Алексей Волков - Мир спящего колдуна

- В другой раз. Меня, насколько я понимаю, привезли сюда учиться владеть оружием. Только сразу предупреждаю - из лука стрелять не умел, не умею и вряд ли научусь. Другое дело - самострел. Там хоть принцип знакомый.

- Какой самострел? - профессионально заинтересовался Олег. - Как он действует?

Александр, как смог, объяснил устройство арбалета и даже набросал чертежик.

- Ну, ты голова! - восхитился гридень. - Слушай, хочешь запатентовать эту штуку? Денег загребешь...

- А что, давай, - решил не щепетильничать Александр. В конце концов, неизвестный изобретатель арбалета вряд ли предъявит ему претензии.

- До обеда хватит.

Ива вложил меч в ножны, снял шлем и вытер лицо концом плаща.

- Хватит, так хватит, - охотно согласился порядком измотанный Александр.

Подошла к концу вторая неделя из пребывания на заставе. Время тянулось довольно однообразно. Ранний подъем, завтрак, потом занятия в лесу, чтобы никто из стражников случайно не увидел, что новичок кое-какое оружие явно держит в руках впервые. Потом обед, час отдыха, снова занятия до сумерек, возвращение на заставу и длинные тоскливые вечера.

Гридни попытались поначалу увлечь Карпова какой-нибудь азартной игрой, но он не захотел. Общаться со стражниками не хотелось, уж больно ограниченными людьми они оказались. На заигрывания местных шлюх Александр ответил решительным отказом. Сама мысль о том, что каждый из мужиков с ними переспал, да не раз, действовала на Карпова как убедительная лекция о последствиях случайных половых связей. В конце концов ему осталось сидеть вечерами то с Ивой, то с Олегом и рассказывать бесконечные анекдоты.

Учеником Карпов оказался никудышным. Он никак не мог освоить мастерство обращения с мечом или боевым топором, и единственное, в чем он продемонстрировал успехи, была стрельба из арбалета, в считанные дни изготовленного по его чертежам в Златограде и доставленного сюда. В этом он превзошел не только остальных лжеучеников, но и довольно опытных местных лучников. Дальность стрельбы из него не превышала двухсот метров как раз длины поляны, где проводились занятия - но Карпова она вполне устраивала. Он даже всерьез подумывал о порохе, но решил отложить это до более удобного случая.

- Гляди, волк!

Один из дружинников указал на противоположный конец поляны и осторожно потянулся за луком.

Сквозь сохранившуюся кое-где на кустах листву можно было разглядеть темный силуэт зверя.

- Это не волк, - приглядевшись, прошептал Ива. - Подстрелить бы его.

Словно услышав его слова, зверь на секунду вышел из-за куста. Тут же с двух луков сорвались стрелы, но зверь мгновенно прыгнул в сторону и скрылся в лесу.

- За ним? - торопливо спросил Олег, вскакивая в седло.

- Назад, - твердо произнес Ива. - Голову даю на отсечение - там засада.

- Какая засада? - удивился Игорь, тот самый дружинник, заметивший зверя.

- Все на заставу, живо, - скомандовал Ива и с места пустил коня в галоп.

Скачка показалась Александру поспешным бегством. Дружинники торопили коней, Карпов едва успевал уворачиваться от ветвей. Галопом выскочили на предполье. Перед самыми воротами Карпов не утерпел, оглянулся и успел заметить, как из леса выскочила целая стая волков.

- Тревога! Закрыть ворота! - заорал Ива, едва оказавшись за частоколом.

Двое дружинников спрыгнули с коней и бросились к воротам. Тревожно запел горн часового на башенке. Из бараков начали выбегать не успевшие надеть кольчуги стражники. Тяжелые створки ворот сходились очень медленно, и Ива бросился на помощь, но не успел. Между почти сомкнувшимися створками успели проскочить два вытянувшихся в прыжке зверя, следом пролез третий. Ворота захлопнулись, но тут же едва не распахнулись от сильнейшего удара.

Один из стражников успел задвинуть засов, но прорвавшийся последним зверь развернулся и вцепился ему в горло. Стражник рухнул, из последних сил пытаясь оторвать от себя черное мохнатое тело.

- Волколаки! - крикнул Ива.

Ворота содрогались от ударов. Три зверя врезались в толпу ошеломленных и почти безоружных стражников.

Дружинники выхватили мечи и бросились вперед. Теперь Александр своими глазами увидел, ка сражаются опытные воины. Одного из волколаков Ива разрубил пополам на лету, другого прикончил Олег. Третьего зверя прижали к стене, преграждая ему путь остриями трех мечей.

- На стены! - крикнул начальник заставы.

Стражники, воспользовавшись минутной передышкой, успели натянуть кольчуги и вооружиться. Пробежав через двор, где лежали убитые и раненые, они полезли по лестницам на частокол. Но едва не опоздали.

Защитники оказались наверху как раз в том момент, когда там появился первый из оставшихся снаружи волколаков. Он был уже в человеческом облике, и в каждой руке сжимал по мечу. Ближайший стражник сразу же полетел вниз, та же участь постигла и второго, и лишь третий смог продержаться немного дольше.

Карпов был в этой взбиравшейся наверх цепочке четвертым. Фехтовальщиком он был никудышным, и поэтому успел зарядить на ходу арбалет. Едва волколак появился перед ним, он поднял оружие выстрелил в упор. Короткая тяжелая стрела вошла нападавшему в грудь. Волколак, вырывая когтями клочья внезапно отросшей шерсти, с жутким воем полетел вниз. Александр вскочил на боевую площадку, опоясывающую изнутри частокол, и потянулся к колчану за новой стрелой, но тут перед ним вырос новый волколак.

Александр оцепенел. Противник ухмыльнулся, оскалив длинные острые клыки, поиграл кончиком сверкающего меча и шагнул к безоружному Карпову. Тот лихорадочно шарил на поясе, отыскивая рукоятку меча и не отрывая глаз от волколака.

Внезапно Карпов почувствовал, как его оттолкнули к стене. Мимо проскочил Ива с боевым топором в руке, следом за ним дружинники. Александр не стал дожидаться итога схватки и торопливо зарядил арбалет.

Между рвом и частоколом шла примерно метровая полоса земли, а высота стен не превышала четырех метров. Выглянув наружу, Александр увидел рядом волколаков, взбирающихся друг другу на плечи.

Это зрелище привело его в ужас, но мужество - тоже форма самосохранения, когда нет другого выхода. Страх чаше способствует гибели, чем самая безумная храбрость, а инстинкты порой способны разбудить бойца в самом мирном человеке.

Александр никогда не причислял себя к героям, разве что в детских мечтах, но ему очень хотелось жить, и он представил, что будет, если нападающим удастся ворваться на заставу. ему даже не пришло в голову, что нападение совершено из-за него, и его-то, скорее всего, не тронут. Наоборот, смерть казалась неизбежной, и Александр стал действовать с отчаянием обреченного.