Свет над океаном - Евгений Михайлович Закладный
— Думаете, вы правы?! Чушь! Смерть скосит и вас, одного за другим! Так лучше уж сразу…
Не договорив, он махнул рукой и бросился наверх, к кратеру… Оцепенев, люди смотрели ему вслед, не в силах пошевелиться, выговорить хоть слово. Лоуссон срывался, падал, но продолжал исступлённо карабкаться. Наконец он достиг края кратера. Фигура его теперь чётко вырисовывалась на фоне светлого неба… Люди внизу затаили дыхание.
Вот он выставил вперёд руки и… Светлана закрыла лицо ладонями. Нодар, вскочив, сжал кулаки. Но что это?!
Лоуссон смотрит уже куда-то мимо кратера, прикладывая к глазам ладонь. Вот он машет руками, кричит что-то, потом стремительно бежит вниз.
Что случилось?!
— Там… Там… — задыхаясь, бормочет Лоуссон, — там они…
Нет, это уже не прежний Лоуссон, дерзкий и насмешливый: на глазах его — слёзы радости, и бежал-то он сюда только затем, чтобы поделиться с ними, со своими товарищами, какой-то радостной для всех новостью.
Что это?!
Едва покачиваясь на волнах, тускло поблёскивая металлической обшивкой, в каких-нибудь полутора кабельтовых. — громадная подводная лодка. На её палубе — люди, много людей… Часть из них рассматривает остров, несколько человек спускают на воду понтонную лодку.
Лодка медленно приближалась к берегу…
— Друзья, — прошептал Нодар, всё ещё не веря своим глазам, — они подходят. Они идут за нами.
Сбившись тесной кучкой, люди жались друг к другу, не сводя глаз с приближающейся лодки.
Лодка, замедлив ход, ударяется невидимым под водой носом о прибрежные скалы. Человек на палубе призывно машет рукой, что-то кричит, надрываясь… Но люди оцепенели, не находя в себе сил, чтобы сдвинуться с места: не сон ли это, не мираж ли?
Две глыбы одна за другой обрушиваются на лодку. Всплески воды у её бортов, столбы пара с громким шипением поднимаются вверх. Человек в белом резко отдёргивает руки от поручней, падает, и люди на берегу видят пятно крови на его кителе… Первой опомнилась Светлана.
— Друзья, чего же мы ждём! Скорей!
От кратера вулкана стремительно катится удушливое, плотное облако газа…
Поддерживая друг друга, люди бросаются в воду. Они знают, что позади — смерть, но ни один из них в этом последнем испытании не хочёт бросить товарищей…
Если пять дней, проведённых людьми на острове Жизни, казались им годами, то две недели на подводной лодке пролетели как несколько минут.
— Друзья, через несколько минут сюда придёт Андрей Петрович Нестеренко — человек, который спас наши жизни, — сказал Нодар. — Я думаю, что если мы расскажем ему о наших злоключениях, о своей борьбе, он не откажется стать членом нашего клуба.
— Я прошу слова! — сказал вдруг Киви, поднимаясь и вопросительно глядя на Мари. — Я давно хотел вам сказать, друзья, что всё это время вы глубоко заблуждались в одном весьма важном…
Но в этот момент в кают-компанию в сопровождении старшего штурмана вошёл капитан-лейтенант Нестеренко. Его левая рука, согнутая в локте, была ещё на перевязи, но щёки уже порозовели, полные, добрые губы растягивала улыбка, в глазах притаились смешливые искорки.
— Скучаете? А почему такое минорное настроение? Ну, расскажите же мне теперь о себе: врач сказал, что мне снова можно волноваться… Как это вас угораздило очутиться на этом окаянном вулкане?
Люди переглянулись. Потом Нодар в скупых, сжатых фразах изложил капитану всё, что произошло с ними на острове Жизни с момента гибели «Везувия».
Выслушав рассказ Нодара до конца, капитан помолчал несколько секунд, задумчиво барабаня пальцами по столу, потом заговорил, мёдленно покачивая головой.
— Да, не всякий выдержит подобные испытания. Что же, штурман, выходит, мы имели право рисковать ради спасения таких людей? — и он весело улыбнулся. — Так вот, друзья мои, могу вас обрадовать: войны не было! И, надеемся, очень надеемся, никогда не будет. Но, сдаётся мне, вы и сами до сих пор не понимаете, что с вами произошло. Дело в том, что правительства ряда государств с некоторых пор начали испытательные взрывы термоядерных бомб и ракетных снарядов без предварительного объявления о времени и месте таких испытаний. Во всех странах мира всё большее количество людей, до конца осознав, чем грозят такие испытания человечеству, делают всё возможное, чтобы сорвать их, как только дознаются о координатах во времени и пространстве. Они отправляются в предполагаемый район на прогулочных шхунах, фрахтуют для этих целей вскладчину даже крупные суда… По-видимому, ваш корабль шёл в стороне от обычных путей, а компания не информировала своевременно об этом отклонении штабы государств, проводящих такие испытания… То, что вы приняли за волну, поднятую взрывом, по всей вероятности, было цунами — обычной волной, поднятой землетрясением, во время которого появился и ваш вулкан. Может быть, здесь сыграла роль и ударная волна, — такое совпадение во времени можно допустить… Ну, а теперь, когда всё позади, вы будете чувствовать себя уже гораздо лучше.
Некоторое время люди молчали, подавленные услышанным, потом чувства гнева и ненависти исказили лица мужчин.
— Нет, цунами не могло бы поставить на корму «Везувий»! — уверенно сказал Нодар. — К тому же Генрих едва не ослеп от вспышки. Взрыв произошёл довольно близко от корабля.
— Это возможно, — кивнул Нестеренко. — Я думаю, со временем всё будет установлено достаточно точно… Вот теперь мне до конца ясен смысл странной радиограммы начальника девятого спутника, профессора Горова… Слушайте, — он вынул из нагрудного кармана кителя сложенный вчетверо листок, бережно расправил его на столе. «Всем, всем, всем, кто уцелел после катастрофы. Боритесь, люди, мы поможем вам…» Ну, и так далее. Но он-то с чего взял, что здесь, на планете, прокатилась война? Да, со временем всё разъяснится.
— Уж мы-то об этом позаботимся, — сквозь стиснутые зубы сказал Генрих. — Давно пора кончать эту идиотскую игру в самоубийц! Сегодня, к счастью, ещё не поздно, а завтра… Мы вернёмся в мир, чтобы сказать людям: проснитесь! Проснитесь, люди, проснитесь, пока не поздно. Не надейтесь на чудо, — боритесь! Не смейте забывать о самом страшном, что может случиться с нами каждую секунду… Но, чёрт меня побери, что хотел сказать нам ты, Киви?!
Киви неторопливо раскурил трубку, подаренную ему инженером-ядерщиком лодки, с которым он уже успел свести короткое знакомство, и, положив на стол сильные, жилистые руки, сказал:
— Бы это уже узнали от капитана. Я был одним из «демонстрантов». Я тоже уговаривал капитана свернуть немного в сторону… А он уговаривал нас… В общем, так мы все решили. Чтобы помешать. Но мы не успели дать радиограмму. Мы не знали точного времени — только дату и приблизительно место. Квадрат… Вот это я и хотел сказать. А
