Евгений Загданский - Прыжок в бессмертие

- Ты хочешь пожертвовать один вечер и получить медаль за опасение человека? Напрасно! Я уже дожил до того периода, когда в сохранении моей жизни больше заинтересованы мои недруги, чем друзья… Не возражай, пожалуйста. Больше всех вас огорчится Байлоу… но я еще подожду… Ты не забыл, почему я здесь торчу? Может быть, я понадоблюсь Манджаку. Вчера он снова просил нас прибыть на остров… Не трать на меня времени… Я еще не так плох…

Все, что сказал Кроуфорд, Росси мог бы принять за одну из его обычных тирад, если бы не тон, каким все это говорилось…

Не успел Росси собраться с ответом, как в комнату торопливо вошла молодая женщина с высоко поднятыми бровями.

- Вас кто-то вызывает по радио… Хотят знать, довольны ли вы каким-то препаратом…

- Каким препаратом? - Сообщение было слишком неожиданным, и Росси не сразу понял.

Он стремглав бросился из лаборатории к коротковолновому передатчику.

- Я - Энрико Росси, Энрико Росси. Как ваше имя?.. О каком препарате идет речь? Прошу повторить…

В комнату, заставленную радиоаппаратурой, неторопливо вошел Кроуфорд. Сразу всем стало тесно.

- Я - Энрико Росси… Кто вызывал Росси?.. Прошу повторить…

Только хрипы, шорохи и свист были ему ответом. Радист осторожно вертел ручки приемника, стараясь наладить связь.

Внешне Росси казался спокойным. Только заложенные за спину руки выдавали его волнение. Пальцы левой руки стремились вырваться из цепких объятий правой кисти. И чем энергичнее становились усилия левой руки, тем сильнее сжимала ее правая.

Кроуфорд, скрестив руки на груди, с нескрываемым презрением посматривал на радиста. Неудачники вызывали у него чувство брезгливости.

Мрачный радист, стараясь не обращать ни на кого внимания, продолжал свое, единоборство с помехами. Напряжение в тесной комнатке все возрастало. Росси казалось, что в эти мгновения уходит единственная возможность спасти ребенка. Если сейчас не удастся наладить непосредственную связь, то можно будет использовать для разговора какое-либо третье лицо с промежуточной станции. Росси не хотел сдаваться. А вдруг…

Кто-то напомнил, что радист сделал контрольную запись сообщения, и предложил прослушать ее в соседней комнате. Росси показалось, что прошла вечность, пока наконец он не услышал низкий мужскрй голос:

"Попросите к микрофону Энрико Росси… Спросите, доволен ли он нашим препаратом…"

Несколько мгновений шумы и хрипы, а затем тот же спокойный низкий голос произнес одну фразу по-чешски, повторил ее по-испански:

"В клинике нашего института мы проверяли. Принцип работы…. РНК и ДНК- Не пересадка органа, а воссоздание… У больных в короткий срок восстанавливался нормальный митральный клапан. Явления стеноза и недостаточность исчезали…"

Пришедший сюда Майкл, услышав, что речь идет о ДНК и РНК, насторожился.

Резкий свист заглушил низкий голос, и снова несколько секунд нельзя было разобрать ни одного слова. Общее напряжение передалось и Кроуфорду. Он вопросительно посмотрел на Росси. Но его друг сидел неподвижно, закрыв глаза ладонью. И снова сквозь шумы и треск донеслись несколько слов:

"РНК и ДНК словно матрицы… Печатают здоровые клетки…" Гул и свист заглушили дальнейшее сообщение.

Несколько минут все молчали. Затем Кроуфорд вдруг решительно зашагал из угла в угол и стал громко рассуждать сам с собой.

- Этот человек спросил Росси, доволен ли он действием препарата… Что это значит? Прежде всего, препарат послан давно… И он сравнительно быстрого действия… Этот человек был уверен в том, что препарат обязательно даст положительный эффект… Вы слышали, он говорил что-то о ДНК и РНК?..

О матрицам… Возможно, этот препарат аналогичен тому, который создает сейчас Майкл? Как он мог послать свой препарат? Через дипломатических представителей? Просто от пилота к пилоту? Авиапочтой? Только ошибка или преступление могли помешать доставке посылки…. Нужно попытаться исправить чью-то ошибку или разоблачить преступление.

- В тысячу раз важнее,- громко сказал Росси,- достать сейчас препарат.

Не прощаясь, Кроуфорд направился к двери и уже на пороге совсем мрачным голосом бросил:

- Надеюсь, что мое имя что-нибудь да значит!

Ровно через час Кроуфорд сообщил Росси по телефону, что ему удалось поставить на нога почти всех физиков континента.

Еще через два часа Кроуфорд помолодевшим голосом сообщил, что он напал на след… Посылка около недели тому назад действительно была получена… Отправитель? Какой-то чешский биолог из Международного биологического центра в Унаве, где работает этот знаменитый, сведший всех с ума Сварог… Посылка? Очень просто, она затерялась в грузе невостребованных ящиков и ящичков на Главном почтамте… Виноватых, конечно, нет.

Кроуфорд надеялся, что к вечеру посылка будет у него в руках.

Пассивное ожидание для Росси было невыносимо. Он отдал несколько самых необходимых распоряжений и выехал к Кроуфорду. Сейчас от успеха или неуспеха миссии Кроуфорда зависела жизнь девочки.

Майкл чувствовал себя обиженным. Еще немного, и можно было бы смело использовать его препарат, в конце концов, его можно вводить больной хоть сейчас, но Росси, конечно, отдаст предпочтение препарату, пришедшему в посылке. Ведь тот уже якобы проверен в клинических условиях.

Телефонный звонок прервал невеселые мысли Майкла.

- Я так рада вас слышать,- узнал он низкий голос Медж.- Мне кажется, что мы с вами не встречались целую вечность… Я готова принять любое ваше предложение. Диктуйте время и место встречи…

- Знаете, Медж… У нас здесь такая сейчас обстановка…

- О чем вы говорите, боже мой…

- Вы, должно быть, забыли… Я вам рассказывал о девочке… очень больной девочке…

- Да, помню, как же… так что, она умерла?

- Что вы, Медж, нет… Мы стараемся…

- Скажите прямо, вы не хотите сегодня меня видеть?!

- Хочу… Очень хочу… Но…

- Так в чем же дело? Бросьте все. Я жду вас…

- Это не так просто, Медж… Прошу позвонить мне через час. Может быть, мне удастся…

Ударом грома прозвучала брошенная на рычаг трубка.

Капельки пота выступили на лбу Майкла, к спине прилипла рубашка. "Как быть? Пойти к ней? А вдруг его услуги понадобятся Росси?.. Как он посмотрит в глаза отцу?.. Что о нем подумают Росси и Кроуфорд?"

Майкл несколько раз отрывался от микроскопа, подходил к двери, брался за ручку, затем снова возвращался к микроскопу. Ведь Росси, уходя, ничего ему не сказал. Если бы он был нужен, Росси бросил бы хоть одну фразу.