М Валигура - Серебряная тоска

Русланчик, который прыгал на одной ноге, пытаясь просунуть другую в штанину, поднял голову, сказал "привет", потерял равновесие и с костяным звуком рухнул возле стола.

- Ну, цирк! - заржал Колька. - Цирк и клоуны.

- Николаша, серьёзнее, - одёрнул его Серёжка. - В цирке нужно быть серьёзным.

Клоуны не любят, когда над ними смеются.

Руслан сердито зыркнул на обоих с пола. Я подошёл к нему и помог подняться.

- Ты заметил, Николаша, как всё блестит и сверкает, - продолжал юродствовать Серёжка. - Нет, согласись, людям умственного труда невозможно поручать столь тонкую работу, как уборка квартиры. Вот что, у Игорька завтра день рождения.

Возьмём уборку на себя. Хватай-ка веник и вперёд. Под диваном наблюдаю я дивный совок (и как он туда попал?), на кухне предчувствую я помойное ведро. Давай, Николаша, сделай Игорьку приятное.

Колька покорно схватил веник и зашуршал им по полу. Серёжка развалился в кресле с сигаретой.

- Тц-тц. И не стыдно вам? - покачал головой он. - Человек должен гнуть на вас спину.

- Сам же говоришь - должен, - нашёлся я. - Кстати, не очень-то рассиживайся в кресле - и для тебя дело найдётся. А ну, пошли на кухню. Русланчик, одевайся побыстрее, чучело, и присоединяйся к нам.

- А я тут что, один останусь? - подал голос Колька.

- Не хотим тебе мешать, - объяснили мы.

- Ну, показывай своё хозяйство, - обратился ко мне на кухне Серёжка.

- В каком смысле? - подозрительно спросил я.

- Резервуары.

- Э?

- Ну, закрома Родины.

- Любишь ты, дятел, всяческие энигмы.

- Э?

- Один-один, - сказал я и распахнул холодильник.

Серёга нырнул туда по пояс и довольно прокомментировал:

- О! Колличество водки радует. Правда, разнообразие продуктов немного удручает.

- Почему это? - возмутился вошедший на кухню одетый, наконец, Руслан. Мясо на жаркое, всякая дребедень на "оливье", солёные огурчики-помидорчики, шпроты - мало тебе?

- Разве я сказал "мало"? - поворотом ладони отклонил его выпад Серёжка. - Я говорил исключительно о разнообразии. К вашему ассортименту продуктов не хватает чего-нибудь эдакого... изысканного.

- Птичьего молока? - спросил Руслан. - Птичьего молока у нас нет. Есть немного птичьего помёта на подоконнике.

- Хо-хо-хо!! - страшно расхохотался Серёжка. - Делаете юмористические успехи, молодой человек. В жизни так не смеялся.

- Даже на кладбище? - спросил я.

- Ой, уморил, ой, уморил! Не, ребята, не знаю, как вы вдвоём можете жить. Два таких остряка... Вы б уже давно должны были смехом друг друга удавить. Короче, приколы временно отменяются. Речь заходит о деликатесах и их авторе Николае Васильевиче. Рябинине, естественно. Ха-ха. Николя, лессэ-ву лё веник э вьенэ зиси!

- Чё? - крикнул из комнаты Колька.

- Бросай, говорю, лё веник и иди сюда.

Колька образовался на кухне.

- Чё? - снова спросил он.

- Где та консерва, что ты принёс с собой?

- А! В кармане пальто.

- Извлечь! И тарань сюды.

Колька послушно исчез в прихожей и тут же вернулся.

- Во, - сказал он, протягивая Серёге консервную банку.

- Мерси, Николя. - Серёжка потрепал Кольку по щеке. - Сие, господа, суть камчатские крабы, экспроприированные Николай Васильичем намедни из родного ларька. Партия оных была получена ларьком утром намедни же. Печась о нашем общем празднестве, Николай Васильевич не преминул. Мы сделаем из его преступления салат. Салат из крабов. Вот под этим я и разумел нечто особенное. Майонез у вас есть? Лук, сыр, яйца?

