Джоан Виндж - Пешка

Как-то утром я вызвал юридическую программу и привел свой контракт с Центавром в удобочитаемый вид. Потом зарегистрировал его. Следующие несколько часов я провел, блуждая вокруг комплекса Федерации по воздушным тропинкам улиц и уровней города. Причудливые сочетания старого и нового, стремительно взлетающие виражи; кривые, как лезвие ножа, выступы; камень, металл и керамопластик, стекло и композитные материалы… Меня словно закапканила утроба какого-то древнего кристаллического существа, рака-мутанта. В слоях его структуры я видел слои времени; чувствовал лоскутное одеяло жизней, поселившихся в его сердце, — обособленный поток бытия, текущий сквозь пустоты его тела.

Жизнь вокруг шла так, как ей и было положено. Правда, я встречался с Дэриком, братом Джули, чаще, чем мне того хотелось. И с Ласуль тоже.

Мне казалось, что я знаю, почему Ласуль с детьми ночевала у Элнер, а не в Хрустальном дворце. Ко мне это не имело отношения. Но это не облегчало мне сосуществования с ними. Я избегал Джиро и Талиты как какой-нибудь уличной банды, и причем по сходным причинам.

Я изо всех сил старался держаться подальше от их матери. Но полностью избежать встреч с ней было невозможно, если, конечно, не задаваться целью помереть голодной смертью, запершись у себя в комнате. И, когда бы я ни встретил Ласуль, я вынужден был чувствовать ее мысли обо мне. И сам думал о ней. Образ ее являлся ночами, когда я не спал, ожидая звонка от Брэди. Я понимал, что думать о веселеньком времяпрепровождении с женой Харона Та Минга все равно, что думать о самосожжении. Смысл один и тот же. Ни хуже, ни лучше от таких мыслей не становилось.

И каждый вечер, когда все в доме засыпали, призрак Брэди материализовывался в воздухе над терминалом, и я докладывал ему о том, что увидел и услышал за день. И что, черт возьми, я думал. Ну какая ему разница? Что это может изменить?

К концу второй недели я уже мог продираться сквозь рутинную работу в офисе, не мучая систему и не превращая окружающих в сумасшедших. Иногда мне даже казалось, что это обычная, честная работа…

— Мез Кот, — вдруг раздался голос Элнер. — Вы не нашли занятия получше?

Я в это время смотрел программу «Вы — очевидец» «Независимых ежедневных новостей», впитывая трагический репортаж о космической катастрофе; картинка сопровождалась потрясающим чувственным рядом.

Я заглушил передачу ощущений, оставив лишь изображение, потому что пронзительные вопли и запах горящих тел перегревали мой мозг. Рейтинг «Независимых» дышал на ладан, поскольку командиры не субсидировали им достаточную зону охвата. В «Независимых» странно перемешались благородство и низость, честность и грязь, и это притягивало меня.

Я вырубил экран.

— В систему введено все, кроме сводки заседания комитета: мы до сих пор не получили данные. Я жду, когда Гейз подсуетится.

— А доклады?

— Я свалил в кучу то, что вы просмотрели, остальное — наготове.

Элнер помолчала с минуту, размышляя о том, чего бы мне еще подкинуть. Но придумать ничего не могла.

— Кот, — Элнер опустила глаза, — признаюсь, что вы — чудо в своем роде. Вы ухитряетесь прекрасно исполнять свои обязанности. Честно говоря, я считала вас абсолютно неподготовленным к роли помощника. И теперь я поражена.

Я улыбнулся. Она улыбнулась тоже.

Внезапно я почувствовал, как она побелела, когда просмотрела информацию, поступившую ночью на ее модуль. На вызов, которого я не услышал, из соседнего офиса пришла Джордан.

— Что это? — спросила Джордан. Я давно думал, что Джордан не только помощник Элнер и мой надзиратель. Она знала все мало-мальски важное и даже имела усиление, достаточное для того, чтобы держать это в уме. Она — единственный человек, которому Элнер безоговорочно доверяла.

— Вы только посмотрите на это, — Элнер перевела что-то на экран моего модуля. Я уселся в кресло. Джордан, выглядывая из-за моего плеча, принялась читать. Из всего увиденного я понял только, что речь шла о Триумвирате.

— Триумвират блокирован? — пробормотала Джордан в изумлении, как будто случилось нечто невообразимое. Наверное, мысль о том, чтобы улыбнуться мне, и то не привела бы Джордан в такое недоумение. — Вы только вчера связывались со Сьюзен. Откуда Центавр узнал о коллегиальном управлении?..

— Он не мог узнать. Я приняла все меры…

Внезапно две пары глаз всверлились в мой череп, в две головы пришла одна и та же мысль. Я сидел, уставясь на экран, стараясь не прибавить к ним третью. Никто не задал ни одного вопроса: спрашивать не имело смысла. Я, в свою очередь, промолчал тоже. Элнер тяжело поднялась и накинула пелерину.

— Филиппа, я должна идти на личную встречу с Испланески. Лингпо заменит меня, а Гейз — Кота… — Она обреченно взглянула на меня. Я везде следовал за нею, нравилось ей это или нет. Как раз сейчас она предпочла бы от меня избавиться.

Мы шли через залы и коридоры, углубляясь в сердце комплекса. Элнер проходила в день семь-восемь километров. Я не задумывался об этом, но удивлялся, что Элнер не задумывалась тоже, ведь тот, кому безразлично, как выглядит его тело, не станет таскаться пешком.

Мы шли по огромному залу, увешанному флагами и парящими в воздухе скульптурами. На стенах мерцали гигантские голографические сцены из истории Земли. Вдоль стен, вмурованные в прозрачные капсулы, застыли странные предметы, похожие на музейные реликвии. Это место могло быть только музеем, и ничем другим. Музеем, который, привлекая сюда туристов, тем самым помогал Земле не превратиться в болото истории. Зал дышал древностью и величием, что потрясло меня после тех безликих коридоров и офисов, к которым я привык. Я вдруг понял, что подобное место и должно быть здесь, в комплексе. ФТУ претендовало на то, чтобы представлять все человечество. А раз так, то Управлению требовалось «народное лицо», чтобы люди ему доверяли.

Элнер шла немного впереди, управляя траекторией движения толпы, пришедшей сюда поглазеть или проглотить разжеванную и положенную ей в рот экскурсию. Я старался не отставать, но все же не мог пройти мимо огромного нефритового куба, на котором был искусно вырезан дивный миниатюрный ландшафт… мимо голограммы древнего города — до и после ядерного взрыва: примитивная атомная бомба расплавила город, превратив его в море каменных обломков и застывшего стекла… мимо абсолютно безупречного кристалла, который, презрев гравитационную силу, парил внутри прозрачной сферы.

— Кот! — голос Элнер дернул меня, как хозяин дергает за поводок собаку. — Если вы хотите прослушать экскурсию, — сказала она, когда я нагнал ее, — пожалуйста, делайте это в свободное от работы время.