Морье Дю - Паразиты

Стемнело очень рано, около половины третьего. Снег прекратился, но за окнами было холодно и промозгло. В столовую вошла Эдит, чтобы закрыть портьеры.

- Перестал на минуту, - сказала она, рывком задергивая портьеры. - Но того и гляди начнется снова. Под ногами жуткая слякоть. Только что спускалась за почтой, так насквозь промокла.

Она вышла, тяжело ступая по полу и оставив за собой шлейф затхлого воздуха.

- Неужели они никогда не моются? - свирепо сказала Мария.

Она села, потянулась и стала вынимать шпильки из волос. Волосы распушились над ее головой, короткие и золотистые, как гало. Селия отложила рукопись, которую только что перечитала с начала до конца. Она знала ее почти так же хорошо, как Мария.

Неожиданно она спросила. Не могла сдержаться.

- Он тебе нравится?

- Кто?

Селия помахала рукописью перед Марией.

- Да, он ужасно милый. Я тебе говорила, - сказала Мария.

Она поднялась с пола и оправила юбку.

- Но что ты чувствуешь, когда целуешь его на репетиции? Тебе не бывает неловко? - спросила Селия.

- Мне бывает неловко, если приходится целовать его утром, - сказала Мария. - Я всегда боюсь, что у меня пахнет изо рта. Знаешь, так бывает, когда хочется есть. Так что лучше это делать после ленча.

- Правда? - спросила Селия.

Но на самом деле она хотела узнать совсем не о том.

- У тебя прекрасно лежат волосы, - сказала она вместо того, чтобы продолжить расспросы.

Мария повернулась и взглянула в зеркало.

- Странно, - сказала она, - у меня такое чувство, что все это происходит не со мной. День мой, но живет в нем кто-то другой. Ужасное чувство. Не могу его объяснить.

Они услышали, что к дому подъезжает такси.

- Это Найэл, - сказала Мария. - Наконец-то Найэл.

Она подбежала к окну и отдернула портьеры. Громко забарабанила по стеклу. Он повернул голову, улыбнулся и помахал рукой. Он расплачивался с таксистом.

- Пойди и впусти его, быстро, - сказала Мария.

Селия пошла к входной двери и впустила Найэла. Он с чемоданом в руке поднялся по лестнице.

- Привет, пупсик, - сказал Найэл и поцеловал Селию.

Конечно, он весь продрог. Руки были как лед, давно не стриженные волосы растрепались. Они вместе вошли в столовую.

- Где ты был? - сердито спросила Мария. - Почему не приехал раньше? Она даже не улыбнулась Найэлу, не поцеловала его.

- Я ходил навестить Труду, - сказал он. - Ты же знаешь, что больница в нескольких милях отсюда, и в такой снег туда надо добираться целую вечность.

- Ах, какой ты молодец, - сказала Селия. - Должно быть, она так обрадовалась. Как она?

- Лучше, - сказал Найэл. - Но ужасно сварлива. На всех ворчит. На сестер, на сиделок, на еду, на врачей, на других больных. Я немного побыл с ней и развеселил ее. Она даже пару раз рассмеялась.

- По-моему, это очень эгоистично с твоей стороны, - сказала Мария. - Ты знал, что значит для меня этот день, что мне так нужно утешение и все-таки отправился через весь Лондон навестить Труду. Для Труды можно было бы выбрать и другое время. А теперь у меня остается только два часа до театра.

Найэл промолчал. Он подошел к камину, опустился на колени и протянул руки к огню.

- Труда прислала тебе подарок - сказал он. - Она попросила одну из сиделок в свободное время сходить в магазин и кое-что купить. Она сказала мне, что именно. Это подковка из белого вереска*. Ее отправили в театр. Труда очень радовалась. Скажи Марии, попросила она, что я весь вечер буду думать о ней.

Мария ничего не сказала. Она слегка выпятила нижнюю губу, отчего у нее сделался еще более надутый вид.

- Пойду взгляну, как там чай, - сказала Селия после минутного молчания.

Лучше оставить их вдвоем. Они сами разберутся. Она вышла из комнаты и поднялась к себе в спальню, дожидаться, когда, действительно, подоспеет время чая.

Мария опустилась на колени перед камином рядом с Найэлом. Потерлась щекой о его плечо.

- Я чувствую себя ужасно, - сказала она. - Началось с живота, а теперь подступило к горлу.

- Знаю, - сказал он. - Я чувствую то же самое. От пяток до затылка.

- И с каждым мгновением, - сказала Мария, - страшная минута все ближе, и ничего с этим не поделаешь.

- Утром, когда я увидел снег, - сказал Найэл, - у меня появилась надежда, что снежные лавины погребут под собой "Хеймаркет", и тебе не придется выходить на сцену.

- Ты так подумал? - спросила Мария. - И я тоже. Ах, Найэл... Если я когда-нибудь выйду замуж и буду ждать ребенка, ты не родишь его за меня?

- Во всяком случае, для меня это будет единственный способ прославиться, - сказал Найэл.

Он порылся в кармане.

- По правде говоря, я не все это время провел у Труды, - сказал он. - Я искал тебе подарок.

- Ах, Найэл, покажи скорее.

- Так, пустяк, - сказал он. - Ничего ценного или особенно интересного. Я купил его на деньги, которые Папа подарил мне на Рождество. Но тебе понравится.

Он протянул Марии небольшой пакетик. Она развязала ленту и разорвала бумагу. В ней была красная кожаная коробочка. Внутри лежало кольцо. Камень был голубой. Мария слегка повернула его и он засверкал.

- Найэл, дорогой Найэл... - сказала она. Кольцо пришлось ей как раз впору на средний палец левой руки.

- Пустяк, - сказал Найэл, - оно ничего не стоит.

- Для меня оно стоит всего, - сказала Мария. - Я всегда буду носить его. Я его никогда не сниму.

Она вытянула руку и смотрела, как при малейшем повороте кольца камень играет разноцветными лучами. Кольцо что-то напоминало ей. Где-то, когда-то она видела почти такое же. И вдруг она вспомнила. Мама носила на левой руке кольцо с голубым камнем. Кольцо, подаренное Найэлом, было очень похоже на Мамино, хотя, конечно, гораздо дешевле.

- Я рад, что оно тебе нравится, - сказал Найэл. - Как только я его увидел в магазине, я сразу понял, что должен его купить. Я знал, что оно твое.

- Я хочу, чтобы в театр ты поехал в такси вместе со мной, - сказала Мария, - и довел меня до самой двери. Папа и Селия приедут позже. Ты это сделаешь для меня?

- Да, конечно, - сказал он. - Я так и собирался.

Часы летели слишком быстро. Подали чай. Убрали чай. И Найэлу уже было пора идти наверх переодеваться. Папа вернулся домой около шести часов. Он был очень разговорчив и весел. Должно быть, в "Гаррике" он выпил не одну рюмку.

- Сегодня там будет весь Лондон, - сообщил он, - а на банкете после спектакля к нам причалят еще человек десять. Селия, пожалуй, тебе стоит позвонить в "Грин-Парк". Черт меня побери, если я знаю, кто придет, а кто нет. Найэл, тебе лучше вдетьбутоньерку. Андре, где бутоньерка для Найэла?

Он стал с грохотом подниматься по лестнице, громко смеясь, окликая Марию, окликая Селию, окликая всех в доме. Мария спустилась из своей спальни с чемоданом в руке. В нем лежало вечернее платье, которое она собиралась надеть после спектакля. Селия не знала, кто бледнее - Мария или Найэл.