Энн Брашерс - Здесь и сейчас

Я делаю глубокий вдох:

— Хорошо.

— Готова?

— Готова.

— Я все время буду рядом. Глаз с него не спущу.

Я киваю. Правда, не уверена, что мне от этих слов стало легче.

Итан целует меня в макушку: еще одна доза энергии — или инфекции, — и я прохожу сквозь стеклянную дверь. Бросаю последний взгляд через плечо.

— Все будет отлично, — говорит он.

Я не столько слышу его, сколько читаю слова сквозь стекло по губам.

Глава 19

Про Мону Гали и ее жизнь я заучила все, что можно, сидя за компьютером Итана. У Моны две сестры, одна в Кембридже, штат Массачусетс, а другая в Каире, это Египет.

Ее младшая сестра Майя недавно окончила Бостонский университет и уехала в Египет, так что она не намного старше меня.

Поднимаюсь на этаж Моны где-то в 19:10, может, чуть позже. Секретарша в приемной собирается уходить: рабочий день закончился. Я сообщаю, что мне надо видеть Мону.

— Как вас представить?

— Мм… Петра. — Странно, но мне почему-то трудно выговорить это имя. — Я подруга ее сестры, — продолжаю я. — Мне надо ей кое-что передать.

Собираюсь еще что-то добавить, но вижу, что секретарша торопится уйти домой и слушает меня неохотно, вполуха. Она звонит в кабинет Моны и называет мое имя.

— Проходите в эту дверь, — кивает секретарша, даже не дождавшись, когда Мона поднимет трубку, — два поворота налево, потом направо и по коридору до середины.

Да, с безопасностью тут у них полный либерализм.

— У нее сегодня день рождения… — выходя в коридор, лепечу я, сама не знаю зачем.

Вот и дверь, на ней табличка с ее именем: Мона Гали. Дверь нараспашку. Вхожу в кабинет, стараясь войти в образ совсем другого человека.

— Здравствуйте, Мона!

Гали сидит за рабочим столом. Поднимает голову от экрана компьютера. У нее длинные черные вьющиеся волосы и крупные черты лица. Мона встает, и я вижу, что ростом она почти с меня.

— Меня зовут Петра Джексон, я университетская подруга Майи. — Протягиваю торт с шариками. — Она попросила доставить это вам лично и поздравить от ее имени с днем рождения.

Лицо у Моны умное, взгляд проницательный.

— Вот это да! Шоколадный! Как приятно. Спасибо.

Мона берет протянутую коробку с тортом и шарики тоже. Шарики тут же отпускает, и они взвиваются под невысокий потолок. Заглядывает в коробку. Ставит ее на стол.

— Наверно, Майя сказала вам, что шоколад я обожаю до безумия.

Я киваю, мысленно благодаря фортуну за такое везение.

— Сестры вечно устраивают что-нибудь такое на дни рождения, — с усмешкой говорит она. — А в школе вы тоже вместе учились?

— В разных классах. Я на год ее старше, — бесстыдно лгу я.

— Что ж, благодарю вас, что вы взяли на себя труд…

— Послушайте, Мона, — говорю я, — а что, если я уговорю вас куда-нибудь выйти со мной, выпить бокал вина или чашечку кофе? Доставьте мне удовольствие. К тому же я обещала Майе, что попробую вас уговорить.

Это один из ходов, которые мы придумали с Итаном. С одной стороны, безопасней будет, если вытащить ее куда-нибудь, где много народу, да и вообще, подальше от места убийства. Но с другой — чем раньше и радикальней мы сменим обстановку, тем меньше у нас будет шансов вообще узнать будущее. А если, выманив Гали из этого здания, мы лишь добьемся того, что поменяется место и время убийства, и мы больше не будем знать, где и когда оно случится?

Интересно, насколько прочна цепочка будущих событий? И насколько решителен в своих намерениях Эндрю Болтос?

Мона смотрит на меня слегка удивленно:

— Неужели Майя опасается, что я проведу свой день рождения в одиночестве?

— Да нет, вообще-то. Она об этом не говорила.

— Тогда передайте ей, что у меня на сегодня назначена встреча с одним человеком.

В груди поднимается волна тревоги. Скорей всего, это с Болтосом. Так, значит, визит его не будет неожиданным. Гали его ждет. Как раз над этим мы с Итаном ломали голову.

— Не то чтобы я жажду видеть этого человека, но все же… Пусть Майя не беспокоится, я не засохну в своем кабинете от одиночества.

Что бы это значило? Какие у них отношения? Гляжу в лицо Моны, она ждет моих дальнейших действий. А мне нужно в лепешку разбиться, но остаться здесь с ней.

