Михаил Харитонов - Моргенштерн (сборник)

— И что же вы хотите этим сказать? — Антор постарался добавить в голос иронии.

— О, ничего особенного. Я хочу кое-что понять, вот и всё. Например, не продешевил ли я, продав алкемические трактаты дому Гау…

Антор недоумённо поднял бровь.

— Предположим, — да, только предположим, — тянул своё Сервин, — что существует некий способ искусственного получения золота. Возможно, он очень прост, но по какой-то случайности наши учёные мужи его упустили. Вполне возможно, что вы каким-то образом узнали этот способ. В таком случае, ваша неприязнь к наукам получает логичное объяснение: вы не заинтересованы в том, чтобы этот способ открыли и другие, ибо тогда золото перестанет быть ценным. Поэтому вам желательно остановить развитие знаний…

Антор с облегчением рассмеялся.

— Но, разумеется, это не так, — невозмутимо продолжил Сервин, — поскольку к таким же выводам обязательно придут и другие, и только удвоят усилия… Нет, я уверен: вы не знаете способа превращения металлов в золото. Заметьте, я не говорю, что вы их не превращаете. Но вы не знаете, как это происходит. Например, вы нашли некое устройство… возможно, в вашей версии, связанной с кладом, есть зерно правды…

Полоска зари над морем всё ширилась. Дымка истончилась, готовая разорваться под первыми острыми лучами восходящего солнца.

— Всё это очень подозрительно, Антор. Но я докопаюсь до истины, да… Простите, я уже… — он не закончил фразы: вино и ром взяли своё, и богатейший купец Арбинады звучно захрапел.

Благородный домин Антор Счастливый смотрел на разгорающуюся зарю. Безотчётная тревога отступала вместе с первыми солнечными лучами. Сервин со своими догадками оказался смешон. Впрочем, он близко подобрался к истине: в конце концов, кошелёк действительно является инструментом для получения золота. Но пронырливому купцу это ничем не поможет…

Он развернулся, и, оставив на лавочке храпящего купца, зашагал по направлению к малому дворцу, где его ждала Золотая Лисица.

Остров Лисий Зуб, 244-й год, 103-й день.

Дождь прибивал к мокрой земле осыпающиеся лепестки роз и остролистов. Лепестки пахли горечью и влагой. В разрывах туч, затянувших вид на море, иногда мелькало сонное вечернее солнце, склоняющееся к горизонту.

Домина Нелия пододвинула к себе кифейник, покрытый затейливой вязью и полный до краёв свежесваренного напитка. Неплотно прилегающая крышечка сосуда тихонько позвякивала, подпрыгивала, выпуская на свободу вкусный пар.

Она привставла, чтобы дотянуться носиком кифейника до зелёной керамической чашечки. Тонкий, причудливо изогнутый носик посудины на мгновение завис над донцем, чтобы выпустить из себя тёмную струйку.

Запах свежего кифа на мгновение заполнил просквожённый сыростью воздух, проплыл над дольками яблока и чашей с вином, и поднялся к сухим веткам остролиста на потолке беседки. Золотая Лисица запрокинула голову, ощущая, как аромат напитка поднимается в воздух и принимает её в свои объятия, шарфом обнимает шею, нежно касается губ и ноздрей.

— Госпожа, госпожа! — встревоженный голос служанки отвлёк домину Нелию от созерцания сияющих небес. — Что вы делаете?

— Что такое? — хозяйка слегка повернула голову.

— Вы опять сидите в этой беседке и пьёте киф! Вы простудитесь! У вас наверняка холодные ноги! И это после вчерашнего приступа… да и утром вам было нехорошо. Надо же иногда думать о своём здоровье!

Служанка стояла у входа с огромным белым зонтом. Вид у неё был чрезвычайно решительный. В таком виде она напоминала Нелии ручного лисёнка, которого ей в детстве подарил отец. Однажды девочка купалась в озере и начала тонуть. Храбрый зверёк бросился в воду — спасать хозяйку, хотя сам был не больше ладони. Девочку, конечно, вовремя вытащили, а вот лисёнок утонул: он совсем не умел плавать. Маленькая Нелия потом долго рыдала над холодным комочком рыжего меха, а её отец, домин Эрз, погладил её по голове и сказал ей тихо и серьёзно: «Запомни, Нелия: отнять жизнь может всё что угодно, но дать жизнь может только женщина».

Золотая Лисица грустно улыбнулась.

— Ты права… наверное. Но мне нравится пить киф и смотреть на дождь. А вчера, ты помнишь, я не могла выйти из дома — так мне было плохо. Сейчас мне лучше, и поэтому я останусь здесь. Принеси мне что-нибудь тёплое. Захвати ножную грелку. И немного вина.

— Вино может повредить ребёнку, — столь же непримиримо заявила служанка. — Уж если вы решились рожать в вашем возрасте, следите за собой…

— Поверь уж, дорогая, я лучше знаю, что нужно ребёнку, — вздохнула домина. — В этом деле я ведь немного разбираюсь, не так ли?

— Вы сами как ребёнок, — служанка не собиралась уступать. — Пьёте киф, а потом опять не сможете уснуть, и потребуете снотворного. А снотворное вам нельзя, потому что его получит и ребёнок…

— Пожалуй, ты права, — Нелия демонстративно отодвинула от себя чашечку, но не очень далеко. — Я не буду пить киф. Поэтому принеси мне шерстяные покрывала и вино. Если хочешь, возьми и себе кувшин. Мы посидим здесь и посмотрим на закат.

Служанка попыталась сделать недовольное лицо, но не выдержала и рассмеялась. Огромный зонт над её головой хлопал натянутой тканью, как крыло химеры.

— Сейчас принесу, — она легко сорвалась с места и убежала.

Нелия тут же взяла чашечку и сделала глоток. Горячий киф обжёг нёбо, растекаясь во рту приятной горечью. Второй глоток наполнил лёгкие ароматом и очистил взгляд: рассеянный свет стал как будто ярче. От третьего глотка госпожа решила пока воздержаться.

Она в который раз подумала, что следовало бы принять предложение этого Антора и остаться в его дворце до конца срока. Надо признать, молодой выскочка по-настоящему богат. Уж она-то знает, чем отличается купец-скоробогач от человека истинно состоятельного. К тому же в его дворце её бы окружала роскошь и внимание. Но она слишком привыкла проводить беременность в своём владении на крошечном Лисьем Зубе. Нелия любила этот островок — в отличии от заброшенного мыса Нели, отцовского подарка, который когда-то дал ей имя и место среди благородных доминов.

Женщин в Сословии всегда было меньше, чем мужчин. И в ответственность они себе брали, как правило, незначительные и малонаселённые владения, не требующие особых забот. Игрушечный Лисий Зуб был в этом смысле идеальным местом для того, чтобы спокойно выносить и подрастить ребёнка. Не стоит отступать от привычек и на этот раз. Точнее говоря, в последний раз — больше детей у неё не будет, это уже понятно. Нелия заметила, что в последнее время даже обычные постельные забавы привлекают её всё меньше и меньше. Зелёные жрецы говорят, что это свидетельствует об истощении силы в теле. Об этом следует задуматься: похоже, способность давать жизнь её покидает. Что ж, за все эти годы она пользовалась ей более чем щедро. Скорее всего, именно она, Нелия Золотая Лисица будет признана величайшей матерью поколения. Уж конечно, не эта проходимка Улла, которая умудрилась родить сына дому Рею, но более ничем не прославилась… Впрочем, ещё неизвестно, будет ли этот красивый мужчина с холодными глазами следующим домом Реем… Возможно, отец предпочтёт кого-нибудь помоложе… Например, своего сына от домины Миры — он славный парень, хотя и излишне увлечён путешествиями и приключениями. Но в нём тоже нет того величия, которое должно отличать Отца Мира, верховного владыку главного острова Арбинады. А вот её, Нелии, кровь, смешавшись с кровью Великого, могла бы высечь искру… Жаль, что теперь об этом уже поздно мечтать. Лучшим её произведением станет тот, кто спит и растёт у неё в животе. Что ж, и это неплохо. По крайней мере, этот ребёнок будет воистину золотым…