Роджер Желязны - Доннерджек

Прикрыв глаза, Эйрадис сквозь щелки разглядывала свое обнаженное тело. Ей не удалось заметить никаких изменений, однако дурнота по утрам показывала, что они уже начали происходить. Она с нежностью приложила ладони к еще плоскому животу.

На кого ребенок – мальчик – будет похож? Они с Джоном оба темноволосые и темноглазые, весьма вероятно, что он окажется таким же. Эйрадис надеялась, что он будет так же сложен, как отец: высокий и сильный, складный и ловкий. Легкая улыбка тронула ее губы, когда она представила себе малыша, мальчика, юношу... своего сына.

Вода постепенно остыла. Эйрадис раздумывала, не нажать ли на кнопку кончиками пальцев ног, чтобы ее немного подогреть, но потом, взглянув на свои коротко подстриженные ногти (чего никогда не случалось в Вирту), решила, что уже достаточно просидела в ванне. Она стояла и ждала, пока капельки сбегали по гладкой коже (Джон подарил ей масло с запахом жасмина, когда они были на Ямайке).

Привыкнув к прохладному воздуху, Эйрадис встала на коврик (роскошные цветы на плюше, они купили его в Китае). Расчесывая волосы, собранные в узел, чтобы не намокли, раздумывала о том, что станет делать в оставшееся до вечера время.

Джон был занят, продолжал упорно работать над заказом Танатоса. Она не любила сидеть рядом с мужем, когда он занимался проектом Костяного Дворца, – инстинкт подсказывал Эйрадис, что Смерть наблюдает за ней, и хотя Джон категорически отказывался обсуждать эту тему, она прекрасно знала, что дворец – лишь часть цены за ее возвращение из Непостижимых Полей. Она не винила Джона за то, что он согласился на условия Властелина Ушедших – ведь в тот момент казалось, что они бессмысленны. Танатос с тем же успехом мог бы попросить луну с неба. Но Эйрадис боялась за своего нерожденного сына, и у нее из головы не шел печальный крик банши.

Банши. Это ее плач?.. Эйрадис застыла на месте, мучительно прислушиваясь. Нет, просто зимний ветер гоняет туман над башенками замка.

Эйрадис быстро подошла к шкафу, достала длинную клетчатую шерстяную юбку, теплый ирландский свитер ручной работы, толстые чулки и удобные туфли. Призраки любят появляться в тех частях замка, что построены в соответствии с представлениями Джона о средневековых шотландских твердынях. Она отправится на поиски и спросит у них о смысле предзнаменований. Кто лучше привидений, обитающих между жизнью и аналогом Непостижимых Полей в Веритэ, правдивее ответит на вопросы о Танатосе?

Джон рассчитывал победить Танатоса – она не сомневалась. В ученом и поэте жила душа воина. Рожденная в Вирту, Эйрадис знала кое-какие аспекты религии, которую практиковали ее соплеменники-эйоны. Джон занимал в их пантеоне – известно ли ему об этом? – место полубога. Однако его возможности и наличие определенного плана еще не означали, что ей нельзя заняться собственными изысканиями.

Танатос хочет получить их ребенка в качестве платы за то, что отпустил ее из Непостижимых Полей. Она, как и Джон, должна спасти малыша от Властелина Ушедших.

Исполненная решимости, Эйрадис вышла из спальни, поднялась по каменным ступеням и оказалась на зубчатой стене. Ветер тут же вцепился в длинную тяжелую юбку, которая стала похожа на ее крылья, оставленные в Вирту; впрочем, сейчас она их не оплакивала – Эйрадис собиралась защитить новую жизнь, возникшую внутри ее тела.

– Банши! – крикнула она. – Банши!

Ветер мгновенно подхватил ее слова и унес прочь. Подняв руки, Эйрадис закружилась. Юбка обвила ноги, темные волосы разметались по плечам. Маленький шерстяной смерч – нимфа, танцующая на ветру.

Полил обжигающе холодный дождь. По скользкому камню застучали градины, вымостив плиты мелкими кусочками льда. Эйрадис не останавливалась, хотя все плыло у нее перед глазами, а ноги скользили на льду. Вальс с ветром.

Неожиданно она почувствовала, как что-то коснулось спины, чья-то рука сжала ее ледяные пальцы… Сквозь слезы, застилавшие глаза, Эйрадис не видела своего партнера. Кристаллики льда застывали у нее в волосах и на свитере – самоцветы из сокровищницы Короля Зимы. Вступил оркестр: звенящий крик, стон камней, пронзительный вой ветра, рвущегося сквозь амбразуры.

Она уже почти разглядела того, с кем кружилась в танце, – бледное лицо, высокие скулы, белые, такие белые зубы, даже на фоне белоснежного лица. Все в нем оказалось белым, кроме глаз, черных, как смола, как ночь, как…

– Не пора ли уйти с дождя? – прозвучал хриплый голос, сопровождающийся звоном металла.

Эйрадис почувствовала, как Король Зимы, закружив ее в последний раз, передал новому партнеру. Она послушно взяла протянутую руку, но пальцы встретили лишь пустоту. Эйрадис опустила руку и замедлила шаг – и тут же заскользила по обледеневшему камню.

– Девочка, ты промокла до костей и превратилась в ледышку, – прозвучал сердитый голос. Ее разум обратился к программе, которая превращала слова, звучащие со странным акцентом, в привычную речь. – Что ты здесь делаешь в такую ужасную погоду? Мне придется сказать пару слов твоему мужу, который так плохо о тебе заботится! Хозяин он замка или нет, мне все равно!

Эйрадис послушно вернулась в тепло замка. Когда лед на ее волосах растаял, а пальцы в тепле закололо, она узнала своего сердитого собеседника.

– Призрак! – радостно воскликнула она. – Я так хотела тебя найти!

– Найти меня! – проворчал призрак-крестоносец. – Девочка, ты едва не присоединилась ко мне!.. Переоденься во что-нибудь сухое, пока не прикончила себя и свое дитя!

– Но я как раз и хочу поговорить с тобой о ребенке, – запротестовала Эйрадис, отжимая намокшие волосы.

Теперь, попав в тепло, она вся дрожала – чувствительность начинала возвращаться к рукам и ногам.

– В самом деле? Правда? – Выражение лица призрака оставалось суровым, но голос немного смягчился. – Сначала переоденься, выпей чего-нибудь горячего, а потом разыщи меня в длинной галерее.

И, чтобы разом закончить все споры, призрак исчез. Последней, звякнув еще несколько раз по камням, пропала цепь. Эйрадис содрогнулась, чихнула, подобрала обеими руками мокрые юбки и торопливо направилась в спальню.

Через некоторое время, просушив волосы и переодевшись в теплое платье, подкрепившись пинтой густого горячего мясного бульона (в руке она держала толстую фарфоровую чашку с добавкой), Эйрадис поднялась по лестнице в длинную галерею.

Подходящее место для встречи с призраком, подумала она. Хотя они с Джоном вместе выбирали персидскую дорожку, по краям виднелась узкая полоска каменного пола. Гобелены и портреты (картины, которые Эйрадис покупала в разных антикварных магазинах, хихикая, глядя на выражения иных лиц – почему эти люди хотели, чтобы их помнили такими суровыми?) немного смягчали впечатление, возникающее от темных стен, но были не в силах изменить царившее здесь унылое настроение. С этой задачей не справился даже искусственный свет. Казалось, сама галерея решила, что тут должно быть сумрачно и жутко, и всячески противилась попыткам исправить положение.