Джек Вэнс - Вист: Аластор 1716

— А у тебя странные рисуночки, очень подозрительные! Кого ни встретишь, всех рисуешь! Зачем это тебе? Кого высматриваешь? Признавайся!

— Я рисую людей, потому что мне так нравится. А теперь, если я не хочу опоздать на тухту...

— Вот еще, ты мне указывать будешь! Выкладывай талоны, я все устрою.

— Об этом не может быть и речи. Сначала устройте, а там посмотрим. Кроме того, талонов у меня не густо придется менять озоли в космопорте.

Мрачно сосредоточившись, Скорлетта не спускала с него глаз:

— Я должна дать Эстебану определенный ответ — он меня ждет с минуты на минуту.

— Отвечайте, что хотите.

Скорлетта решительно вышла из квартиры. Джантифф уже переоделся в рабочий комбинезон и вышел на улицу, когда вспомнил, что сегодня за него смену отрабатывал Арсмер. Чувствуя себя последним идиотом, он поднялся на лифте и вернулся домой. Пока он снимал в спальне комбинезон и сапоги, раздался характерный звук откатывающейся входной двери. Отворив стенной шкаф, Джантифф прислушался. В гостиную зашли несколько человек. Приблизились тяжелые шаги: кто-то раздвинул пошире створки перегородки между комнатами и заглянул в спальню, но не заметил Джантиффа, почти зашедшего в стенной шкаф, чтобы положить на полку сложенный комбинезон.

— Его нет, — Джантифф узнал голос Эстебана.

— Он сегодня на тухте, — откликнулась Скорлетта. — Садись, я посмотрю, отстоялось ли пойло.

— На мой счет не суетитесь, меня воротит от здешней сивухи, — этот голос, глуховатый и сиплый, Джантифф не узнал.

Сварливый козлиный тенорок, несомненно принадлежавший Сарпу, возразил:

— Вам хорошо говорить, с винным погребом да соковыжималками!

— Ничего, скоро и у тебя все будет! — с бесшабашной бодростью заявил Эстебан. — Подожди пару месяцев.

— Такая мысль могла придти в голову только гению или безумцу, — задумчиво произнес незнакомец.

— Скажите лучше: мечтателю! — торжествовал Эстебан. — Разве не так делается история? В праздном размышлении мечтателя осеняет идея. Он подчиняется ее неопровержимой логике — и рушится империя! Самое смешное, что вопрос жизни и смерти решился... благодаря чему? Благодаря жалким каракулям несмышленого щенка. Ирония судьбы!

— В данном случае «вопрос жизни и смерти» — не преувеличение, — сухо обронил незнакомец. — Имейте в виду.

— Забудем об опасениях, они только мешают! — воскликнул Эстебан. — С этой минуты будущее принадлежит нам! Смелость города берет!

— И все же, не следует торопиться. Я мог бы назвать сотню препятствий, грозящих провалом.

— Прекрасно! Мы изучим каждое по отдельности и обойдем их на безопасном расстоянии. Скорлетта, где пойло? Наливай, не жалей!

— Про меня не забудьте, — вставил Сарп.

Джантифф присел на койку. Он уже кашлянул, чтобы напомнить о себе, но его никто не услышал, потому что в тот же момент Эстебан громко провозгласил:

— За успех нашего предприятия!

— Не уверен, что мы настроены на одну и ту же волну, — незнакомец употребил непривычное для Джантиффа выражение. — Мне ваш проект представляется чересчур рискованным, практически неосуществимым. Бредовая затея.

— Ошибаетесь! — весело возразил Эстебан. — Достаточно разделить план на несколько этапов. Каждый этап сам по себе предельно прост. В вашем случае вообще не должно быть сомнений — разве у вас есть какой-нибудь другой выход из положения?

Незнакомец недовольно крякнул:

— Так-то оно так... Дайте-ка еще раз взглянуть на этот рисунок... Да, что и говорить... Поразительно! Нарочно не придумаешь.

Скорлетта съязвила:

— Пожалуй, стоит выпить за здоровье Джантиффа.

— Вот именно, — голос Эстебана помрачнел. — Как с ним быть? Нужно хорошенько подумать.

Джантифф прилег на койку, хотя подумал, что лучше было бы, наверное, под нее спрятаться.

— Ваш Джантифф — типичный пример неизбежных многочисленных проблем, — бубнил глуховатый голос. — Короче говоря: что нужно сделать для того, чтобы нас не опознали?

— Именно в этом отношении вы незаменимы, — отозвался Эстебан.

Послышался похожий на кашель смешок Сарпа:

— По определению, мы все незаменимы.

— Верно, — согласился Эстебан. — Любой из нас может добиться успеха только в том случае, если успеха добьются все.

— В одном сомневаться не приходится, — задумчиво произнесла Скорлетта. — Если мы сделаем первый шаг, пути к отступлению не будет.

Джантифф не мог не удивиться тому, насколько голос Скорлетты, ясный и рассудительный, отличался от яростных истерических восклицаний, только что применявшихся ею в той же гостиной с целью мелкого вымогательства.

— Вернемся к основной проблеме, — сказал сиплый голос. — Ваше отсутствие в Розовой ночлежке сразу заметят.

— Мы разъедемся по другим общагам!

— Пусть так — но рано или поздно кто-нибудь взглянет на экран и скажет: «Смотри-ка! Это старина Сарп! А с ним, чтоб меня разорвало, наша соседка Скорлетта! И Эстебан!»

— Я об этом много думал, — тихо возразил Эстебан. — Проблема преодолима. В конце концов людей, которые нас хорошо знают, не так уж много.

Сарп спросил:

— А о жирнейшем фарциссимусе[25] вы забыли? Шептуны пригласили его на Фестиваль.

— Пригласили — но он, скорее всего, не приедет.

— Как знать? — вмешался незнакомец. — И не такое случалось. Я настаиваю на том, чтобы ничто — ничто, слышите? — не было оставлено на волю случая.

— Согласен! Кстати, я уже подумал об этой стороне дела. Подумайте и вы. Если он приедет, то непременно полезет на вышку-мартышку,[26] не так ли?

— Возможно. Не обязательно.

— Хорошо. Так или иначе — либо он не приедет, либо окажется под рукой.

— Приемлемое утверждение.

— Если бы вам всучили кулек хрустящей водоросли, сообщив, что одна из палочек отравлена, что бы вы сделали?

— Выбросил бы весь кулек.

— То-то и оно! Несмотря на то, что таким образом в кормопровод отправится в основном безвредная, съедобная жранина.

— Ммм... Ну, это мы обсудим в другой раз. Пикник все равно устроим?

— Обязательно! — сказала Скорлетта. — Я обещала Танзели, нет причин ее разочаровывать.

— В какой-то степени это неосторожно. Не следовало бы обращать на себя внимание.

— Никто не обратит внимания. Не одни мы пикники устраиваем.

— И все же — почему бы не отменить пикник? В будущем представится возможность попировать, и не один раз.

— Кто знает, что нас ждет? Волчок крутится — а куда покатится?

— Как хотите. Не суть важно.

По той или иной причине Скорлетта направилась в спальню и, наклонившись к своему сундучку, краем глаза заметила Джантиффа. Резко выпрямившись, она издала сдавленный возглас удивления: