Фрэнк Герберт - Барьер Сантароги

Его любовь к Дженни требовала от него, чтобы он спас её от чар Сантароги. И ей придётся помочь ему, осознаёт она это или нет.

Раздались два коротких стука в дверь.

— Войдите, — крикнул он.

В комнату проскользнула Дженни и закрыла дверь за собой.

Она была в белом платьице, перехваченном красным шарфом, красные сумочка и туфли придавали её коже некую экстравагантность и смуглость. Она на секунду остановилась в дверях, держась за ручку. Глаза её были широко раскрыты и обеспокоенно взирали на Дейсейна.

— Джен! — воскликнул он.

Спустя мгновение она оказалась в его объятиях, пролетев через всю комнату. Он чувствовал тепло и податливость её губ, и от тела её исходил приятный аромат.

Дженни отодвинулась от психолога и посмотрела на него.

— Ах дорогой, я так перепугалась! Мне всё время мерещилось, как твой грузовик срывается в ущелье со скалы, и среди обломков обнаруживается твоё мёртвое тело. Слава богу, позвонила Вилла. Почему же ты не позвонил сам?

Дейсейн приставил палец к кончику её носа и мягко надавил.

— Я вполне способен позаботиться о себе сам.

— О, а я этого и не знала. Как ты чувствуешь себя, всё в порядке? Я в вестибюле встретила Эла. Он сказал, что принёс тебе кофе Джасперса.

— Я опохмелялся.

— Ты опох… О! Но почему тебе…

— Никаких «но». Прости, что заставил тебя волноваться, но у меня есть работа, которую я должен выполнить.

— А, вот оно в чём дело!

— И я буду делать работу, за которую мне платят.

— Ты что, связал себя с ними какими-то обязательствами?

— Дело не только в этом.

— Значит, они хотят получить от тебя ещё что-то.

— Это больше, чем что-то, Дженни, моя любовь.

Девушка помрачнела.

— Мне нравится, как ты произносишь «моя любовь».

— Не нужно уклоняться от темы разговора.

— Но ведь это такая прекрасная тема.

— Согласен. Но, может быть, как-нибудь в другой раз, ладно?

— Как насчёт сегодняшнего вечера?

— А ты девушка целеустремлённая.

— Я знаю, чего хочу.

Дейсейн вдруг поймал себя на том, что внимательно изучает лицо Дженни. Как там сказала Вилла: «Дженни знает, что делает»? Но как бы то ни было, он не сомневался, что она любит его. Это безошибочно читалось в её глазах, её голосе, радостном и оживлённом.

И всё же, нельзя было забывать и о том, что двое исследователей уже погибли в этом проекте… в результате несчастных случаев! А у него самого? Стихающая боль в плече и во всем остальном — как быть с этим?

— Почему ты так внезапно замолчал? — спросила Дженни, глядя на него.

Он глубоко вздохнул.

— Ты можешь дать мне немного Джасперса?

— О, чуть не забыла! — воскликнула девушка. Она отодвинулась от Дейсейна и порылась в сумочке. — Я принесла тебе сыра и пшеничные хлопья это будет твоим завтраком. Я забрала их из холодильника дяди Ларри. Я знала, что они тебе понадобятся, потому что… — Она замолчала, доставая свёрток из сумочки. — Вот! — Дженни протянула ему коричневый бумажный свёрток и внимательно посмотрела на Дейсейна. — Джил! Ты сказал: «Джасперса». — В её глазах появилась насторожённость.

— А в чём дело? — Он взял пакет у неё. Она неохотно рассталась с ним.

— Я не хочу обманывать тебя, дорогой, — сказала Дженни.

— Обманывать меня? Каким образом?

Девушка проглотила комок в горле, её глаза сверкали невыплаканными слезами.

— Мы дали тебе вчера вечером довольно сильную дозу, а потом ты попал в ту дурацкую пещеру. Тебе как, было очень плохо сегодня утром?

— У меня было ужасное похмелье, если ты это имела в виду.

— Я плохо помню это состояние, такое со мной случалось лишь в детстве, — заметила Дженни. — Когда растёшь, в теле происходят изменения, они затрагивают твой метаболизм. И ещё в университете, когда я принимала участие в том безумном эксперименте с применением ЛСД, у меня на следующее утро было похмелье. — Девушка взъерошила ему волосы. — Бедный ты мой. Я пришла бы сюда ещё утром, но я нужна была дяде Ларри в клинике. Правда, он сказал мне, что ты вне опасности — Вилла вовремя вытащила тебя оттуда.

— А что бы случилось, не сделай она этого?

На глазах Дженни выступили слёзы, словно от боли.

— Так что? — повторил вопрос Дейсейн.

— Ты не должен думать об этом!

— О чём?

— С тобой в любом случае такого не может произойти. Дядя Ларри говорит, что ты — неподходящего типа.

— Неподходящего типа для чего… для превращения в зомби, вроде тех людей, которых я видел в кооперативе?

— Зомби? О чём ты говоришь?

Он описал то, что мельком видел сквозь широкую дверь.

— А… вот оно в чём дело. — Девушка отвела взгляд в сторону, как бы несколько отстраняясь от него. — Джилберт, ты упомянешь о них в своём сообщении?

— Возможно.

— Ты не должен.

— Почему же? Кто они? Или что они?

— Мы заботимся о себе, — сказала Дженни. — А они — полезные члены нашей общины.

— Но ведь вовсе не все из них.

— Совершенно верно. — Она внимательно посмотрела на него. — Если государство узнает о них и захочет их выслать, то им придётся покинуть долину… большинству из них. А это может оказаться плохой услугой для сантарожанцев, Джилберт. Уж поверь мне.

— Я тебе верю.

— Я знала, что ты поймёшь.

— Они — неудачники, да? Те, кого сгубил Джасперс.

— Джилберт! — воскликнула Дженни, но тут же продолжила более спокойно: — Это совсем не то, что ты думаешь. Джасперс — это… нечто удивительное, чудесное. Мы называем его «Источником сознательности». Он открывает твои глаза и уши, изменяет твой разум, он… — Девушка замолчала и улыбнулась. — Но ты уже и сам это знаешь.

— Приблизительно, — ответил он и посмотрел на свёрток в своей руке. Что же там? Райский подарок для всего человечества или дар от дьявола? Что же такое Сантарога на самом деле: царство абсолютной свободы или место господства чёрной магии?

— Он чудесен — и ты уже знаешь это, — продолжила Дженни.

— Тогда почему вы все не раструбили об этом на весь мир? — спросил Дейсейн.

— Джил! — девушка с упрёком посмотрела на него.

Неожиданно Дейсейн подумал о том, какова бы была реакция Мейера Дэвидсона… Дэвидсона и его когорты — деятельных молодых помощников и более старших, умудрённых опытом.

То, что было сейчас у него в руках, было тем, с чем они всю свою жизнь сражались.

Для них, одетых в одинаково тёмные костюмы, оценивающих всё холодным трезвым взглядом, люди, населяющие долину, являлись врагами, которых надлежало поставить на место. Поразмыслив об этом, Дейсейн вдруг понял, что для Дэвидсона и ему подобных все покупатели представлялись одним «врагом». Да, они противостояли друг другу, конкурировали между собой, но в своей среде они признавались, что больше противостоят массам, не входящим в достаточно узкий круг финансовых акул.