— Не думаю… — начинаю я. Моих дипломатических талантов здесь явно не хватает. — Не думаю, что она это имела в виду. Просто хотела бы быть сейчас с вами, пойти куда-нибудь, развлечься, поболтать, вот и попросила меня заменить ее…

Мона жестом прерывает меня:

— Благодарю вас… мм… Петра, кажется, я не ошиблась? Поверьте, я ценю вашу настойчивость. Я знаю, у Майи всегда хватало верных друзей, но, увы, мне придется торчать сейчас здесь. Срочная работа: надо загрузить кучу материала на новый сервер. У нас в компании, в системе безопасности, образовалась какая-то брешь, что ли… А поскольку работа моя сверхсекретна и пользуется большим спросом… — Она снова насмешливо улыбается.

— Да, конечно, я понимаю… — сразу соглашаюсь я, хотя говорить, наверное, нужно совсем не это.

В компьютере что-то пикает, и Мона снова смотрит на экран:

— Ну вот, одна папка с файлами загрузилась, осталось еще четыре.

Лихорадочно пытаюсь найти предлог, чтобы остаться с ней, лишь бы все не выглядело навязчивым или странным.

— Послушайте, — начинаю я, — вам, конечно, не хочется в свой день рождения сидеть с чужим человеком…

— Какой же вы чужой, — говорит Мона. — Вы близкая подруга Майи.

— Пусть так, и я понимаю, предложение мое звучит странно, а у вас работа и все такое. Но вы не возражаете, если я посижу тут с вами недолго, минуток двадцать… Понимаете, за мной должен заехать один мой друг, он едет из города.

— Отлично, — быстро откликается Мона. — Но это лишь то немногое, что я могу вам предложить, раз уж вы проделали такой путь. Тем более что сидеть и ждать, пока это все загрузится, довольно скучно. К семи часам лаборатория уже пуста, даже страшновато становится, так что я даже рада. Вот, садитесь, пожалуйста. — Она придвигает мне стул, стоявший в углу. Неприязни на лице ее не заметно, но мне кажется, что много болтать она тоже не расположена. — У меня вот тут есть свободный компьютер, можете воспользоваться.

— Прекрасно. Спасибо, — отвечаю я, но не двигаюсь с места, бросаю быстрый взгляд на мобильник. — Но если вам нужно будет уйти…

— Человек, с которым у меня назначена встреча, явится не раньше половины восьмого.

— Хорошо, — бормочу я.

Сердце мое бьется в бешеном темпе. Все будет происходить, скорей всего, очень быстро. Трудно представить, как, казалось бы, обычная ситуация может превратиться в кошмар, несущий с собой гибель человека.

— Как вам понравился Бостон?

Я ни разу в жизни не была в Бостоне.

— Очень понравился.

— Мне тоже он очень нравится. У вас здесь летний отпуск?

— Да-да, вот именно, отпуск.

Я так и зыркаю глазами вокруг, каждую секунду жду, что будет дальше. На глаза попадается картотека. Похоже, закрыта на ключ. Нервы напряжены до предела.

Хочется продолжить беседу, несмотря на то что приходится то и дело врать, но хочется и замолчать тоже, просто ждать.

Верчу в руках мобильник, поглядываю на Мону, как она работает… вдруг звонит телефон, и от неожиданности я подпрыгиваю на месте.

Мона, напротив, совершенно спокойна.

— Наверное, это он, — бросает она на меня из-за компьютера рассеянный взгляд.

Нажимает на кнопку, переключающую ее на внутреннюю связь.

— Эндрю, это ты?

«Не пускай его сюда! Знаешь, что́ он собирается с тобой сделать?»

Приказываю внутреннему голосу замолчать. Эту пьесу надо доиграть до конца.

— Привет… Да, это я, — слышу в трубке мужской голос.

В ушах стучит кровь. Стараюсь успокоить дыхание и спокойно продумать, что делать в случае непредвиденных обстоятельств: мы с Итаном это тоже обсуждали. «Если случится так, мы поступим этак. Если случится этак, сделаем так».

Мона нажимает еще одну кнопку. Чтобы открыть дверь на входе, догадываюсь я.

Страстно надеюсь, что Итан ухитрится проскочить вслед за ним. Мона выходит в коридор встретить гостя, а я в это время, помедлив секунду, еще раз, на всякий случай, жму ту же кнопку.

С трудом заставляю себя подойти к двери и посмотреть на фигуру Эндрю Болтоса, шагающего по коридору. И меня словно током бьет. Среднего роста, плотный, короткая стрижка, прикрытая бейсболкой. Где я видела этот силуэт? Мозг лихорадочно работает: надо, надо вспомнить. Бог знает какие безумные выражения сменяют одно другое на моем лице.

Эндрю Болтос смотрит мимо Моны прямо на меня, и мне становится ясно, что он тоже внимательно изучает мое лицо.

С противоречивыми чувствами гляжу, как Мона холодно обнимает его и делает шаг в сторону, чтобы представить нас друг другу.