Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

Пульсирующая припухлость на лбу у старика внезапно приоткрылась, приподнялось тяжелое веко, и на Ивана в упор посмотрел глаз: черный, круглый и блестящий.

Глаз этот некоторое время Ивана внимательно изучал, а потом подмигнул ему с доброй ехидцей.

- Ч-что это? - спросил Иван, стукнув зубами.

- Что - "это"? -- недоуменно спросил старик.

- Ну... глаз, - сказал Иван, передернувшись.

- А, - понял старик. - Не обращай внимания, - успокаивающе произнес он. Это у меня просто третий глаз. Он открыт и видит.

- Ничего себе - просто, - пробормотал Иван. Он, разумеется, слыхал о каком-то "третьем глазе", однако, надо признаться, думал, что это метафора или же фигура речи, анатомически особо не проявляющаяся.

Он с опаской посмотрел на этот самый глаз. Тот снова подмигнул и закрылся.

- Ничего страшного, - еще раз успокоил Ивана старик. - Экий ты, понимаешь, пугливый... - - Ничего я не пугливый, - возразил Иван. - Просто такого раньше не видел.

- Да? - удивился старик. - А я-то думал, что ты здесь на всякое насмотрелся. Подумаешь невидаль - третий глаз...

- И то верно, - согласился Иван. - А что, дедушка, ты один здесь живешь?

- Да не то чтобы один, - раздумчиво сказал старик. - У меня тут народу хватает. Только они все в гости ушли. Пьянствовать. А ты сам-то, кстати, не желаешь?..

Иван подумал.

- Да нет, пожалуй, - отказался он. Потом посмотрел на деревья, ветви которых сгибались под тяжестью плодов. - Вот персик я бы съел.

- Персик, - задумчиво сказал старик, открыл свой третий глаз и покосился им на Ивана. - Персик, он, понимаешь, не каждому положен. Может, тебе и достанется. Смотря как себя вести будешь.

Иван фыркнул.

- Чем он так хорош-то, персик этот? - спросил он насмешливо. - Такой вкусный, что ли?

Старик посмотрел на него с удивлением, потом махнул рукой.

- Ладно, - устало сказал он. - Так и быть, бери.

- Один персик? - уточнил Иван.

- Один.

- И на том спасибо, - поблагодарил Иван, не совсем понявший причину столь странной скаредности. Он хотел было отказаться, но уж очень захотелось ему съесть этот персик. Он взял любезно протянутый ему плод и тут же его съел. Персик оказался большой, сочный, необыкновенно вкусный - Иван отродясь ничего подобного не едал.

- Ого, - не удержался он. - Действительно. А что это за сорт такой?

Старик снова удивился.

- А ты что, не знаешь? Это... - начал он и вдруг умолк, задумчиво глядя куда-то вдаль.

Иван проследил за его взглядом и почувствовал смутное беспокойство.

Всадники. На расстоянии метров в пятьсот.

Иван схватился за пояс - пусто! Оружия, стало быть, сейчас ему не полагалось...

Он почувствовал, что у него темнеет в глазах - не то от злости, не то от отчаяния... не то просто потому, что правда стало темнеть. Тяжелый топот конских копыт приближался со всей стремительностью, какую только можно было бы представить, но самих всадников он не видел, потому что все кругом заволокла черно-красная пыль и стало нечем дышать, а потом ему на шею накинули аркан, еще одна петля захлестнула руки, миг - и Иван уже весь целиком оказался опутан крепкими веревками. Сопротивляться было невозможно: его подхватили, забросили в седло и со всего маху ударили по голове чем-то тяжелым.

Однако сознания Иван не потерял, хотя и все равно ничего не видел в наступившей темноте и ничего не слышал, даже конского топота; на секунду дикая мысль мелькнула у него в мозгу: показалось, что кони летели по воздуху. Иван отогнал эту мысль - не потому уже, что не верил в подобный способ перемещения в пространстве, а просто ему некогда было об этом думать.

