Торн Стюарт - Дары зингарцев

И вдруг внезапно, как в кошмарном сне, все переменилось. Призраки открыли глаза - и больше Римьерос ничего не мог видеть. Словно восемь тонких игл-лучей, холодных, как лед, пронзили его беспомощное тело. Он превратился в бабочку, пойманную и насаженную на восемь булавок разом.

"Ты - не тот," прозвучало наконец у него в голове, и лучи отпустили его.

Он перевел дыхание. Лоб, спина и руки его были мокры от липкого, противного пота.

- Вот так сокровище, - пробормотал он в полнейшем изумлении.

"Не кричи", услышал он в себе с четырех строн разом.

"Зачем ты здесь", прозвучало справа и почти одновременно с этим слева послышалось: "Он молод и пришел издалека".

"Они изучают меня," - подумал он и усилием воли унял дрожь в коленях.

"Значительно лучше", тут же отозвались в нем. "Так зачем же ты здесь? Лучше думай, а не говори вслух." - Я, - растерянно вымолвил Римьерос. Никто еще не пытался разговаривать с ним мысленно, и его попытки думать готовыми фразами немедленно просились на язык. - Мне сулил здесь сокровище кхитайский колдун. Он сказал... что-то про исполнение заветного желания. "Какое же у тебя заветное желание, смертный?" - Я надеялся узнать это здесь, - честно ответил принц. - Он сказал - появится то, чего ты больше всего желаешь. "Но с тех пор ты желаешь иного." - Да. - Принц опустил голову. - Ведь я уже был в Звездном Колодце. А до того я видел людей, о которых никогда больше не хочу вспомниать - но, боюсь, буду помнить вечно. И теперь я совсем не знаю, чего хочу. Знаю только, что это не золото. И не корона в чужом краю, ни обычаев, ни языка которого я не знаю, и где даже дети смотрят на меня с ненавистью. Теперь я хочу другого... "Это хорошо," заметили все четверо разом. Римьерос так и ощутил это "хорошо" - сразу с четырех сторон. - Наверное, - с силой выдохнул он, собравшись с мыслями, ибо внезапно все сделалось для него кристально ясным, и он не понимал теперь, как мог не видеть этого раньше. - Больше всего я хотел бы иметь свое маленькое королевство. Но мне не нужно чужого, не нужно большое королевство брата - мне бы что-нибудь поменьше. И свое. И чтобы меня любили в нем так же, как эти наверху любят своего кайбона. "На это нужно тринадцать поколений," ответили они со смехом. - Пусть я буду первым, - упрямо тряхнул головой юный принц. "Да будет так," отозвались они. "Возвращайся в свой домен и сделай из него такое королество. Однако не жди, что на этом все закончится. Хочешь ты того или нет, но престол Зингары ждет тебя. От судьбы не уйти даже бессмертным - не противься ее воле." - Я не стану братоубийцей, - сердито отозвался Римьерос. Такой ценой мне ничего не надо. Я не стану добиваться короны, даже если того пожелают все боги мира! И вам меня не переубедить. Настало недолгое молчание. Казалось, зал застыл, точно само время остановилось в нем, и Римьерос невольно поежился. Он внезапно пожалел о сказанных словах - точно почувствовал, что могли они пробудить неведомых богов, о которых он только что отзывался с таким пренебрежением, и теперь пронизывающие взгляды их устремлены прямо на него. Бесплотные голоса разрушили чары. Принц вздрогнул. "Он не может знать," произнес один укоризненно. "Не может знать о том, чего не видят его глаза." "Письмо," подтвердил другой голос. "Он не может знать о письме. Но король уже получил его." "И готовит достойную встречу изменнику. У него не останется другого выхода, кроме как принять бой..." "С судьбой не поспоришь." В этой последней фразе была окончательность смертного приговора, и, вконец сбитый с толку и перепуганный, Римьерос вскричал: - Стойте! О каком еще письме вы говорите? Я не писал брату ничего такого, что могло бы вызвать его гнев. Почему он должен ополчиться на меня? Но голоса молчали. И фигуры во мраке колыхались почти смущенно, точно выдали нечто такое, о чем не имели права говорить, и, обескураженный, принц осознал, что больше ничего не добьется от загадочных призраков. - Но если вы говорите, что меня ждет престол, значит, я все же одержу победу? - сделал он последнюю попытку проникнуть за плотную завесу будущего, которую на такой краткий и томящий миг приоткрыли для него подземные стражи. Они по-прежнему молчали. В сердцах принц сплюнул и развернулся, чтобы уйти. - Ну так и спите дальше в своих могилах! К чему вы нужны тогда, таинственные духи, если все, что вы можете, это смущать человеческий ум загадками, кормить его пустыми обещаниями и несбыточными надеждами, или наполнять его душу ядовитым страхом. Мне не нужно ни то, ни другое! Он был уже готов покинуть зал, уверенный, что стражи и впрямь погрузились в вековой сон, из которого вырвало их его появление, как вдруг бесплотный голос, в котором, однако, явственно угадывалась улыбка, послышался у него в сознании. "Мы никогда не спим. А что до страхов обещаний и надежд - мы каждому даем лишь то, чего он на самом деле хочет. Тот маг, что приходил до тебя, думал, чято желает власти. Он желал внушать страх, ибо обида и зависть точила его. И мы дали ему страх, но страх оказался сильнее и пожрал его самого. Теперь мы вечно с ним, и с каждым годом он боится все больше. Видишь, он послал тебя, хотя мог бы придти и сам. - Но он сказал мне, что сюда можно придти лишь однажды, припомнил Римьерос. - Он прочел в каком-то древнем манускрипте... "Он обманывал сам себя - ибо поялся признать истину. Просто обычно второй раз сюда приходить незачем, смертный. С каждым мы пребудем вечно. Теперь ты всегда сможешь чувствовать наше присутствие. Звездный колодец будет в твоей душе, и свет его озарит твою жизнь" - Это будет очень неудобно, - отозвалсь Римьерос без восторга. - Как же я тогда смогу лгать? В ответ в нем что-то тихонько зазвенело, и он понял, что это - смех. "Ступай теперь. Твое королевство ждет тебя. И тот, другой, он также найдет свое. Вы будете рядом. Еще ближе, чем тогда у костра. А мы будем с вами. И вам незачем будет лгать," - звон повторился. "Ступай." Этих прощальных слов Римьерос не понял, но в них было обещание и надежда - ему этого было достаточно. Видя, что плоть снова превращается в туман, Римьерос крикнул: - Стойте! А этот, который правит наверху, он был здесь у вас? "Конечно," отозвались они, но уже словно издалека. "Но ведь дело даже не в нас, принц. Неужели ты до сих пор этого не понял?" Принц Римьерос, герцог Лара, ощутил внутри себя пустоту и понял, что Четверо исчезли. Ларец на полу он забирать не стал. Прихватив с собой факел, он вернулся к своим спутникам и на вопросительные взгляды ответил лишь: - Ян Шань обманул меня. Но гораздо раньше он обманул сам себя. Здесь нет сокровищ, нет ничего, что можно было бы взять в руки и унести. Пойдемте наверх. - И, не оглядываясь, двинулся вперед. Когда они вышли наконец из храма, было уже далеко заполночь. И в эту ночь Римьерос впервые в жизни спал на голой земле, укрывшись одним только собственным плащом. Ранним утром он поднял еще сонных воинов и велел собираться. Волы, уверенные, что на обратной дороге их нагрузят сверх всякой меры, весело потащили нехитрую утварь свернутого лагеря. Процессия уже приближалась к Тай Чанре, когда навстречу им со стороны города вылетел из-за деревьев взмыленный всадник. - Принц! - закричал он еще издали. - Принц!