Дим Край - Идеaльный мир

Вдруг я понял, что корабль не движется. А сам я уже не сижу на кресле в командирской рубке. Лежу в какой-то странного вида пастели с высокими бортами в светлой хорошо проветриваемой комнате.

'Любопытно. И где это я?'

— В лаборатории Джерра, — подсказал знакомый голос.

— Жан! Ты здесь?.. Что произошло? А где рубка? Слушай, ты где? Я тебя увидеть не могу, — я крутил головой, отперевшись о борт слабыми руками, но увидеть Жана в помещении не смог.

Из соседнего белого ящика поднялась рука. Такая же пастель с высокими бортами как у меня — догадался я.

— Тут я, — отозвалось из ящика.

Ага. Я попытался привстать.

— Не торопись. Ты в новом теле. Мышцы ещё не привыкли к нагрузкам.

— Что это значит?

— Они вообще не испытывали никаких нагрузок.

Встать я не могу. Руки и ноги слабые, как верёвки, побаливают и двигаются странно, словно чужие.

— Так значит, мы умерли? — спросил я.

— Да.

— И как это произошло? Надеюсь, мы недолго страдали.

— Не волнуйся, всё произошло моментально. Ты даже не успел ничего почувствовать.

— Это хорошо. А то я не переношу боли. А где же Руфи? — я осмотрел комнату, третьего белого ящика не обнаружил.

— Она осталась в прошлом.

— Так, мы же все погибли там, — напомнил я, предчувствуя недоброе.

— Да. Она погибла вместе с нами.

— Ты не стал её воскрешать?

— Она знала, что в будущем ей не будет места. Помнишь, она говорила, что является временным командиром корабля? — Так это правда, — он приподнялся.

Я нахмурился. Оказывается, мышцы лица тоже побаливают.

— Ты бы смог также поступить со мной? — спросил я затаённо.

— Нет. Ты мне нужен. Если бы ты был не нужен, я, наверное, отправился бы из Питера один.

— И то верно. И на этом спасибо, — я поблагодарил Элькасана.

Руфи я знал мало. Точнее, не знал её вообще — я ведь так не узнал, сколько ей лет, и чем она занималась всё это время — сидела ли под землёй в корабле или выходила изредка на свет божий. Что мне до неё?.. Но отчего-то мне стало так жалко. И так тоскливо на душе, словно я потерял хорошего человека.

Все мы люди такие, умеем в неподходящее время жалеть незнакомых нам людей, словно они родные, и люто ненавидеть тех, кто нам причинил хоть малейшую боль, а подчас сладострастно желать им скорейшей смерти.

А вдруг Руфи могла мне причинить боль? Просто она не успела. Не дали ей такой возможности. И вот, мне стало жалко её.

Впрочем, в оправдание, я несколько часов спустя, когда мышцы потихоньку привыкали к нагрузкам, а я к ним, ходил по кораблю печальный и грустный. А чему радоваться? Что не умер? Что в новом теле — новый дух?

Кстати, откуда взялись у меня мышцы?..

Теперь мы были в 61 тысячелетии, спустя год с того момента как могучую армию Элькасана разбила Шимерши и взяла Императора в плен.

Элькасан понимая тогда безысходность ситуации, приказал Джерру покинуть поле боя, оставить своего, своего Императора. Надо было сдаваться, иначе Вечная погонится за остатками разбитой армии и тогда у них точно не будет никаких шансов.

Попасть в плен — всё одно, что признать своё поражение. Элькасан догадывался о своей участи. Но он знал определённо — Шимерши его не лишит жизни. Нынче он — Чёрный Кристалл — в одном лице. Уничтожить его — значит уничтожить Вселенную. На это не поднимется рука даже у Вечной. Что же оставалось Шимерши, как не лишить текущий мир своего Императора — оправить того в далёкую ссылку, как ссылали когда-то советские чекисты неугодных граждан — зеков — на Дальний Восток. Но тому предстояло угодить не в Сибирь, а в рязанские поля уже постсоветского пространства. А если бы в советское время угодил? Долго ли б продержался? Хотя, с его-то возможностями — скорее б смог, чем нет.

Теперь я понимал, почему Шимерши лишь сослала, а не уничтожила своего противника. Выходил невероятный случай — могущественная Вечная, которая не знает преград на своём пути, всё же наткнулась на одну — в лице последнего Императора человечества — Элькасана. Случай, действительно, уникальный, наверняка, неповторимый. Преграду преодолеть ей невозможно. Поэтому осталась одно — пододвинуть преграду в сторону. А если и это невозможно? Есть Джерр, талантливый корабль (не смейтесь, так оно и есть), есть цивилизации, которые поддерживают Элькасана в его борьбе, в борьбе за жизнь, за право жить и распоряжаться жизнью. Кто же в праве распоряжаться собственной жизнью, как не они? И вот, Шимерши не может ни пододвинуть, ни преодолеть препятствие, возросшее на её пути, возникновению которому, заметьте, она сама поспособствовала.

Да с такими силами, с таким упорством — не занимать Элькасану — реально есть шансы усмирить Вечную. Шансы, правда, призрачные, плохо отличимые в туманке. Всё же есть!

Живёт ненавистное Вечной человечество и процветает (впрочем, почему 'ненавистное'? — скорее 'неугодное', вредное — по мнению Шимерши — для Вселенной). И Вечная не может пока придавить остатки человечества, потому как то брыкается, сопротивляется, помирать не хочет. Пока не устранит Элькасана, не ликвидирует их Императора, те будут продолжать биться, вести подпольное или не совсем подпольное сопротивление.

Да кто же они — остатки человечества? По видимому, нужно внести разъяснения.

Нет. Они не люди. Абсолютно прав, Жан Ромон, говоря о них слегка пренебрежительно — 'Можешь ли ты тех, кого видел в будущем назвать людьми?'. Конечно, не могу. Да и сейчас язык не повернётся. Какие же они люди, когда у них нет тела, материальной основы? А только зрительный образ? Когда от них сохранилось только сознание и память, утрачены чувства, потеряны индивидуальные черты? Они не чувствуют боли. Где же их сердце? Что бьётся в их фантомной груди? Что видят они, к чему стремятся? Зачем живут? Да и можно ли назвать их призрачное пребывание в нашем материальном мире 'жизнью'? Одним словом 'духи'. Были когда-то людьми, но теперь лишь призраки, которые навевают миру о своём утерянном прошлом.

На мой взгляд, сам Элькасан, не доволен тем, что воскресил этих 'людей'. Впрочем, они все без исключение присоединились к борьбе, встали на его сторону, в один голос признав его своим Императором. Что, в итоге, позволило Элькасану в течение семи лет вести практически равную борьбу с Вечной.

Сколько же их, воскресших? Миллион? Больше? К восьмому году правления Императора их собиралось свыше 12 миллионов. Мда, на многий порядок меньше, чем ранее, но и сохранивших себя путём трансмодификации оказалось не так много. Элькасан упорно настаивал их воскресить в живых, прочных телах, а не в фантомной, безтелесой субстанции, что без материальной основы. Всё было возможно! Но так пожелали все 'выжившие'. Материя для них считалась уязвимой и недолговечной, а фантомной субстанции ничто не страшно — ни снег, ни вьюга, ни пламя, ни взрыв сверхновой — они уцелеют. Правда, вселенный апокалипсис для них никто не отменял.