Джули Кагава - Железный король

Я поежилась и схватила рюкзак, с удовольствием почувствовав его знакомую и приятную тяжесть. Пусть в нем нет ничего, кроме сломанного плеера, это мой рюкзак! Не глядя в зеркало, но чувствуя спиной чуждый взгляд, я распахнула дверь и выскользнула в заросли.

Лунный свет сочился сквозь листву, окутывал тропинку серебристыми тенями. Интересно, сколько я спала? Теплый ночной ветерок доносил отголоски какой-то мелодии. Пижма вышла ко мне из туннеля, и в темноте ее лицо показалось совсем нечеловеческим, каким-то черным и почти козлиным. Лунный луч скользнул по ней, и моя провожатая снова сделалась прежней. Она с улыбкой взяла меня за руку и повела вперед.

На этот раз ежевичный туннель показался длиннее, с изгибами и поворотами, которых я совсем не помнила. Один раз я обернулась, но колючки за нами сомкнулись, и проход пропал из виду.

— Э...

— Не беспокойся. — Пижма потянула меня вперед. — При дворе заросли приводят куда захочешь, нужно только знать, куда идти.

— Куда мы идем?

— Увидишь.

Туннель привел нас в перелесок, озаренный лунным светом. Ветер донес отголосок какой-то мелодии: гибкая зеленокожая девушка наигрывала что-то изящное на арфе из чистого золота. Юные девы-фейри обступили высокое кресло, оплетенное листвой, с белыми розами, растущими из подлокотников.

У подножия кресла сидел человек. Я моргнула и потерла глаза, стряхивая наваждение. Нет, действительно человек: светлокудрый юноша с пустыми, словно зачарованными глазами, обнаженный по пояс. Шею пленника охватывал золотой ошейник, от которого тянулась тонкая серебряная цепочка. Стайка фей порхала вокруг него, целуя обнаженные плечи, поглаживая юношу по груди, нашептывая ему что-то на ухо. Одна из них лизнула шею молодого человека розоватым язычком, другая ногтями чертила кровавые узоры по его спине, и пленник весь вытянулся от удовольствия. Меня замутило, и я отвела глаза. А через миг совсем забыла об окружающих меня существах.

На троне сидела женщина такой неземной красоты, что я ужаснулась собственным обноскам и растрепанному виду. Длинные волосы ее меняли цвет в лунном свете, казались то серебряными, то ярчайших оттенков золота. Дама источала власть и высокомерие. Пижма, кланяясь, потащила меня вперед, а женщина прищурила сверкающие синие глаза и посмотрела на меня, как будто на мерзкого слизняка.

— Это и есть незаконнорожденное отродье Оберона? — произнесла она, роняя слова как отравленные сосульки.

Я догадалась, что это — еще один центральный персонаж из «Сна в летнюю ночь», та, для кого предназначался второй трон при дворе Лесного владыки, почти такая же могущественная, как и сам Оберон.

— Королева Титания! — воскликнула я и поклонилась.

— Оно разговаривает! — Дама изобразила изумление. — Как будто мы знакомы! Как будто сомнительное родство с Обероном защитит ее от моего гнева. — Дама Холодно сверкнула глазами и улыбнулась. Улыбка сделала ее еще прекрасней и ужасней. — Я сегодня милосердна. Пожалуй, не стану вырезать ее язык и скармливать собакам. Может быть.

Титания перевела взгляд с меня на Пижму, все еще склонившуюся в поклоне, и поманила изящным пальчиком.

— Приблизься, козочка.

Пижма, не поднимая головы, бочком подвинулась вперед, пока не оказалась подле королевской руки. Королева Титания склонилась, будто хотела что-то шепнуть на ухо сатирке, но заговорила нарочито громко, так, что даже я расслышала.

— Я позволю тебе стать голосом при этом разговоре, — терпеливо, как ребенку, стала объяснять она. — Я буду задавать тебе вопросы, а ты станешь отвечать вместо незаконнорожденной девчонки. Если хоть единожды та обратится ко мне напрямую, я превращу ее в оленя и затравлю собаками, пусть разорвут ее на кусочки. Ты хорошо поняла?

— Да, моя госпожа, — прошептала Пижма.

«Куда уж лучше, стерва королевская!» — мысленно поддакнула я.

— Превосходно. — Титания с довольным видом откинулась назад, наградила меня мимолетной улыбкой, враждебной, как собачий оскал, и снова обратилась к Пижме; — Итак, козочка, зачем здесь это отродье?

— Зачем ты здесь? — повторила Пижма, обращаясь уже ко мне.

— Ищу брата, — ответила я, старательно глядя только на Пижму, но ни в коем случае не на мстительную ведьму на троне.

— Она ищет брата, — сообщила Пижма, снова обращаясь к королеве.

Ох, наш разговор затянется навечно!

— Его похитили и увезли в Небывалое. — Я встряла прежде, чем Титания успела задать следующий вопрос. — Пак провел меня сюда через шкаф. Я пришла за братом — забрать его домой и избавиться от подменыша, который им притворился. Вот и все, что мне нужно. Я уйду, как только отыщу его.

— Пак? — задумчиво проговорила королева. — Ах, так вот где он все это время пропадал! Как умно, что Оберон тебя спрятал. А тебе вздумалось явиться сюда и нарушить все его коварные планы? — Она поцокала языком и покачала головой. Потом снова обратилась к Пижме: — Козочка, спроси отродье: кем она предпочитает стать? Кроликом или оленем?

— М-моя госпожа? — растерялась Пижма, а я всей шкурой почувствовала, как надо мной сгущаются тени.

С бьющимся сердцем я стала озираться в поисках путей к отступлению. Повсюду колючие заросли; бежать некуда.

— Это простой вопрос, — продолжала Титания как ни и чем не бывало. — В кого ей хочется, чтоб я ее превратила: в кролика или оленя?

Пижма, сама вдруг сделавшаяся похожа на загнанного кролика, обратила взгляд ко мне.

— М-моя госпожа желает знать, в кого...

— Да, я слышала, — перебила я. — В кролика или оленя. А если ни в кого?

Я бесстрашно взглянула в глаза королеве фейри.

— Послушайте, я понимаю, что вы меня ненавидите, но помогите мне вызволить брата и вернуться домой. Итану всего четыре года, он, наверное, ужасно напугался. Он ждет меня, я знаю! Как только я его найду, мы уйдем, и вы нас больше никогда не увидите!

Лицо Титании вспыхнуло злобой и торжеством.

— Оно посмело заговорить со мной?! Прекрасно. Оно само выбрало свою судьбу. — Королева взмахнула рукой в перчатке, и над нами вспыхнула молния. — В таком случае пусть будет олень. Спускайте гончих! Нас ждет веселая охота.

Она опустила руку, указала на меня, и все мое тело скрутило судорогой. Я вскрикнула, вскинулась и почувствовала, как позвоночник удлиняется и выгибается дугой. Невидимые щипцы ухватили меня за лицо и потянули во все стороны, превращая человечью голову в оленью морду. Ноги сделались длиннее, тоньше, пальцы обратились в раздвоенные копыта. Я закричала, но из горла вырвалось лишь мучительное блеяние.

И вдруг все прекратилось. Мое тело снова обрело свои привычные очертания, оленье обличье сдулось, как спущенная покрышка, и я без чувств упала наземь.