Х Оливер - Энерган-22

- Нет, нет... - Доктору Зингеру явно все труднее становилось говорить. Речь шла о Кампо Верде... Помнишь, Эдуардо, котловину, где мы пробурили первую скважину? Сколько зелени, господи, сколько там было зелени! И как давно это было! В какой-то другой жизни...

Он замолчал, в комнате слышались только мучительные хрипы, болью отдававшиеся в душе.

Мак-Харрис медленно поднялся со стула, молча зашагал по часовне. Здоровый его глаз был закрыт, стеклянный неподвижно смотрел перед собой. Президент "Альбатроса", очевидно, пытался восстановить в памяти давно стершиеся образы. Зелень Кампо Верде, быть может... Или ту давнюю, другую жизнь...

Но вот он снова приблизился к кровати, где лежал Зингер.

- Почему ты считаешь, что его убили? Возможно, он покончил с собой?

- Вряд ли... - чуть слышно ответил Бруно Зингер. - Он никогда бы на это не пошел. В нем было столько стойкости, оптимизма... И он очень дорожил жизнью. У него были большие цели. Быть может, другие фирмы пытались купить его... он стоил больших денег... А он отказался...

Несчастный, задохнувшись, не смог далее продолжать. Хрипы становились все громче. И вдруг мне показалось, что он смотрит на меня. Впрочем, я мог и ошибиться...

- Он поддерживал связь со Штатами? - спросил Мак-Харрис.

Бруно Зингер с шумом вдохнул в себя воздух. Свежий, пахнущий хвоей воздух. Но его легкие по-прежнему разрывались.

- У него там были друзья... Среди них Эллиот Джонс, тот, кто придумал синтетическое мясо.

- А с немцами из "Рур Атома"?

- Он вел переписку со всеми институтами, которые занимались проблемами энергетики.

- Даже с Островом?

Этот хрип, этот ужасный хрип!

- Едва ли. С Островом трудно поддерживать контакты. Тебе это известно, Эдуардо... - Доктор Зингер скосил измученные глаза в сторону Командора. Полковник давно сделал их практически невозможными.

- А с индейцами?

- Какими индейцами?

- Из Кампо Верде.

В глазах Зингера блеснуло недоумение.

- В Кампо Верде давно нет индейцев. Вот уже двадцать два года. Там сейчас пустыня.

- А каких политических взглядов придерживался этот Маяпан? - неумолимо продолжал Мак-Харрис допрос, хотя силы доктора Зингера заметно иссякали.

- Он... любил свободу, Эдуардо.

- Какую свободу?

Зингер ответил не сразу: все его тело сотрясалось от резкого, разрывающего грудь кашля, из уголка рта потянулась струйка крови.

- Какую свободу? - Мак-Харрис уже кричал.

- Свободу для всех людей, Эдуардо... И свою... своего народа... В первую очередь своего народа. Он любил свой народ...

- Он имел доступ к моему сейфу? По лицу несчастного разлилась землистая бледность, он задышал еще тяжелее.

- Возможно... ведь ты приказал ничего от него не скрывать... Он... он достиг исключительных успехов в синтезировании...

Зингер задохнулся. Мак-Харрис тряс его за плечи:

- Чего? Синтезирование чего?

Умирающий еле слышно произнес:

- Концентрата... И умолк.

- Врача! - крикнул Мак-Харрис. Вошедший врач, бросив взгляд на доктора Зингера, с оттенком упрека негромко произнес:

- Я предупреждал вас, сеньоры. Вы переусердствовали.

- Что вы хотите этим сказать? - спросил Мак-Харрис. Врач равнодушно пожал плечами:

- Скончался...

- Убрать! - распорядился Командор, а Мак-Харрис кинулся к интерфону:

- Лидия! Открой мой сейф в лаборатории! Не знаешь? 77 77 22. Найди записи опытов, проводившихся на экспериментальной базе лет двенадцать-четырнадцать назад Доминго Маяпаном. Немедленно доставь их сюда. Лично! Под охраной!

Я был настолько обессилен бессонной ночью, что мозг отказывался воспринимать происходящее в его истинных масштабах. Не удивительно, что сейчас мне трудно восстановить в памяти последовательность, в какой разворачивались дальнейшие события. Но главное я помню хорошо.

Вошел дежурный офицер и доложил, что, несмотря на принятые меры, координаты радиофонного поста 77 77 22 установить не удалось. Пост либо безостановочно перемещается, либо под этим номером скрывается множество аппаратов, размещенных в самых разных уголках страны.

Приехавшая Лидия сообщила, что папки с записями экспериментов Маяпана исчезли.

Между тем диктор телевидения сообщил, что, как стало известно, профсоюз рабочих химической промышленности, обеспокоенный последними событиями, намерен объявить однодневную забастовку.

Вслед за этим сообщением на телеэкране появилось предупреждение о передаче особой важности. И я вдруг стал свидетелем уличной манифестации. Мне и раньше говорили, что за любой сколько-нибудь подозрительной манифестацией власти ведут наблюдение и контрольные полицейские камеры производят видеозапись, но прямую передачу с места событий я видел впервые.

По узкой, затянутой густым туманом улице, среди перевернутых автомобилей и разбитых витрин двигалась длинная колонна людей. Многие из них закрывали лица влажными платками, другие были в масках. Над головами плыли наспех написанные плакаты: "Освободите наших отцов и сыновей!" "Командор, открой двери "Конкисты"!" "Дорогу энергану!" По обе стороны колонны вполне миролюбиво невероятное зрелище! - шагали полицейские с автоматами, а впереди, возглавляя манифестацию, шествовал юный лейтенант. Из-за масок и прижатых к лицу платков возгласы манифестантов были еле слышны, но можно все же было различить отдельные слова: "Требуем чистого воздуха и воды!" "покончим со стайфли!" Бесстрастный голос полицейского наблюдателя пояснял:

- Манифестация возникла стихийно на площади Санта-Мария. Прохожие стали расхватывать обнаруженные в ларьке коробки с энерганом. К ним присоединились жители соседних домов, и вскоре люди начали делить энерган между собой. Наши камеры неотступно следуют за манифестантами. Силы порядка пытались разогнать толпу, но она начала ломать и опрокидывать машины, разбивать витрины. Командир полицейского отделения, лейтенант Диего Оро, судя по виду индеец, не только отказался отдать приказ стрелять, но и сам возглавил толпу. Сейчас манифестация направляется к замку "Конкиста". Колонна непрерывно растет. Вот она вступила на проспект Дель Принчипе...

- Санто! - вдруг воскликнул Мак-Харрис. - Бруно Зингер еще здесь?

- В морге, - хмуро отозвался полковник.

- Как же так? - В голосе Мак-Харриса звучало наигранное возмущение. - Ведь доктор Зингер похищен динамитеросами! И тело его, до неузнаваемости обезображенное, подброшено террористами где-то на проспекте Дель Принчипе.

Я поймал на себе взгляд Командора и прочитал в нем свой смертный приговор. Слишком многое довелось мне увидеть и услышать в эту кошмарную ночь, а по глубокому убеждению полковника молчать умеют только мертвые. Ничего не сказав, он вышел из часовни. Через несколько минут он вернулся в деловым тоном сообщил: