Ирина Дедюхова - Позови меня трижды…

Радость ожидания стала уступать горечи, отчаянию. На третью неделю бесполезного ожидания Катя поняла, что Валера к ней больше не придет. Она перестала кидаться каждый раз к телефону, на каждый звонок в дверь. В сердце возникла пустота, которую нельзя было заполнить ни чем, кроме Валерки. Хуже всего, что после того прихода Валеры сразу же перестал приходить и даже звонить Терех. И Катя осталась совсем одна. Никто ничем ей не мог помочь, она даже карты в руки не брала. Какой смысл знать свою судьбу заранее? И надо было еще ходить в школу, следить, как за огромными окнами класса проходит жизнь: утро сменяется блеклым днем с трамвайными звонками и автомобильными гудками, потом день угасает, зажигаются фонари и неоновые вывески ядовитых, как маринованные жуки, цветов.

С ПЕСНЕЙ ПО ЖИЗНИ

С приходом Валерки из тюрьмы жизнь в семействе Тереховых несколько оживилась. Возобновились вечерние посиделки, правда, Валерий приходил на них измотанный, усталый. Подтянулись и Кузька с Бобкой-женатиком. Спрос с них и раньше был никакой, все уже повзрослели, поэтому их просто приняли обратно, Терех даже не стал бить Бобика за Валета. Ничего крепче пива они не пили, они там все под гитару пели и резались в карты. Валет здорово научился играть на гитаре на пересылках, не говоря уж о картах. Однажды он, под гитарный перебор и унылую песню об окурочке с красной помадой заговорил с Терехом о будущем.

— Слушай, Терех, у тебя ведь Танька в техникуме секретаршей работает… Может она поговорит с преподавателями, чтобы меня туда взяли, а?

— Нет, она сама-то поступить не может, там директор дурной, он даже преподавательницу одну за кураторство выгнал.

— Терех, мне этот год терять нельзя! Мне надо непременно этот набор не упустить.

— Хочешь честно, Валет? Без Катьки тебе туда не поступить. Она единственная из нас головой варит. Там все письменно сдавать надо. Танька в приемной комиссии сидит, она скажет, в какой аудитории сдача, мы бы туда Катьку с ночи подсадили. Подумаешь, две ночи дома не поспит!

— Да я у Катьки после того раза-то и не был! Откуда я знаю, что у нее на уме? А потом ведь она еще школу не кончила, может она и не знает, чего в техникуме спрашивают.

— Знать-то она должна, там ведь экзамены за восьмой класс, а она — в девятом, но вот то, что ты у нее не был с тех пор ни разу, это уже сложнее. Я-то думал, что у вас все ладом, сейчас и не угадаешь… Ладно, сам схожу, выясню.

— Я бы и сам попробовал все повторить, выучить, не дурак же я, в самом деле, но после того, как наши йорики решили по дополнительной машине бетона принимать в счет помощи молодой кубинской революции, я только до дома доползаю. Меня вчера в трамвае чуть не оштрафовали, я руки из карманов сам достать не мог, а проездной в кармане лежал. Даже в лагере так не вкалывал! А срываться нельзя, иначе характеристику не дадут. К Катьке я идти не могу, я ее матери обещал.

— Ну, не знаю даже… Послать Катька теперь нас может запросто. И я еще не звонил, думал, что вдруг вам помешаю. Ну, ты, между нами, тоже того… Да кончай ты тренькать! Ни спасибо, ни насрать! Вот как теперь к ней соваться? Хотя девка она сознательная, должна понять стремление тюремной молодежи к образованию.

— На скамье подсуди-и-мых… — завопил Валет порядком надоевшую песню про всем известную прокурорскую дочку.

— Заткнись! — резко оборвал его Терех.

— Знаешь, Терех, вообще-то и мать ее, конечно, ни при чем. Надоело мне это все. С Катькой я должен о чем-то жалеть, что-то помнить, каяться, а я не хочу. Пусть будет другая жизнь, все другое! А бегать за Катькой-соплей и слушать то, что ее мама скажет — ну их! Все, проехали! Мне выучиться надо, не стоять же оставшуюся жизнь на лопате. А Катька не взрослеет, все такая же. Да не смотри ты на меня так! Бедный я мальчоночка, да в красной рубашоночке, хорошенький такой! Понадобится, так пальцем поманем — и побежит!

— Ага, побежит, но только в другую сторону!

Терех стоял у старого клена, который рос как раз напротив выхода их Катькиной школы с надписью «Агитпункт». Тополя уже распустили свои клейкие пахучие листочки, а с клена на Тереха сыпалась какая-то липкая ботаническая пакость. Уроки закончились, народ повалил по домам, медленно вышла и Катька. Когда Терех увидел ее скорбное, равнодушное ко всему, кроме какой-то внутренней мысли, личико, ему опять захотелось вмазать Валету промеж глаз. Он решил ни о чем не говорить с ней, пусть этот гад-мальчоночка сам с ней поразбирается. Но когда она таким знакомым движением откинула назад каштановые волосы, поправила светлый берет, он тут же закричал: "Кать! Катька! Поди сюда!".

— Здорово, Терех! Что надо?

— Тебе Валет привет передает.

— Нужны мне его приветы! Пусть свои приветы куда надо засует. И сам иди отсюда!

— Кать, тут ведь дело-то вот какое. Нам твой совет нужен. А мама твоя с Валета слово взяла, что он к тебе больше не придет, если его с работы турнут, он куда пойдет? У него и так вся жизнь поломатая…

— Ага! Сейчас я зарыдаю, жди! Пошли вы все со своими жизнями поломатыми туда, где вам всем место! Я, что ли, вам жизнь ломала? Как водку с Кроликом пить, так этот у меня советов не спрашивал!

— Ты вспомни, сколь тебе лет-то тогда было, советчица! А сейчас вот действительно нам с Валетом позарез нужен твой совет, ты же такая умная, Катерина! Ну, помоги ты, ведь старается человек, не пьет, вкалывает, как твоя мама ему прописала.

— Что надо-то?

— В техникум его надо заочный пропихнуть, где Танька моя работает. Там два экзамена — сочинение и математика, все письменно. Мы тебя с ночи туда подсадим, там столы ярусами, тебя сразу не найдут, ты бы Валету все написала и выползла тихонько.

— У Таньки такие случаи уже были?

— Нет, это мы сами придумали.

— Не пойдет. Если письменный экзамен, то будут ходить по рядам, меня обнаружат под столом скорее всего, и вышибут вместе с Валетом. За стол я сесть не смогу, там по головам всех считают, мне ребята рассказывали.

— Я что-то не думал об этом так, мне казалось, что нам только тебя в аудиторию надо подсадить.

— Нет, так мы Валерку точно завалим. Знаешь, я после восьмого класса в училище педагогическое хотела идти, мне свидетельство и характеристику на руки выдали. Вот если вы шапку в характеристике исправите с педагогического училища на этот ваш техникум, а мне удастся у отцовской секретарши справку о том, что я техничкой у них работаю выпросить, то я могла бы как бы вместе с ним поступать. Первый экзамен мы бы прошли, а второй бы я завалила. А кто узнает, куда я днем-то в каникулы хожу? Матери я скажу, что в школе отрабатываю. А вот если я ночку вне дома проведу, да еще меня в техникуме с Валетом поймают, то придется Валерке лыжи из города вострить. Моя мать тогда ему пропишет хрен с редькой!