Гарри Гаррисон - Крыса из нержавеющей стали. Кн.2

Она взглянула вниз и, взвизгнув, вновь включила гравитатор на полную мощность. Я не был готов к этому, и выскользнул из ее объятий. Я стремительно падал к твердому ландшафту, внезапно открывшемуся внизу.

За доли секунды, что были мне отпущены, я сделал то немногое, что мог. Распластавшись в воздухе, широко раскинув руки и ноги, я постарался приземлиться на спину. И почти добился этого.

Все потемнело. Я был уверен, что погиб, мое сознание заполнила темнота, в которой промелькнула последняя мысль. Это было не только сожаление об утраченной жизни, но и о том, что некоторые вещи я мог бы делать намного чаще.

Вряд ли я был без сознания дольше нескольких секунд. Когда я очнулся, рот мой был полон грязи неприятного вкуса. Я выплюнул ее, протер глаза и огляделся. Я плавал в болоте, из которого вырывались и лопались с легким треском большие пузыри. Они источали зловоние. По берегам росли дистрофического вида камыш и другие водные растения.

— Жив! — заорал я. — Я жив!

Шлепнувшись на сиропообразную поверхность, я сумел распределить удар по всей спине. Кое-где пульсировала сильная боль, но, вроде, ничего не было сломано.

— Похоже, там очень гадко, — заметила Ангелина, паря в нескольких футах надо мной.

— Ужасно гадко, и если ты не возражаешь, мне хотелось бы выбраться отсюда. Не могла бы ты спуститься, я схвачусь за твои лодыжки, и ты вытащишь меня. Надеюсь, звук получится не хуже, чем когда вытаскивают из грязи сапог.

Гнилое болото, казалось, вцепилось в меня, намереваясь удержать любой ценой, и только после отчаянного сопротивления отпустило, грустно хлюпнув. Я болтался, уцепившись за лодыжки моей любимой, пока мы дрейфовали над болотом, исчезавшем в тумане во всех направлениях.

— Смотри направо! — закричал я. — Вроде бы канал с проточной водой. Мне кажется, неплохо бы и помыться после такого купания.

— Я уже так измучилась с тобой, что не могу не согласиться.

Течение было слабым, но оно все-таки было, насколько я мог судить по проплывавшему мимо стволу дерева. Посредине ленивого потока золотился песчаный островок, как будто специально для нас приготовленный. Я спрыгнул, как только Ангелина спустилась; она не успела еще приземлиться, как я уже разделся и, стоя в воде, соскребывал с себя всякую мерзость. Когда я, отплевываясь, вынырнул, то увидел, что она сняла свой лунный комбинезон и расчесывает свои длинные локоны, которые в данный момент оказались белокурыми. Это было прелестно. На меня нахлынули романтические мысли, но тут мою задницу пронзил яростный огонь, и я катапультировался из воды, визжа, как собака, прищемившая хвост.

Привлекательная и женственная Ангелина оставалась Ангелиной: расческа мгновенно уступила место пистолету, и в этот самый момент, когда я коснулся песка, прогремел единственный, но точный выстрел.

Пока она прилаживала повязку на двойной ряд отметин от зубов, украсивший мою ягодицу, я смотрел на рыбину, изувеченную выстрелом, которая немного ошиблась в выборе обеда. В ее широко разинутой пасти было больше зубов, чем на складе зубопротезного кабинета, а в быстро затягивающихся поволокой глазах горел дьявольский огонек.

Ухватив ее за хвост, чтобы избежать все еще сокращающихся челюстей, я бросил ее далеко в воду. И вдруг поверхность воды закипела. Я понял, что был атакован одним из самых небольших экземпляров.

— Двадцать тысяч лет не избавили эту планету от хищников, — констатировал я.

— Ополоснись как следует и выходи, пока я покараулю. Пора перекусить.

Практична, как всегда.

Пока я чистился, она отстреливала неуемных хищников, среди которых была одна большая рыба, с жирными боками и рудиментарными конечностями; она вразвалку вышла из воды, чтобы пообедать мною. Но мы сами ею полакомились: из ее боков были извлечены прекрасные толстые куски филе, которые отлично прожарились под лучом теплового прожектора. Ангелина предусмотрительно захватила с собой флягу моего любимого вина, что сделало нашу трапезу незабываемой. После обеда я вздохнул, рыгнул и удовлетворенно вытер губы.

— Ты не раз спасала мне жизнь за последние двадцать тысяч лет. Поэтому я больше не сержусь на тебя за то, что был так внезапно унесен в эту парилку вместо возвращения в Корпус. Но ты можешь по крайней мере объяснить мне, что произошло и что сказал тебе Койпу?

— Он стремился наговорить как можно больше, но я ухватила суть. Он работал на своей машине времени, или как они там ее называют, и сопровождал твои прыжки через тысячелетия так же, как и тот, кого ты считаешь врагом и называешь ОН. Враг сделал что-то со временем и создал вероятностную петлю, которая длилась пять лет, а затем подошла к пределу. Тогда ОН покинул коллапсирующую петлю, а ты — нет. Вот почему Койпу послал меня в прошлое за несколько минут до того, как с петлей было покончено, чтобы вытащить тебя. Он дал мне данные для настройки спирали времени, которые позволят нам сопровождать ЕГО в это время. Я спросила, что предположительно мы должны делать здесь, но он все бормотал: «Парадокс, парадокс», и не ответил мне. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, что должно произойти?

— Все довольно просто. Надо найти ЕГО и убить. Игра стоит свеч. Я два раза пытался это сделать: первый раз стрелял в него, второй раз пустил в ход кумулятивные гранаты, но оба раза меня постигла неудача. Может быть, в третий раз повезет.

— Может быть, стоит предоставить заботу о нем мне?

— Прекрасная идея. Мы уничтожим его вместе. Это преследование во времени мне порядком надоело.

— Как мы найдем его?

— Проще простого, если у тебя есть энергетический детектор времени.

Благодаря предусмотрительности Койпу, он у нее был. Ангелина протянула его мне. Банальный щелчок выключателя — и стрелка покажет нам, в каком направлении находится враг.

Выключатель щелкнул, но лишь освободил немного сконденсировавшейся влаги, которая вытекла мне на ладонь.

— Кажется он не работает, — сказала Ангелина и ласково улыбнулась.

— Либо так, либо они в данный момент не пользуются темпоральной спиралью.

Я покопался в своем снаряжении. Мне пришлось оставить скафандр и некоторые другие вещи в 1807 году, но Скользкий Джим никогда не расстается со своим искателем. Я гордился приспособлением, которое изобрел сам, и это была одна из вещей, которые ОН не отобрал у меня. Стойкий в любой среде, прибор не мог находиться только в расплавленном металле. Компактный, не более чем с ладонь величиной, он мог определить слабейшие проблески излучений в огромном диапазоне частот. Я включил его и провел обычный контроль.

— Очень интересно. — Я попробовал радиочастоты.