Ирина Ванка - Фантастические тетради

Пауза отдалила друг от друга эфемерных существ и снова толкнула навстречу.

— Чтобы освободить себя от аритаборского наследства, — продолжил второй оратор, — я пошел на риск. Могу сказать, что сделал это сознательно, и повторю, если придется. К тому же я уверен, если бы не страх перед долгим состоянием дискомфорта, моему примеру последовали бы многие.

— Да, — подтвердил третий участник дискуссии, — адаптация чудовищна, — подтвердил и поплыл в никуда, не оставив даже бледной тени на внутренней оболочке виртуального сфероида. Видимо, то, что он назвал адаптацией, и впрямь, далось ему нелегко. Тем временем второй собеседник уже обрел лицо и характерные интонации.

— Конечно, — сказал он, — я тоже не помню Аритабора. Но свобода стоит того… Я убежден, что Копра зря тратит время на эксов: таким, как ты, состояние «ментального фона» противопоказано, для таких, как я, — неприемлемо. Не думаю, что есть другие варианты.

— Если не терять способность к объективному восприятию, — отозвался еще один, затаившийся в пустоте образ нового персонажа и занял место в общем кругу, — есть расстройства, не совместимые с самоконтролем. Все зависит от личностных координаций. Если мы с Аритабором в состоянии «блуждающих перпендикуляров», надо решить, кто на чьей стороне. Это должны решить посредники, а не мы, адаптанты. — Персонаж замолчал, но никакой поддержки от окружающих не дождался.

— О какой способности восприятия ты говоришь? — уточнил агрессивно настроенный второй собеседник.

— О деструкции образного мышления. Древние машины искусственного интеллекта болели похожим образом. Если помнишь, в те времена информатика боролась с проблемой неадекватности мыслительных образов… Избавиться от нее можно было единственным способом — сменить среду.

— Ты готов сменить ее снова?

— Я хочу знать о состоянии Аритабора. Возможно, посредникам этот контакт также необходим.

— Так на чьей ты стороне?

Собеседник не решился ответить. Персонажи поблекли, утратили четкость, и яркие пятна стали расплываться, смешиваясь в однородную кучу. Еще немного — и сцена готова была сменить декорацию.

— Я оставил Аритабор недавно, — вошел в разговор Эссима, и беспорядочный набор собеседников слился в образе единого субъекта. — Моя мутация не выходит за пределы нормы. По сравнению с вами, я эмбрион. — Завсегдатай коприанского «некрополя» с интересом приблизился к юному пополнению. — Это случилось со мной от мадистогенной травмы. Кальта нуждалась в услугах контактера. Наверно, я тоже недооценил степень риска. Теперь нельзя понять… Потому что утраченную память восстановить не удается.

— Мутация произошла непроизвольно? — спросил плавающий напротив экс.

— Вероятно.

— Не пытайся. Потом не будешь знать, куда деться от такой памяти.

— Аритабора я тоже не помню и то, что являюсь экс-посредником, узнал от Копры.

— И ты согласен играть в коприанские игры?

— Мне интересно, — ответил Эссима, — что именно Копра хочет получить от контакта с Аритабором?

— Я тебе скажу. — Экс удалился, а затем приблизился так резко, что Эссима невольно отпрянул. — Скажу… Посредники исчезают из ареала. Цивилизация потеряла связь с реальной координатой. Если Копре удастся регенерировать контакт в таких условиях, возможно, будет шанс сохранить первичный архив.

— Даже если он будет агравитационной производной?

— Это уже не наши проблемы, коллега. Коприане специалисты по информационным встряскам. Скорее всего, затея безнадежна. Но в лихие времена лучше не пренебрегать общением с инфослужбой. Мы вправе знать, на что рассчитывать и чего опасаться.

— Мы, — уточнил Эссима, — это что за величина?

— Мы, — разъяснил экс, — последние обитатели Ареала.

— Не люблю ответственных миссий.

— Боишься?

— Не хочу рисковать снова. Прежде чем спасать шкуру, я бы подумал о ее перспективах…

— О каких перспективах идет речь?

— Аритаборских, коллега…

— О твоих перспективах в Аритаборе?

— О перспективах твоей цивилизации вернуться в исходную точку.

— Ты можешь предложить другое направление?

— Стоит ли заходить на новый круг? Неужели цивилизация не знает, что эта проблема когда-нибудь повторится?

— Ты боишься посредников…

— В той же степени, что и весь остальной Ареал.

— Ареалу нечего терять, а ты думаешь о перспективах… Вот я и спрашиваю, о каких перспективах речь?

— О перспективах цивилизации, которая потеряла все, потому что приняла Аритабор за исходную точку мироздания.

— Предложи другую исходную.

— Почему я? — занервничал Эссима.

— Потому что боишься, значит, есть что терять.

Эссима сделал попытку высвободиться из модуля и, едва нащупав опору, решительно направился к внешней галерее. Эксперт возник у него за спиной.

— Конечно, нелепо требовать от Эссимы полного доверия. Это нелепо. Эссима должен все обдумать.

Эксперт тайком заподозрил, что «думать» в мемо-локальном пространстве станции — это именно то, чего испугался его новый сотрудник больше, чем информационного апокалипсиса. Чем ближе они продвигались к внешней галерее, тем больше в сознании эксперта укоренялись подозрения.

Обзорная панорама все еще пульсировала розовым светом. Станция погружалась в темноту, серповидная полоса заката над поверхностью планетарного тела растворяла в темноте последние лучи. Выйдя на внешнюю галерею, Эссима огляделся. Он все еще продолжал разлагаться в пространстве мемографа и, обретя твердь под ногами, не утратил ощущения собственной беспомощности во чреве аппарата. Лишь только граница чрева расширилась до масштабов станции и грозила в скором будущем уместить в себе остальную Вселенную.

— Я жду лифт, — предупредил он.

— Конечно, доверие не бывает абсолютным и безусловным, — рассуждал эксперт, не желая замечать раздражение собеседника.

— В противном случае мне придется воспользоваться собственным…

— Мы все находимся перед выбором. Может быть, и то и другое будет не в нашу пользу. Риск и в этом случае существует.

Эссима обнажил навигационный манжет. От этого жеста эксперта шарахнуло в сторону. Через секунду он укрылся за широкой спиной гуманоида, вышедшего за ними вслед из дебрей мемо-формы. Его внешний вид был точно «срисован» с только что виденных Эссимой виртуальных картин. Фигура и разболтанная походка не оставляли сомнений в том, что этот тип сутками не вылезает из модуля. Особенно сонный взгляд с зеленоватой поволокой, словно воплощение классической иллюстрации аритаборца.