Артур Кларк - Рама Явленный

– Элли была великолепна, – настаивала Наи. – Она объяснила им, что мы попали в ловушку и у нас нет еды. Увы, ее увели прежде, чем она успела удостовериться, что условия приняты.

– Ты наивна, Наи, – говорил Роберт, оглядываясь дикими от горя и смятения глазами. – Ты не поняла, насколько зловещими на самом деле являются эти создания. Они загипнотизировали Элли... да-да, именно так... Все произошло, как только они вошли. Она так внимательно разглядывала эти полосы. Говорю тебе – она была сама не своя. И все разговоры, что нам предоставят свободу, просто предлог: она _захотела_ уйти с ними. Они воздействовали на ее личность прямо у нас на глазах – этими проклятыми цветовыми узорами. Но никто, кроме меня, этого не заметил.

Патрик не доверял версии Роберта в основном потому, что муж Элли был ужасно расстроен. Наи же соглашалась с Робертом по двум основным пунктам: Элли не сопротивлялась и не протестовала, когда первый октопаук схватил ее, а оставляя комнату, она подробно перечислила все, что следует сделать для Никки.

– Скажи мне, кто, пребывая в здравом уме, – говорил Роберт, – и угодив в щупальца инопланетных созданий, будет тарабанить о том, каким одеялом укрыть ее дочь, когда она в последний раз ходила на горшок, и прочих подобных мелочах... Говорю тебе – ее загипнотизировали, одурманили или сделали что-нибудь в этом роде.

Все дальнейшие действия, которые привели их под заложенный выход, были относительно несложными. Когда октопауки увели с собой Элли, Бенджи с воплем выскочил в коридор и набросился на их арьергард. Роберт присоединился к нему, и они вдвоем последовали за Элли и отрядом инопланетян до зала. Ворота в четвертый тоннель оказались открытыми. Там один из октопауков остановил Роберта и Бенджи четырьмя длинными щупальцами, тем временем остальные отправились восвояси. Последний октопаук закрыл за собой ворота.

Подземная езда восхитила Макса. Она напомнила ему поездку в большой парк с аттракционами возле Литл-Рока, когда ему было около десяти. Поезд висел над металлической полосой и мчался по тоннелю, не прикасаясь к полу. Ричард предположил, что для этого используется разновидность магнитной подвески.

Вагончик остановился через две минуты, дверь быстро открылась. Четверо исследователей поглядели на пустую молочно-белую платформу, за которой возвышалась арка около трех метров высотой.

– Итак, в соответствии с планом А, – объявил Макс, – нам с Эпониной предстоит отправиться туда.

– Да, – проговорил Ричард. – Но, если вагончик не двинется с места, мы с Николь немедленно присоединимся к вам.

Макс взял Эпонину за руку и осторожно ступил на платформу. Едва они вышли из вагончика, дверь за ними закрылась. И через несколько секунд вагон направился дальше.

– Разве не романтично? – проговорил Макс, после того как они с Эпониной помахали на прощание Ричарду и Николь. – Ну наконец мы остались вдвоем. Он обнял Эпонину и поцеловал ее. – Вот что, мамзелька, я тебе скажу, я люблю тебя. Не знаю, в какой чертовой дыре мы находимся, но, как бы то ни было, я рад, что ты со мной.

Эпонина рассмеялась.

– В детском доме у меня была подружка, которая мечтала попасть на необитаемый остров с одним известным французским актером (помнишь Марселя Дюбуа?). Грудь как у мамонта, а вместо рук бревна. Интересно, понравилось бы ей в этом месте? – Эпонина огляделась. – Итак, пора под арку.

Макс пожал плечами.

– А вдруг сейчас выбежит белый кролик, увязавшись за которым, можно угодить в какую-нибудь дырку... [см. начало сказки Л. Кэрролла «Алиса в Стране чудес»]

За аркой оказалась большая прямоугольная комната с голубыми стенками абсолютно пустая; через открытую дверь из нее можно было попасть в узкий освещенный коридор, идущий параллельно тоннелю подземки. Стены коридора по обе стороны от Макса и Эпонины отливали той же голубизной, что и в комнате за аркой.

– И куда же мы отправимся? – спросил Макс.

– С этой стороны – видишь? – вроде бы две двери, что напротив подземки, – сказала Эпонина, указывая направо.

– И здесь их тоже две, – Макс поглядел налево. – Почему бы нам не дойти до первой двери, заглянуть в нее, а потом решить, что делать?

Рука об руку они прошли пятьдесят метров по голубому коридору. Но вид, открывшийся за следующей дверью, разочаровал их. Перед ними протянулся еще один коридор – кое-где в стенах виднелись двери; он уходил вперед на многие метры.

– Дерьмо, – объявил Макс. – Мы попали в какой-то лабиринт... Как бы не заблудиться.

– Что ты предлагаешь? – спросила Эпонина.

– По-моему... – сказал Макс, помедлив, – стоит выкурить сигаретку и как следует все обговорить.

Эпонина расхохоталась.

– Более чем согласна с тобой.

Шли они очень осторожно, и каждый раз, сворачивая в очередной голубой коридор. Макс оставлял на стене метку губной помадой Эпонины, набрасывая полную схему обратного пути в комнату за аркой. Он настоял, чтобы Эпонина, свободно владевшая компьютером, заносила соответствующие пометки в свой аппарат.

– На случай, ежели кто-то сотрет мои рисунки, – пояснил Макс.

Поначалу такое приключение казалось забавным, и они два раза вернулись к арке, чтобы доказать себе, что способны сделать это в любой момент. После этого Макс и Эпонина ощутили определенную уверенность, но примерно через час пути по сменявшим друг друга голубым коридорам возбуждение начало стихать. Наконец Макс и Эпонина остановились, сели на пол и закурили еще одну сигарету.

– Итак, зачем разумному существу, – проговорил Макс, выдувая дымные кольца в воздух, – может понадобиться подобное сооружение? Или же мы, не зная того, подвергаемся непонятному испытанию...

– Или они стремятся что-то спрятать от нас, – докончила Эпонина и, взяв сигарету из руки Макса, глубоко затянулась. – И если так, – продолжила она, – должен существовать простой код, который определяет конфигурацию лабиринта, нечто вроде древних комбинационных замков: второй поворот направо, четвертый налево и...

– Так до утра, – перебил ее Макс с ухмылкой. – Коротко чмокнув Эпонину, он поднялся на ноги. – Поэтому придется _предположить_, что мы ищем нечто особенное, и логическим образом организовать наш поиск.

Поднявшись на ноги, Эпонина хмуро поглядела на Макса.

– А что ты, собственно, хотел этим сказать?

– Не знаю, – хохотнул Макс, – но, во всяком случае, прозвучало чертовски умно.

Побродив по голубым коридорам почти четыре часа, Макс и Эпонина наконец решили, что настало время поесть. Они как раз приступили к раманской пище, когда слева, на пересечении коридоров, что-то промелькнуло. Макс вскочил на ноги и бросился к перекрестку. Там он оказался через несколько секунд, заметив, как крохотный аппарат не более десяти сантиметров высотой повернул направо в ближайший коридор. Макс устремился вперед и увидел, как аппарат исчезает под маленькой аркой, вырезанной в стене голубого коридора метрах в двадцати от него.