Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

— Очень интересно. — Я попробовал радиочастоты.

— Если ты сейчас же не просветишь меня, я больше не буду тебя спасать.

— Будешь, потому что ты влюбилась в меня навеки. Я нашел два источника: один очень слабый и далекий, а другой, вероятно, близко и прослушивается в огромном диапазоне частот, включая атомное и тепловое излучение, а также радиоволны. И еще что-то очень настойчивое. Достань крем от солнечных ожогов — ультрафиолетовое излучение на максимуме. Держу пари, мы хорошо поджаримся.

Мы смазались кремом и, хотя было очень жарко, надели одежду, чтобы защититься от невидимого излучения, льющегося с затянутого тучами неба.

— Странные события происходят на Земле, — сказал я. — Излучение, влажный климат, дикая жизнь в реке. Боюсь…

— А я — нет. После выполнения задания можешь проводить палеонтологические исследования, но сначала давай убьем ЕГО.

— Сказано решительно. Надеюсь, ты не будешь возражать, если я настрою аппаратуру так, чтобы мы оба могли в равной степени оценить преимущества гравитатора.

— Звучит забавно. — Она освободила стропы.

Легкое как воздух сдвоенное приспособление — этакая мечта сиамских близнецов — подняло нас невысоко над морем грязи и понесло в направлении замеченной активности. Грязь и топь тянулись довольно долго, и я начал ворочаться в стропах, жалея о силовых приспособлениях, когда наконец появилась суша. Сначала это были камни, высовывающиеся из воды, затем каменистое плато. Потребовалось еще немного энергии, чтобы поднять нас на его край, и тут индикаторная стрелка контроля мощности быстро поползла вниз.

— Скоро придется идти пешком, — сказал я. — Это все-таки лучше, чем плавать.

— Если только животные на суше не такие агрессивные, как в воде.

Моя Ангелина всегда оптимистична. И пока я думал, что ей на это сказать, гряда камней впереди озарилась вспышкой света, за которой последовала резкая боль в ноге.

— Я ранен! — закричал я больше от удивления, чем от боли; потянувшись к тумблерам гравитатора, я увидел, что Ангелина уже убрала мощность.

Мы медленно спустились на большую гряду камней и в последний момент остановились. Я перевалился на одной ноге под прикрытие большого валуна и только успел подумать, что нужно достать мою индивидуальную аптечку, как Ангелина уже рвала одежду на ноге, посыпала рану антисептиком, ввела обезболивающее и прозондировала отверстие. Она во всем и всегда опережала меня, но никогда не подчеркивала свое преимущество.

— Небольшое проникающее ранение, — объявила она, обрабатывая мою ногу аэрозолем. — Заживет быстро, нет сомнения. Не наваливайся на ногу, а я пока убью этого, кем бы он ни был.

Я ослаб от лекарств и не успел ответить, а она уже исчезла среди камней. Нет никого в мире, похожего на Ангелину: любящая и нежная жена и в то же время хладнокровный убийца. Хотя брюки носил я, пистолеты мы носили оба.

Вскоре после ее ухода послышались звуки разрядов, шум катящихся камней, а еще некоторое время спустя — ужасные крики, которые тут же сменились гробовой тишиной. Надо отдать дань осторожности Ангелины, я ни на секунду не усомнился в ее безопасности. Я тут же задремал от циркулирующих в крови лекарств и проснулся, когда почувствовал, что меня дергают за стропы гравитатора. Я вскрикнул и, не моргая, уставился на Ангелину, которая распласталась рядом.

— Говори скорее, что произошло?

Она нахмурилась.

— Там был только один человек Других я не нашла. Это что-то вроде фермы — какой-то цех и поле злаков. Я, кажется, поскользнулась, сбила его и еле удержалась, чтобы не убить, пока он лежал без сознания. Но все же не убила.

Я поцеловал ее.

— Твое великодушие — врожденное качество. Когда-нибудь мы все станем цивилизованными.

Она вздохнула, кивнула и быстро чмокнула меня в щеку.

— Возможно ты и прав. Но как интересно было бы разорвать его на кусочки!

Мы были теперь над осыпью и над господствующим здесь утесом. Здесь, на вершине, находилась небольшая площадка, на ней стояло приземистое строение из сцементированных камней. Дверь была открыта, и я протиснулся в нее, опираясь на плечо Ангелины. Внутри в слабом свете, падавшем из маленьких окошек, я разглядел большую комнату с двумя кроватями около дальней стены. На одной лежал связанный человек, который ворочался и бормотал. В рот его был вставлен кляп.

— Отдохни на второй скамье, — сказала Ангелина, — а я пока посмотрю, нельзя ли добиться чего-нибудь человеческого от этого ужасного существа.

Я уже было направился, куда меня послали, как вдруг в моих путаных мыслях мелькнуло нечто определенное, и я остановился как вкопанный.

— Постели-то две! Вторая для кого-то предназначена.

Ответ застыл на губах Ангелины, так как в дверях с грохотом появился человек, паля из еще более шумного оружия.

Он шумел главным образом из-за того, что оружие было выбито из его рук сразу же после того, как он нажал на спуск, а немного позже он и сам был вытолкнут за дверь. Я увидел все это, когда с разбегу бросился на пол и покатился, вытаскивая пистолет. В этот момент Ангелина уже отводила свой в сторону.

— Ну, с этого явно достаточно, — сказала она, обращаясь к безмолвной паре ботинок в дверном проеме. — Пусть для цивилизованного человека это пережиток, но я считаю, что стрельба — лучшее средство самообороны. Я увидела этого типа среди камней, когда мы подлетали — он крался к дому, но тогда я не попала в него. Сейчас он будет потише. Я приготовлю капельку отличного горячего супа, а потом ты немного подремлешь…

— Нет. — Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь когда-нибудь говорил «нет» более твердо. Пуча глаза и пожирая ее ими, я продолжал свой монолог в том же тоне: — Есть, конечно, определенное удовольствие, когда за тобой ухаживают и наставляют, как глупого ребенка, но с меня хватит. Я еще раньше напал на ЕГО след и выгнал из двух берлог, а потому хочу покончить с ним сам. Я знаю методы. Я — глава экспедиции, поэтому ты будешь следовать за мной, а не вести меня, оставляя мне только подчиняться приказам.

— Есть, сэр. — Она опустила ресницы и склонила голову. Не думаю, что сделала она это только для того, чтобы скрыть улыбку. Она подчинилась, как бы там ни было, а я все-таки глава.

— Я — глава! — произнес я твердо.

— Есть, босс.

Она хихикнула. Человек на скамье ворочался и сопел, а ботинки в дверях оставались неподвижными.

Мы приступили к работе. Пленник шумно ругался на неизвестном языке, когда я вытащил кляп, и пытался укусить меня за палец, когда я его переворачивал.

На полке стоял грубый приемник, передававший новости на том же не знакомом нам языке. Поиски Ангелины оказались намного продуктивнее моих — она подкатила к двери ужасное транспортное средство, выглядевшее как наспех собранная пурпурная пластиковая ванна, закрепленная на четырех осях с колесами. Оно бормотало и шипело на меня, когда я забрался наверх, чтобы изучить его.