Концерт Патриции Каас. Отрывки - Марк Михайлович Вевиоровский
В боковых крыльях главного корпуса размещались научные лаборатории, запроектированные сразу при закладке здания – этот факт был интересен тем, что многие годы часть помещений оставались пустыми, резервными. И заполнялись постепенно, по мере необходимости в новых лабораториях – но откуда это мог знать Свиридов, планируя здание?
Поэтому постоянная тенденция к росту числа сотрудников с одной стороны так же постоянно сдерживалась руководством, а с другой стороны недостатка помещений никто не испытывал. Даже научно-техническая библиотека с ее постоянным ростом фонда успешно справлялась с этим за счет необъятного книгохранилища на первом подземном этаже здания и двух лифтов для доставки книг и журналов в читальный зал на третьем этаже.
А лифты?
В здании была целая система различных лифтов – пассажирских и грузовых.
Больших пассажирских лифтов было шесть, и два из них располагались рядом с главной лестницей, ведущей из холла наверх. Еще четыре лифта располагались по углам корпуса и по концам боковых крыльев здания.
Тут, рядом с ними, находились грузовые лифты, размеры и грузоподъемность которых позволяли поднимать (и спускать вниз) автомашину с грузом – пусть небольшую, вписывающуюся в размеры коридора.
Еще были небольшие лифты для транспортировки книг и журналов и два спецлифта. Один из них располагался между кабинетами дирекции и помещением первого отдела, а второй около приемной первого отдела. Эти лифты позволяли руководству (Свиридову, Антиповой, Лазарису) быстро перемещаться к машине, ждущей около заднего входа в корпус, либо на нужный подземный этаж или в диспетчерскую на крыше, а также принимать посетителей минуя общие потоки работников …
Кроме так называемого «ближнего круга» единомышленников у Свиридова появлялись помощники.
Необходимость в формальном институте заместителей образовалась не сразу, а по мере специализации и разрастании функций руководителей. Сперва это были заместители по научным направлениям, а затем и по инженерным и проектным.
Первые заместители приказом были назначены уже после того, как в руководстве фирмы появилась Маргарита Антипова, а Свиридов стал Почетным Генеральным директором – у Почетного Генерального заместителями стали Потап Потапович и Виктор Скворцов, а у Генерального – Полина Ерлыкина и Виолетта Ерцкая.
Если Потапович и Ерлыкина были «старожилами», работали с самого основания фирмы, то Скворцов и Ерцкая были «новенькие», и к их работе долго присматривались. При этом вдобавок Скворцов и Ерцкая были супружеской парой, но практика показала, что они вполне справляются с обязанностями заместителей. И Виктор, и Виолетта во время замещения своих «патронов» успешно справлялись со свалившимся на них ворохом обязанностей и новых неожиданных проблем.
У Главного инженера НИПЦ Елены Геннадиевны Долгополой заместителей было больше – кроме директора машиностроительного завода Сергея Ивановича Дементьева ее заместителем был назначен Карен Мартиросович Варданян, начальник КБ и супруг Маргариты Антиповой, и еще три молодых инженера – Алла Романовна Ключарникова, Елизавета Станиславовна Кричевская и Юлия Георгиевна Степанова. Эти молодые женщины были очень разными по характеру и способностям, но их объединяло главное – они кончили тот же ВУЗ, что Долгополова (и Свиридов).
Но объем работ, тут, недалеко от Москвы, был весьма велик, и Долгополова в неофициальном порядке привлекала еще двоих своих сотрудников, готовя их к самостоятельной работе – Анфису Переплешину и Владимира Лебедева, и даже привлекая члена штаба подполковника Кирилла Юрьевича Денисова.
Почему-то здесь, недалеко от Москвы, Лена Долгополова отдавала предпочтение девушкам и усиленно готовила молодых помощников, хотя ее заместителями в «Солнечном» стали исключительно мужчины?
У супруга Лены Долгополовой Главного прибориста фирмы Потапа Потаповича было два заместителя и два дублера – у его заместителя Льва Вонифатьевича Худобина дублером была Валентина Суковицина, а у Надежды Федоровны Новиковой (Авдоконихиной) дублером стал Владислав Медяков.
Но путем для административного роста сотрудников фирмы была аспирантура и способы профессионального обучения – местные средние учебные заведения, которые из курсов превратились в официальные ПТУ …
Курсы обучения и повышения квалификации возникли стихийно – по крайней мере так казалось, хотя на самом деле без вмешательства Свиридова тут не обошлось.
Здесь, на этой территории, включая завод, колхоз и лесную школу, ничего не происходило без вмешательства или хотя бы без ведома Свиридова, и вся система профессиональной подготовки окончивших школу создавалась при его непосредственном участии как система непрерывного обучения сирот из лесной школы, а заодно и просто желающих учиться.
Поэтому набор предлагаемых специальностей был весьма широк от младших воспитателей дошкольного образования и секретарей до лаборантов, операторов на установках и рабочих технических специальностей – станочников, электриков, связистов, прибористов, водителей.
Группы по специальностям иногда были совсем небольшими – всего четыре-пять слушателей, но всегда преподавателями являлись мастера и специалисты своего дела, проводящие не только теоретические занятия, но и практику для своих слушателей.
При этом были случаи, когда новые специальности возникали спонтанно – например, курсы озеленителей были организованы для немолодых дам пенсионного возраста, а затем туда пришли молоденькие девчонки из лесной школы.
А курсы моделирования одежды (Тоня категорически возражала против наименования «Курсы кройки и шитья») появились в лесной школе, а затем отпочковались в городские курсы, на которые приезжали даже из колхоза.
И всем находилось место.
Курсы молодого бойца возникли в школе, курсы делопроизводителей для спецотделов появились при первом отделе …
Это не касалось научного роста – аспирантура и соискательство поощрялось.
Специальным распоряжением Генерального всем без исключения аспирантам и соискателям предоставлялось по четыре свободных от непосредственное работы дня в месяц для библиотеки, причем можно было объединять. Эти дни соединяли и использовали для работы в любой московской библиотеке, чем некоторые и пользовались. А если научным руководителем являлся не сотрудник фирмы – было и такое! – то выделяли дни для общения с научным руководителем.
Первые аспиранты, опьяненные свалившейся на них вольницей, расслаблялись – и их быстро приводили в рабочее состояние еженедельными и ежемесячными отчетами о проделанной работе. Первые аспиранты появились в отделе Авдоконихина и у аналитиков, затем у физхимиков и в последнюю очередь у теоретиков – у Баранова, у Лопаткина.
Уже когда Ученый совет обогатился посторонними членами из МФТИ и МГУ, получил права заслушивать диссертационные работы и присваивать ученые степени кандидатов наук, к Свиридову неоднократно приставали с предложением взять аспиранта или соискателя.
Свиридов отнекивался, ссылаясь на свою занятость преподавательской работой, и от него отстали. Но зато он был одним из самых желанных оппонентов у соискателей, что высоко ценилось – на оппонирование слабой работой он никогда не соглашался, а отзыв Свиридова как правило открывал зеленую улицу для диссертации в ВАК’е и нередко открывал невероятные и неожиданные перспективы в продолжении темы диссертации.
Кроме ПТУ и аспирантуры были еще очень интересные случаи профессионального роста молодежи в виде индивидуальных занятий.
Такие виды занятий как правило возникали
