Олег Шелонин - Операция У Лукоморья

Кощей тоскливо оглядел опустевшие стены замка.

Саламандру, вывалившуюся из огня с огромным мешком, встречали в посаде как героя. Обеспечили почетное место в сковородке, пододвинули свежее ведро, освободили от железной одежки и принялись расспрашивать.

- Кощея не видала?

Саламандра отрицательно тряхнула головой. Вид у нее при этом был какой-то странный, нездоровый.

- Картины все собрала?

На этот раз кивок был утвердительный. Затем, не дожидаясь дальнейших вопросов, Саламандра макнула морду в ведро, сделала длинный глоток, облегченно вздохнула и подала наконец-то голос.

- Старый козел!!!

- Это ты о ком? - подозрительно спросил Никита Авдеевич.

- Кощей, - зло буркнула ящерка, - ловушку устроил, гад.

- Рассказывай! - приказала Центральная.

Оказывается, пока Кощей прятал по подвалам свои магические свитки, Саламандра занималась дегустацией его коллекционных вин. Содрав со стены первое и единственное в малом зале полотно, ящерка обнаружила нишу, заставленную бутылочками всевозможных видов и размеров. Любопытная ящерка схватила первую попавшуюся и, недолго думая, выжгла из горлышка пробку. Понюхала. Запахом жидкость чем-то смахивала на "эликсир". Легкомысленная и не очень трезвая Саламандра, не заботясь о последствиях, направила рубиновую струю в пасть и взвыла от боли. "Эликсир" Кощея был не того качества, нежели "эликсир" "папы". Челюсти ящерки захлопнулись и прикипели друг к другу в таком положении. Разгневанная Саламандра устроила в баре погром, затем, вспомнив, зачем ее сюда прислали, покидала картины в мешок, влепила стрелу в сиденье трона, насадила на него послание Чебурашки и переместилась обратно в посад. К счастью, "эликсир" "папы" вернул ей способность говорить. Это преисполнило сердце маленькой ящерки великой благодарностью, о чем она и сообщила своим новым друзьям.

- У меня глаз наметанный, - довольно сказал Никита Авдеевич. - Берем ее в команду.

- Берем, - согласились головы, - папа, правда, ей и сам какое-нибудь испытание назначить может.

- Выдержит, - уверенно заявил петух.

- Лично перед папой ходатайствовать буду, - пообещал Чебурашка.

Из мешка вытряхнули картины и занялись изучением трофеев.

- Вы думаете, ему это понравится? - засомневался воевода, рассматривая полотна Кощея.

- Нет, - уверенно сказал домовой - А вот эту ему вообще показывать нельзя.. - Старый плешивый козел, - взорвался вдруг прораб, увидев хозяйку посада на коленях Его Бессмертия. - Нет, ты представляешь, папа на коленях на полу, а Василиса на коленях у Черепа!

- Да-а-а, - протянула Левая, - с подарком накладочка вышла.

- Хорошо, Саламандра не слышит, - вздохнула Правая. Утомленная ящерка, закончив курс лечения "эликсиром", закопалась в горячие угольки и мирно посапывала в костре. Огонь весело пожирал остатки терема очередного боярского недруга воеводы.

- Есть идея, - сказала Центральная.

- Ты гляди - опять у нее идея, - громогласно прошептала Правая Левой.

- Наша работа, - гордо ответила Левая. - Подкорку на совесть отделили... от души...

- Мы, драконы, подревнее Кощея будем, - продолжила меж тем Центральная, - кое-что из магии я еще помню...

- Ой, я тоже, - обрадовалась Левая, сообразив, о чем идет речь.

- И я... - расплылась в счастливой улыбке Правая. - Подать сюда Кощееву живопись!

Картины расставили вдоль стен терема Василисы. Изображения на них едва заметно шевелились в такт мерцаниям костра. Казалось, они вот-вот оживут...

- Чур, эта моя, - кивая на картину с коленопреклоненным Иваном, потребовала Центральная, - с остальными делайте что хотите.

Правая и Левая не возражали, у них было широкое поле деятельности.

- Поехали, - по-гагарински скомандовала Центральная, и изображения ожили...

Василиса спокойно скинула руку Кощея со своего стройного стана, флегматично залепила ему пощечину, спрыгнула с бессмертных колен, непочтительно зажала его костлявый нос между двумя пальцами и потянула вниз. Кощей, не удержавшись на вершине трона, кубарем покатился по ступенькам. Навстречу ему уже поднимался Иван. Деликатно уступив дорогу зеленоватому клубочку, богатырь взгромоздился на трон, и радостная Василиса прыгнула в его объятия. Кощей же занял место Ивана и валялся в ногах у подножия трона, раболепно согнув спину.

- Ну как? - гордо спросила Центральная.

- Здорово! - оценил ее искусство воевода, только вот папа здесь какой-то... не такой.

- Верно, - согласилась Центральная. Расписная рубаха Ивана позеленела и покрылась темными пятнышками.

- Так пойдет?

- Что надо! - удовлетворенно кукарекнул петух.

У Правой и Левой дела шли гораздо хуже. Они гоняли своих Кощеев по полотнам, не зная, куда их пристроить. Центральная пришла им на помощь.

- Закапывай! - скомандовала она.

Кощей, пытавшийся спрятаться за грудой черепов вместе с конем, нелепо взмахнул руками и провалился вниз.

- Это другое дело, - удовлетворенно крякнула Левая.

- Пейзаж мрачноватый, - подал голос Чебурашка.

- Поправим!

Из пустых глазниц и оскаленных ртов выползли ярко-зеленые ростки, набухли бутоны, лопнули, и груда желтоватых черепов превратилась в холм, густо поросший праздничными алыми маками.

- Вот это другое дело!

С Кощеями на других полотнах тоже не церемонились. Их безжалостно закапывали, затаптывали и даже топили. Преображенные полотна осторожно, дабы Илью не разбудить, расставили вдоль стен горницы и вернулись к догорающему костру. Выпили, кто сколько осилил, за успех новобранца, потом за "папу", потом...

До лавки Никита Авдеевич и Чебурашка доползти не смогли. Левая и Правая заботливо подсадили их на крыльцо, где они и забылись в хмельном беспокойном сне. Комплекция Горыныча позволяла дракону более успешно сопротивляться чарам "эликсира", а потому головы еще долго полемизировали о поэзии, о рифме и современных способах ловли вдохновения. Догорел костер. Замерзшая Саламандра выползла из золы и получила свою дозу для "сугреву". Затем Правая и Левая занялись военной подготовкой новобранца, обучая его снайперской стрельбе по неподвижным мишеням В качестве мишени использовали кол, вывороченный из плетня, окружающего гостиный двор. Правая заколотила его в землю, используя свою морду в качестве кувалды, а Левая очень доходчиво объяснила Саламандре, что такое мушка и прорезь. Мишень была установлена между кузницей Вакулы и гостиным двором. Первые же выстрелы дали прекрасные результаты. Кол стоял цел и невредим, зато от кузни осталась только плавильная печь, а от гостиного двора куча головешек. Решив, что новобранец достаточно подготовлен для несения караульной службы, приняли еще по одной, после чего отправились на заслуженный отдых с приятным чувством до конца выполненного долга, оставив на Саламандру заботы по защите их бренного тела.