- Сыра нет, - сказал Руслан.

- Ещё не поздно, - заметил Серёга. - Колька...

- Я сам схожу, - вмешался я. - Колька пускай комнату дометёт.

Не дожидаясь возражений, я быстро схватил куртку и шляпу и выскочил за дверь. От Серёжкиного остроумия крыша моя уже основательно поехала, и мне нужен был тайм-аут. Я, правда, понимал, что оставляю Русланчика на съедение этому остроумному волку, но личный эгоизм взял верх. Да и что Русланчику Серёжка? Что он может ему сделать? Ничего. А вот ты можешь И ой как глубоко можешь. И несчастным, и счастливым. Игорёк, Игорёк, сделай его счастливым. Ведь ты и себя тогда сделаешь счастливым... Боже мой!.. Иди покупай сыр. Недоносок.

В гастрономе были сразу две громадные очереди - в молочный отдел, где мне предстояло отстоять за сыром, и в кассу, где мне предстояло уплатить за него.

Меня это, почему-то, даже обрадовало. Я справился о цене на сыр и встал в очередь в кассу. Чьи-то лица стояли передо мной, чьи-то занимали очередь за мною, все из разных отделов, вдруг объединённые в общую очередь, которая хоть и соединила нас на некоторое время, молодых и старых, пионеров и пенсионеров, но не сблизила, а даже как-то ещё сильней разобщила. Вселенское одиночество в толпе. Вселенская тоска. Серебряная тоска. А ведь - да упади они сейчас все на пол и подохни - мне бы от этого не стало ни хуже, ни лучше. Просто страшно. И мне действительно стало страшно. Кажется, взросло новое поколение - нелюбящих.

Не умеющих любить. Нет - не желающих любить. Они серо смотрят друг на друга и так же серо внутрь себя... А Русланчик?.. Он что, тоже серо смотрит внутрь себя?

Да нет... Боже! Какой! Я! Счастливый! Человек!

- Три девяносто, - сказала кассирша.

Скорей этот сыр купить и назад к нему.

- Три девяносто, - повторила кассирша.

Я расплатился. Сунул ей трёшник и рубль.

- Десять копеек сдачи не забудьте.

Есть любовь, есть, не врите. И каждому хочется по-настоящему одного: любить. И каждому из вас хочется крикнуть вслух:

- Какой я счастливый человек!

- О! Допился!

- Белочка.

- С виду интеллигентный, а хулиганит.

- Десять копеек возьмите!

Я схватил сыр и помчался домой.

- Ну, и на хрена столько сыру? - поднял брови Серёжка, когда я вывалил свою покупку на кухонный стол. - Нам на салат всего-то нужно было...

- А остальное так нарежем - для любителей. Типа, как колбасу. Чтоб закусывали, - заявил я.

- Это водку-то сыром закусывать? - хохотнул Серёжка. - Не смешите меня. До такого даже последние работяги на нашем кладбище не снисходят. Разве что плавленым.

- А я люблю сыр, - сказал Колька.

- Ну и люби, - отмахнулся от него Серёжка. - В общем, Игорь Васильевич, пока вы, так сказать, осыривались, Николай подмёл сию берлогу... пардон, апартаменты, а мы с Русланом нарезали всё для "оливье".

- Русланчик, - не слушая его, сказал я, - можно тебя на секунду в комнату?

- Чё за секреты от друзей? - наигранно-наивно поинтересовался Серёжка.

- А не секреты... а так.

- Да? - спросил Русланчик, когда мы уже были в комнате.

Вместо ответа я поцеловал его.

- Ты знаешь, что мы самые счастливые люди на свете?

- Конечно, знаю.

- А вот и не знаешь. Для этого нужно выскочить в гастроном за сыром. И наглядеться там на толпу безлюбых.