Picaro - У края, у берега...

— Может вам на обед потушить курицу с овощами? — Маша подошла к столу и, прижимаясь крутым бедром к постояльцу, налила в его стакан охлажденного абрикосового компота. — Тетя сказала, что за тридцать гривен отдаст.

— Ну, если не трудно, — постоялец опустился на табурет. — Деньги сейчас нужны?

— Можно и сейчас, — Маша подождала, пока он даст ей тридцать гривен и вышла из кухни.

Николай зачерпнул из мельхиоровой солонки щепотку, посыпал половинку огурца. Прижал и растер соль второй половинкой, с хрустом откусил. Подцепил на вилку маленькую, крепенькую картофелину.

— Приятного аппетита, — вернулась Маша. — Что же вы хлеб не берете?

— Спасибо, я ем хлеб от случая к случаю, — с набитым ртом произнес Николай. — Под настроение, так сказать… Вы сами то завтракали?

Маша молча кивнула. Она стояла, прислонившись к косяку двери. На ее лице появилось озабоченное выражение.

— Коля, я вас вот о чем хотела спросить, — начала она. — Вы сегодня целый день будете заняты?

Николай дожевал еду и запил глотком кисловатого компота. Облизнул влажные губы.

— Собирался на целый день, — он посмотрел на Машу. — А что?

— Хотела вас попросить, — женщина потупилась. — У меня Светка совсем разболелась: кашляет, температура высокая. Хочу отвезти в Береговое… Я бы "скорую" вызвала, но они повезут ее в Заховскую больницу, а там врачи никудышные, — Маша состроила пренебрежительную гримаску. — У меня в Береговом школьная подруга работает педиатром. Она нормально осмотрит, легкие прослушает. Лечение назначит хорошее. А то сейчас манеру взяли: выпишут кучу дорогих препаратов… Отвезете? — синие глаза жалобно уставились на мужчину.

Николай достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Маша оторвалась от косяка и принесла с подоконника пепельницу-раковину. Поставила на стол. Мужчина благодарно кивнул.

— Отвезу, конечно, — вздохнул Николай. — Вам когда нужно?

— Можно прямо сейчас, — Маша на мгновение задумалась. — Я только подруге на работу позвоню и Светку одену.

— Хорошо, звоните, собирайтесь, — Николай посмотрел на часы: уже три минуты одиннадцатого. — Она примет вас вне очереди? Не хотелось бы целый день потерять, — он стряхнул столбик пепла в раковину рапана.

— Примет, примет, — Маша засуетилась, убежала в комнату.

Николай убрал со стола грязную посуду. "Придется лазить по самой жаре, — подумал он мрачно. — Один плюс, что для комаров погода нелетная. Черт, ну всегда так. Стоит только подобраться к чему-то интересному, как начинается какая-то бодяга. Никогда ничего гладко не получается".

— Телефоны не работают, — Маша вошла в кухню. — Ни мобильный, ни домашний.

— У вас какой оператор? — начиная раздражаться, спросил постоялец.

— ЗУМ, — женщина достала из кармана халатика дешевенькую "нокию". — Видите, связи нет?

Николай вынул свой мобильник и с удивлением убедился, что связи со Старом тоже нет. Он сходил в комнату, отыскал второй телефон, в котором стояла сим-карта от Джей-Ка. Тот тоже не работал.

— Странно, — сказал он женщине. — У вас тут бывает, чтобы связь пропадала?

— Да вроде нет, — Маша пожала плечиками. — Я мобильным редко пользуюсь… Но и домашний не работает. Молчит, как мертвый: нет гудка.

— Непонятно. Ну, так, что? Будем ехать?

— Да.

— Тогда собирайтесь. Я жду вас во дворе.

— Я быстро, — Маша пошла к себе.

Николай вышел из дому. Несмотря на прошедший ночью дождь, небо было почти чистым. Только кое-где высоко-высоко лениво плыли белоснежные облака. Становилось жарко. Дружелюбно повиливая хвостом, подошел лохматый Шарик. Из раскрытой пасти, усеянной желтыми зубами, свисал набок красный язычок. Пес шумно обнюхал ноги Николая. Требовательно ткнулся влажной черной нашлепкой носа в левую икру.

— Нет у меня ничего, — сказал мужчина и легонько погладил собаку носком сандалии.

Вздохнув, Шарик лег на бок. Николай почесал ступней собачий бок. Пес зажмурился от удовольствия и снова вздохнул.

— Ты облазишь, братец, — заметил Николай: к сандалии прилипла коричневая шерсть. — Вычесывать тебя нужно… Да видать, некому.

Оставив собаку в покое, мужчина прошел к воротам. Широко раскрыл, выгнал джип на улицу. Закрыл ворота. В груди заворочалось раздражение.

— Ну, где они застряли, — пробормотал Николай, присаживаясь за руль. — Мля… Пропал день.

— А вот и мы, — на веранде появилась Маша, дочку она несла на руках. — Уже идем.

Женщина подошла к машине. Она надела в город голубые джинсовые шорты и коротенькую белую футболку, оставлявшую открытым плоский живот. Слегка подвела глазки и подкрасила рот вишневой помадой. На Светке было розовое платьице, белые сандалии и красная панамка с бантиком. В руках девочка сжимала детскую сумочку и куклу Синди.

— Привет, Красная Шапочка, — Николай улыбнулся ребенку. — Как дела?

Света ничего не ответила и только плотнее прижалась к матери. Было видно, что ребенок болен, чувствует себя плохо и готов в любой момент расплакаться.

— Сморкайся, — Маша ухватила платком за курносый носик дочки. — Хорошо сморкайся. Еще.

Девочка старательно высморкалась и закашлялась. Николай открыл Маше заднюю дверцу. Женщина забралась в машину, посадила рядом дочку. Мужчина подумал, не включить ли кондиционер, но решил, что девочку может просквозить.

— Едем, — Николай переключил скорость. — Через час будем на месте. Надеюсь, ваша подруга окажется на работе.

— Коля, вы не могли бы на пару минут заскочить к моей тетке, — Маша наклонилась к нему и обдавая горячим дыханием, говорила в самое ухо. — Я ей только про курицу скажу, попрошу, чтобы она зашла через пару часов, проверила все ли дома в порядке. Я там Аньку заперла: наказала. Вы, наверное, слышали, — Маша смущенно улыбнулась отражению в зеркале заднего вида. — Всего на пару минут заедем.

— Хорошо, — нахмурился Николай. — Только быстро.

Они подъехали на Кривошлыкова. Рыжеволосая толстуха Лидия, согнувшись, пропалывала грядку в саду, у самой сетки забора. Увидев дом Александры Ивановны, мужчина подумал, что нужно не забыть позвонить ей сегодня вечером.

— Мама, — капризно сказала Света, — не уходи. Я не хочу одна.

— Тихо, — Маша вылезла наружу. — Я сейчас вернусь. Только скажу пару слов бабе Лиде.

Женщина вошла в калитку и заговорила с распрямившейся толстухой. Светка на заднем сиденье притворно, неприятно захныкала. Николай поморщился.

— Красная Шапочка, — он повернулся к девочке, — как зовут твою куклу?

— Я не шапка, — Света смотрела исподлобья и прижала игрушку к себе. — Меня Света зовут… — личико девочки сморщилось, и она чихнула. Мама, мама! — не обращая внимания на Николая, она прижалась к стеклу. — Иди сюда!