Кристофер Сташеф - Напарник чародея

— Я по-прежнему считаю, что это только твое субъективное впечатление, Дар. Анализ построения речи и выражения лица не свидетельствует о подобном отношении со стороны ваших соседей, за исключением Лаурентианов, Малхернов и Болвилов.

— Да, эти самые отвратительные из всех, — Дар глянул на показавшийся под кораблем дом в виде небольшой ступенчатой пирамиды. — А вот и жилище Малхернов, — оно напоминало Букингемский дворец в миниатюре: жители Максимы не скрывали своих честолюбивых устремлений. — Напомни мне, что я должен держаться от них подальше.

— Если настаиваешь, Дар, хотя все ваши соседи относительно безвредны.

— Что означает, что они не причинят мне вреда, если я не стану приближаться к ним ближе, чем на выстрел из лазерного пистолета. О, не волнуйся, я не буду их оскорблять. В конце концов, они всего лишь люди.

— Не нужно смеяться над соседями, Дар, если собираешься мирно сосуществовать с ними.

— Оставь, Фесс! Ты знаешь, что я отлично уживаюсь с большинством. Просто у меня нет неудержимого стремления строить копию дворца в вакууме, вот и все.

— Но если бы была возможность окружить его атмосферой и тенистым парком, вы бы построили?

— Ну, может быть, — Дар нахмурился. — Должна существовать возможность накрывать эти поместья, Фесс. Если строить под землей...

Фесс зажужжал — у робота это служило эквивалентом откашливания.

— Да, Дар, подобные планы можно обдумать, но в рамках настоящей дискуссии я хотел бы отметить, что вам не совсем чужды стремления ваших соседей-технократов.

— Ну, может, немного, — Дар продолжал хмуриться. — Но до сих пор я был только квалифицированным рабочим.

— Да, и вы еще не зачали собственную династию.

От простой мысли о потомках у Дара закружилась голова.

«Город» представлял собой три концентрических круга одноэтажных базальтовых зданий. В центре располагался космопорт. В зданиях вокруг посадочного поля размещались почти исключительно магазины, мастерские по ремонту кораблей и заведения для отдыха. Был даже небольшой отель с тремя барами, но он предназначался действительно только для проживания редких туристов, правительственных чиновников, прибывших для инспекционных целей, и отдельных гостей астероида в лице артистов, композиторов и художников. Граждане Максимы все были инженерами, учеными, программистами и прочими специалистами высокой квалификации; у женщин не было ни времени, ни необходимости заниматься проституцией. Они также весьма успешно сопротивлялись проникновению профессионалок, последняя женщина, которая пыталась этим заняться, была прикована к столу рядом с клавиатурой компьютера, руководившего автоповаром. Повар же решительно отказался выдавать ей пищу, пока она не подготовится и не сдаст компьютеризованный экзамен.

Вначале эта девица пыталась сохранить профессиональную гордость, но все ее страдания не произвели на робота никакого впечатления, и через три дня, питаясь одной водой, особа легкого поведения поняла, что здесь не заработаешь на хлеб умением из любого положения опрокидываться на спину, и начала интенсивно шевелить вместо бедер серым веществом. Получив сперва заслуженную тройку по алгебре, она заработала чашку мяса под соусом чили и стакан витаминизированного молока. Подкрепившись таким образом, она погрузилась в историю, алгебру, пространственную геометрию, химию и обозрение земной литературы, благодаря чему получила хорошо прожаренный бифштекс с тушеной фасолью. К концу трех месяцев прилежная ученица заработала солидные мозоли на седалище и свидетельство об окончании средней школы. В этот момент жертву спустили с цепи, и она умчалась на первой же лодке-ослике на Цереру. Об этом случае стало известно, и теперь женщины сомнительного поведения редко отваживались посещать Максиму. Но сама исправившаяся леди, однако, неожиданно вернулась пять лет спустя и попросилась на работу. У нее прорезался исключительный организационный талант, и вскоре она координировала весь импорт и экспорт астероида.

— Знаешь, — сказал Дар, глядя на увеличивающиеся кварталы города, — по-своему эти люди немалого добились.

— Их альтруизму немало способствовала забота о потомках, — согласился Фесс. — Прошу тебя помнить это, когда будешь с ними разговаривать.

— О, я постараюсь, — проворчал Дар. На самом деле он едва мог дождаться. Общение с живыми людьми — это такое счастье, которое может оценить по-настоящему разве что заключенный в камере-одиночке или пустынник после возвращения из добровольной аскезы...

Фесс замедлил движение машины и подвел ее к самому большому зданию в городе. Дар напрягся. Он ничего не хотел говорить. Не хотел говорить ничего, что поступило бы в процессоры Фесса.

Ожил экран коммуникатора.

— Дар, если ты уже на подлете, лучше...

Экран потемнел, панель управления погасла. Машина камнем рухнула вниз.

Дар перешел на ручное управление, и панель снова осветилась. Он посадил катер перед входом, а на экране тем временем снова появилась Миртл, которая заканчивала фразу:

— ...поторопись, пока товары не кончились, — и исчезла.

Дар отключил энергию, вздохнул и поднял панель на полу кабины, получив доступ к лежащему навзничь роботу. Нажал на переключатель у основания черепа Фесса и принялся ждать.

— Чччч... ттт... ооо... Дддд... ааа... ррр... чччч... т… т… тт... ооо...

— У тебя был приступ, — мягко объяснил Дар. — Ты прекрасно справлялся с посадкой, но тут появилась Миртл и велела поторопиться, и эта дополнительная информация перегрузила твой слабый конденсатор.

— Яяя... о... ччч... ень...

— Не переживай, mon vieux* [7], — быстро добавил Дар. — Просто продолжай свои упражнения в медитации. Все решает концентрация внимания. Лона заверила, что ты с этим справишься.

— Яяя... по... пррр... обую...

— Хорошо. А теперь отдохни, — Дар выбрался из машины, отметив про себя на будущее, что нужно как-то ускорить процесс восстановления Фесса.

Он припарковал машину к пилону рядом с несколькими другими машинами, гораздо более дорогими и новыми. Ни он, ни его соседи не боялись воровства; но при слабом тяготении машины легко могут уплыть. Дар осмотрел ряд пилонов, окружающих большой купол зала собраний. Очень яркое зрелище, все цвета радуги, многоцветные вентиляторы, воздухозаборники, барочные украшения — все, разумеется, нефункциональное: кому нужны воздухозаборники в вакууме?

Но они красиво выглядят. И ласкают глаз совершенством форм. И тем самым провозглашают благосостояние и статус своих владельцев.

К дьяволу все это. Бесполезная красота, даже скорее красивость — вот оправдание их существования. Дар повернулся, прикрепился к тросу безопасности и поплыл к залу.