

— Так, — сказал Костя. — Этого я знаю. Он матрос на буксире. Как же его… Впрочем, неважно.

— Вы удовлетворены? — спросил нетерпеливо пришелец.

— Спасибо. Я встревожен, — сказал Костя.

— Понимаю, — сказал пришелец, глядя вслед Косте, который поспешил к выходу. — Человек глядит в море, но видит лишь каплю.

Рон постарался снова принять горизонтальное положение, чтобы заснуть. Но сон не шел.

Костя вернулся в лагерь. Вечерело. Андрюша расхаживал по полянке. Остальные набились в палатку — от комаров. Оттуда доносились нестройные звуки затянувшегося спора.

— Я пойду в лес, — сказал Костя. — Может, подстрелю кого-нибудь.