Евгений Гаркушев - Близкие миры

Борис Михайлович забарабанил толстыми пальцами по белой скатерти.

– Так ведь через тебя мы сможем на других представителей вашей фракции выйти.

Николай аккуратно обгрыз свиную косточку, не спеша вытер губы салфеткой.

– Я двойным агентом работать не буду. Выступать, убеждать – это пожалуйста. А коллег своих предавать – увольте… Слуцкий усмехнулся и замахал волосатыми руками:

– Что ты, что ты! Какое предательство? Только-то и замолвить кое-где словечко, только-то и передать кому-нибудь барашка в бумажке… От себя лично, естественно. То есть как бы от себя. Или от неизвестного друга. Это как с кем удобнее. А уж я за ценой не постою…

Может, прежний Давыдов и прельстился бы посулами Слуцкого? Кто знает… При всей обеспеченности он мог нуждаться в деньгах. Ведь богатый человек не тот, у кого много денег, а тот, кому их хватает… И наверняка прежнему Давыдову хотелось иметь виллу где-нибудь в Полинезии, а не дачу на Черном море, «феррари», за которую нужно платить огромные таможенные пошлины, а не «навороченную» отечественную «десятку», загородный дом наподобие дворца Слуцкого, а не четырехкомнатную квартиру. Пожалуй, и нынешний Давыдов, пообтершись, захотел бы того же самого. Это пока, после нищеты, положение человека, чье место он занял, казалось ему блестящим.

Спрашивать у хозяина о прежних договоренностях попросту глупо. Кто из них что, кому и когда обещал? Проницательный Слуцкий мог догадаться, что дело неладно. А в том, что «скользкий» Давыдов изменил свою точку зрения, странного ничего не было. Простым человеком Слуцкий вряд ли его считал… Да и не прост был Давыдов, вовсе не прост.

– Мне ведь лично денег хватает, – заметил Николай. – Ну что мне нужно для счастья? Разве что торжество мира во всем мире…

– Прежде мне так не казалось, – усмехнулся Борис Михайлович. – Речь шла о ста тысячах… В год. Сумма и впрямь не слишком большая. А если я дам двести тысяч? Сразу. И пакет акций Новороссийского порта на двадцать тысяч номиналом? По котировкам это около ста пятидесяти тысяч, верный доход…

– Заманчиво, – прищурился Давыдов. – Но не думаете же вы, в самом деле, что я могу принять подобные подарки от частного лица или организации? Мало того что это недопустимо с этической точки зрения – что скажет налоговая служба?

– Пусть тебя это не беспокоит. Оформим как пожертвования, гранты, стипендии. Мои адвокаты и не на то еще способны. С точки зрения закона все будет безупречно. Комар носу не подточит. Ну а если журналисты что-то пронюхают… Не так это и страшно, поверь моему опыту.

– Да и окупятся ли ваши вложения?

– А это не твоя печаль… Вкладываю – значит, надо.

– Если уж речь зашла о пожертвованиях… Может быть, вам стоит пожертвовать определенную сумму нашему институту?

Слуцкий тихо крякнул:

– ИТЭФу? Оригинально! И как ты это себе представляешь?

– Как спонсорскую помощь, естественно.

– Шутите, Николай Васильевич? Да ИТЭФ в десять раз богаче любой коммерческой структуры, которую я контролирую. Он стоит больше, чем весь мой холдинг. И с какой же стати я буду переводить ему деньги? Нет, не в том смысле, что мне тяжело выполнить вашу просьбу… Просто Министерство государственной безопасности заподозрит вас в том, что вы приторговываете государственными секретами. А относительно меня у них сложится еще более негативное мнение… Я уж лучше отдам деньги наличкой, а вы их вкладывайте куда хотите!

Давыдов понял, что и правда выкинул шутку. Это в его мире научные и образовательные учреждения были рады дружить с любым богатеем, отдавать свои проекты в руки откупщиков из-за рубежа, маскирующих свои действия под личиной благотворительных фондов. Здесь же, в условиях нормального государственного финансирования, научный институт, разрабатывающий новейшие системы вооружения, зарабатывал больше любой фирмы, торгующей импортным и отечественным ширпотребом. Сколь бы раскрученной ни была эта фирма и ее товар.

– Предложение снимается, – согласился с собеседником Давыдов. – Спасибо за помощь, добрые советы. Можете быть уверены – антивоенную позицию в Думском Собрании я поддержу, но ничего противозаконного делать не буду.

Слуцкий извлек откуда-то из-под стола толстый конверт и протянул его Давыдову.

– Что это? – поинтересовался тот, не спеша брать конверт в руки.

– Гонорар, – ответил Борис Михайлович.

– За что?

– За верную позицию при голосовании, – словно бы в недоумении молвил Слуцкий.

Николай поспешно спрятал руки за спину:

– Моя позиция искренняя. Денег я за нее не беру. Борис Михайлович как-то странно посмотрел на Давыдова и спрятал конверт.

– Ночевать у меня оставайся, – предложил он. – Темно уже ехать, да и выпил ты… Хочешь – в баньку сходим, а не хочешь – так иди отдыхать.

– Я, наверное, и правда отдохну, – согласился Николай. Неожиданно для себя. До сих пор у него и в мыслях не было остаться здесь на ночлег.

Гостевой блок дома Слуцкого напоминал номер-люкс в дорогом отеле. Все для удобства гостей. И хозяев, если на то пошло.

Гостевые апартаменты были отделены от остальной части дома массивной деревянной дверью. И хозяевам не слышно, чем занимаются гости, и гостям не слишком сподручно шпионить за хозяевами. Помимо двух спален и гостиной с музыкальным центром и большим телевизором апартаменты были оборудованы ванной комнатой, туалетом и небольшой комнаткой с буфетом. В буфете обнаружилось несколько бутылок со спиртным и прохладительные напитки, а также легкие закуски наподобие чипсов и орешков.

Оставшись один, Николай быстро разделся, принял душ и улегся на удобную широкую кровать в одной из спален. Можно было бы закрыть внешнюю дверь на засов, но Давыдов, конечно, не стал этого делать. Глупо и бестактно запираться от хозяев. Если уж они захотят, то войдут в апартаменты гостя и как-нибудь помимо главной двери. Возможности для этого наверняка имеются.

Единственное, что сделал Николай для обеспечения своей безопасности, – это положил заряженный пистолет под кровать. Только руку опустить. А на тумбочке рядом с кроватью занял место мобильный телефон.

Не успел Давыдов выключить свет и закрыть глаза, как накатила тяжелая дремота. Ни заснуть полностью, ни воспринимать действительность реально никак не получалось.

Спустя некоторое время в темноте раздались какие-то подозрительные скрипы, шорохи и даже легкие шаги. Николай отстранение подумал: уж не завелись ли в загородном доме местного босса-мафиози привидения? По всему выходило, что еще как завелись. Мало ли душ загубил олигарх на своем веку? Мало ли горя принес людям? Большие деньги редко приходят к человеку сами… Да и габариты дома соответствовали. Не дом, а настоящий замок. С потайными комнатами и подземными ходами… Ибо что за жизнь у влиятельного человека без секретов?