Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Лорд Джеггед? Вы примете посетителя? Это я, Джерек Карнелиан, у меня дело неотложной важности.

Ответа не последовало. Локомотив опустился по спирали ниже. Птичья клетка содержала множество различных «ящиков», поддерживаемых антигравитационными лучами. Каждый ящик был комнатой, используемой Лордом Джеггедом. Он мог находиться в любой из них. Но какую бы комнату он не занимал, он должен был услышать голос гостя.

— Лорд Джеггед?

Стало ясно, что хозяина нет дома.

Возникло ощущение заброшенности, словно замком не пользовались несколько месяцев. Может, с Лордом Канари что-нибудь случилось, скажем, Миледи Шарлотина отомстила ему за участие в краже Юшариспа?

О, это было бы дикостью! Джерек развернул локомотив на север, к гробнице Вертера де Гете, боясь, что его мать, Железная Орхидея, тоже исчезла.

Но гробница Вертера — огромная статуя его самого, спящая мертвым сном вместе с гигантским Ангелом смерти, парящим над ней, и несколько оплакивающих женщин на коленях рядом — все еще была занята черной парой. Фактически, они находились на крыше, у ног склонившейся статуи, но сперва Джерек не заметил их, любовники почти сливались с черным мрамором гробницы.

— Джерек, печаль моя! — голос матери звучал почти оживленно.

Вертер злобно засверкал глазами и стал грызть ногти на пальцах, пока локомотив причаливал к плоскому парапету, внося ослепительный контраст цвета в окружающий ландшафт.

— Джерек, какая плохая новость привела тебя сюда?

Мать вытащила черный носовой платок и вытерла черные слезы с черных щек.

— Новости и в самом деле плохие, — ответил Джерек. Он чувствовал себя уязвленным. То, что происходило в данный момент, казалось ему насмешкой над его истинным горем. — Миссис Амелию Ундервуд похитили, может быть, уничтожили, и почти определенно причиной этого явилась Миледи Шарлотина.

— Это месть! — выдохнула Железная Орхидея. — Ее черные глаза расширились, и в них заблестел интерес. — О! О! Горе мне! Великий Джерек наказан! Дом Карнелиана разорен! О! О! — И она добавила спокойным тоном — Как тебе нравятся мои стенания?

— Это серьезно, мама, подарившая мне драгоценную жизнь…

— Только для того, чтобы ты страдал от мучений! Я знаю! Увы!

— Что мне делать, мама?

— Что ты можешь сделать? — вмешался Вертер де Гете. — Ты обречен, Карнелиан. Ты проклят. Судьба избрала тебя, как и меня, для вечных страданий, — он издал горький смешок. — Примирись с этим мрачным фактом. Выхода нет. Тебе было дано несколько мгновений блаженства, чтобы ты страдал более глубоко, когда предмет твоей страсти у тебя отняли?

— Откуда вы знаете о том, что произошло? — насторожился Джерек.

Вертер смутился.

— Ну, Миледи Шарлотина недели две назад кое-что доверила мне…

— Дьявол! — зарычал Джерек — И вы не предупредили меня?

— О неизбежном? Что хорошего могло из этого получиться? — ответил Вертер язвительно. — Мы все знаем, что случается с пророками! Никто не любит слушать правду!

— Болтун! — Джерек повернулся к Железной Орхидее. — И ты, мама, знала, что замышляла Миледи Шарлотина?

— Не полностью, мое несчастье. Она просто сказала что-то о выполнении сокровенного желания миссис Ундервуд.

— И что же это, как не жизнь рядом со мной?

— Она не объяснила, — Железная Орхидея приложила платочек к глазам. — Она боялась, несомненно, что я выдам ее план тебе. Ведь мы одной крови, мой плод.

Джерек мрачно сказал:

— Я вижу, мне ничего не остается, как обратиться к самой Миледи Шарлотине!

— Разве ты не хотел этого? — сказал Вертер, сидя на выступе над их головами, прислонившись черной спиной к мраморному колену статуи и меланхолически покачивая ногами. — Разве ты не навлекал катастрофу, ухаживая за миссис Ундервуд. Я, кажется, припоминаю некий план…

— Молчите… Я люблю миссис Ундервуд больше, чем люблю себя!

— Джерек, — сказала рассудительно его мать, — ты слишком далеко заходишь в этих вещах.

— Так и есть! Я глубоко люблю. Я всецело поглощен любовью. Моя страсть управляет мною. Это больше не игра!

— Больше не игра?! — Даже Вертер де Гете был шокирован.

— Прощайте, черные предатели… Будьте вы прокляты!

И Джерек кинулся назад к своему локомотиву, потянул свисток и устремился на воздушной машине высоко в темное безрадостное небо.

— Не борись со своей участью, Джерек! — услышал он крик Вертера. — Не грози кулаком неумолимой Судьбе! Не проси милости у богов, ибо они глухи и слепы!

Джерек не ответил. Вместо этого он горько всхлипнул и пробормотал Ее имя. И звук этого имени снова зажег болезненный гнев в его душе.

Он прибыл к озеру Козленок Билли, сверкающему в солнечном свете, с мыслью уничтожить озеро и Миледи Шарлотину, и ее Питомник, и ее пещеры — уничтожить весь земной шар, если будет необходимо. Но он сдерживал свою ярость, так как миссис Амелия Ундервуд могла сейчас находиться пленницей в одной из этих пещер. Джерек оставил локомотив парящим в нескольких дюймах над поверхностью воды и прошел через Водные Ворота в пещеру со стенами из золота, а потолком и полом из полированного серебра. Миледи Шарлотина ждала его, зная, что он придет.

— Я знала, что ты придешь, моя жертва, — промурлыкала она.

На ней было одето платье лилового цвета, сквозь которое просвечивало ее мягкое розовое тело. Кучу светлых волос на голове поддерживал обруч из платины и жемчуга. Лицо было спокойным, даже суровым и гордым. Глаза сузились от удовольствия, когда она улыбнулась Джереку.

Миледи Шарлотина лежала на кушетке, покрытой белой тканью и усыпанной белыми розами. Все розы были белыми кроме одной в ее руке. Это была роза сине-зеленого цвета. Пока Джерек приближался к ней, она открыла рот, белыми зубками отщипнула лепесток от розы и разорвала этот лепесток на крошечные кусочки, упавшие на ее подбородок и грудь.

— Я знала, что ты придешь.

Джерек вытянул руки, его пальцы стали когтями, и он шел на негнущихся ногах не отрывая от нее взгляда, и схватил бы ее за шею, если бы его не остановил наспех изготовленный ею силовой барьер, который он, однако, мог без труда разрушить. Джерек остановился.

— Вы должны быть лишены ума, очарования, красоты и грации, — сказа он резко.

Она опешила.

— Джерек, не слишком ли это сильно!

— Я сказал то, что думаю!

— Джерек! Твой юмор! Где он? Где? Я считала, тебя позабавит такой поворот событий. Я все подготовила так тщательно!

У нее был вид разочарованной хозяйки, устроившей такую же вечеринку, как и Герцог Квинский, которую никто, конечно, не забыл, и не забудет, пока Герцог Квинский не умудрится придумать нечто еще более нелепое.