Странным было другое. Иван почему-то не ощущал враждебности всадников по отношению к себе или злого умысла в их действиях. Однако это явно были и не совсем друзья...

Внезапно Ивана сбросили с лошади. Он не успел ни испугаться, ни подосадовать на легкую бесцеремонность, как небольно ударился о землю, перекатился несколько раз и уткнулся носом в чей-то сафьяновый, расшитый золотом сапог.

Иван резко напряг мышцы, и веревки, опутывавшие его, неожиданно легко подались. Он вскочил на ноги.

Однако все было спокойно. Темные всадники пропали, а сам Иван оказался возле костра, вокруг которого в различных, но весьма безмятежных позах сидели восемь человек - или кто они там были. Все бесстрастно смотрели на Ивана.

Иван тоже глянул на них повнимательнее. Люди как люди... одеты разнообразно и непонятно, но как-то... по-восточному, что ли, усреднение. Все, кстати, неясно и какого возраста - не старики и не молодые. Карлсоны, понимаешь.

Иван не стал дожидаться приглашения и уселся возле костра, решив поглядеть, что будет дальше. Разговаривать, впрочем, ему не хотелось. Разговорами он уже был сыт по горло.

- Ну, вот и посмотрели, - внезапно заговорил низким густым басом один из сидевших, здоровяк с абсолютно синими - без зрачка - глазами, тяжелым лицом и большой .родинкой на левой щеке. Справа от здоровяка на земле лежали два нешироких, слегка изогнутых клинка в деревянных ножнах. - Вот она какая, молодежь, нынче...

- А что? - подал голос другой, у которого была длиннющая, даже непохожая на настоящую бородища прямо-таки ниже пояса. В руке он держал веер, который то открывал, то закрывал. - Вполне человеколюбив, в меру бережлив, достаточно скромен. Нормально для избранника.

Иван промолчал.

- Ладно, парень, - сказал здоровяк с мечом. - Иди вон по той дороге. Смотри свои сны дальше.

- Какие сны? - спокойно спросил Иван.

- Как это - какие? Ты, сегодня... или вчера?.. избранник, ну, мы тебе и снимся. Да, кстати, возьми меч... нет, вот этот, с краю.

Иван встал, взял предложенный ему шутником клинок и, легко ступая по каменному крошеву, отправился восвояси в указанную сторону.

Шел он недолго и почти сразу же оказался у подножия какой-то горы. Снова стало совсем светло, и прозрачный, цвета закаленной стали воздух приятно холодил опаленную костром кожу.

Иван на секунду остановился. Гора была довольно высокой, лезть на нее не хотелось. Он оглянулся, позади имелась лишь черная вязкая пустота. Иван пожал плечами и стал карабкаться вверх.

Достаточно быстро он взобрался на верхушку горы, посмотрел вниз и невольно присвистнул: перед ним открывался вид на неописуемой красоты огромную ровную долину, где в дрожании струй накаленного воздуха лицом к лицу стояли две огромные армии - нечто доселе Иваном не виданное, не слыханное и даже не представляемое.

Здесь не было стройных рядов, подобных монолиту македонской армии; не было и пестроты огромного персидского войска. Пешие воины, выстроенные в неисчислимое количество неровных рядов, блистали оружием и доспехами самого угрожающего вида, массы крылатых боевых слонов, крылатая же конница, колесницы - все было не похоже на то, что Иван видел раньше; среди прочих животных он углядел и совсем непонятных - не то драконов, не то каких-то горгулий, не то вообще неизвестно кого... потом до него дошло, что размеры неведомых бойцов тоже выходят за рамки привычного - люди были каждый по три, а то и четыре метра ростом, а уж звери габариты имели и вовсе гипертрофированные: все они были могучи и беспощадны на вид и собирались биться насмерть - как обычно бьются за идею, мысль и место в памяти различных поколений.