Селия Фридман - Черные Земли

"Может быть, мучения развяжут ему язык, - донеслось из хрустального черепа. Глаза заблестели. - Во всяком случае, стоит попробовать".

Проснулся он в холодном поту, на мгновение позабыв, где находится. Затем все вспомнилось: дождь, холод, испуганная девочка у него на руках. Усевшись, священник обнаружил, что плечи у него отчаянно болят, а стертые до крови ноги так и не отогрелись, но тем не менее тело кое-как отзывается. Проведя столько времени в пути, волей-неволей научишься благодарить судьбу только за это и не обращать внимания на все остальное.

Снаружи по-прежнему бушевала буря, а свет, сочившийся сквозь единственное оконце, был настолько жалким, что Таррант, скорее всего, мог бы остаться в их комнатке без малейшего риска. "На сегодня со странствиями покончено", - мрачно подумал Дэмьен. Хессет удалось-таки протопить печь, и сейчас там плясало веселое пламя, но, конечно, в такой сырости дом можно обогреть лишь до известного предела. Неохотно поднявшись на ноги (и будучи не вполне уверен в том, что они не подкосятся), Дэмьен прислонился к стене и спиной ощутил гудение бури, почувствовал ее натиск, ее давление и сбоку, и сверху, - так, словно стихия решила смять этот летний домик в лепешку. И вдруг испытал острый приступ клаустрофобии, преодолеть который удалось с немалым трудом.

Тут, к его радости, прозвучал голос Хессет:

- Хочешь позавтракать?

Он утвердительно хмыкнул и оглядел тесную каморку. Маленький стол уже был заставлен тарелками, а посередине красовалась кастрюля, из которой валил на редкость аппетитный пар. За столом сидела Йенсени, судя по всему, только что управившаяся со своей порцией; пустая тарелка была отставлена в сторону, а сама девочка возилась с головоломкой, подаренной ей Таррантом. Когда Дэмьен подошел к столу, Хессет налила ему полную тарелку наваристой похлебки. Из сушеных овощей, предположил он, хотя и не смог определить, что это за овощи, тем более что это было ему совершенно безразлично. Сейчас он бы и болотной водицей не побрезговал, лишь бы она оказалась горячей.

Когда священник подсел к столу, девочка искоса посмотрела на него и нервно улыбнулась. Он постарался улыбнуться в ответ, осознавая, насколько страшным кажется, должно быть, его заляпанное просохшей грязью лицо. Черт побери, если она может смотреть на такую мерзость, значит, она вынесет все, что угодно.

Ни ракханка, ни девочка не заговаривали, дав ему возможность спокойно поесть. Хессет заварила на огне какой-то сладкий плодовый настой; как и сухие овощи, из которых была сварена похлебка, продукты были взяты не из их собственных припасов, а из того, что нашлось в хижине. И за это надо будет заплатить, подумал Дэмьен. Конечно, если они щедро расплатятся с хозяином летнего домика, можно будет обойтись без угрызений совести. Да и кто бы расстроился, обнаружив пропажу нескольких банок с консервами, если на их месте нашел бы целую пригоршню монет? Дэмьен уж постарается заплатить по совести и даже сверх того. И пусть Таррант с презрением посмотрит на него. Честный человек остается честным человеком в любых обстоятельствах.

- Мне снился сон, - сообщил он в конце концов, отодвигая тарелку, которую успел дважды опустошить.

Ему показалось, будто эти слова тяжело повисли в воздухе, ставшем теперь почему-то еще холоднее. Он передвинул стул так, чтобы оказаться поближе к печи; теперь ему припекало спину, и это было просто здорово.

- Скверный сон? - спросила Хессет.

- Да.

Девочка оставила головоломку и смотрела на него во все глаза. Он подумал, не отослать ли ее куда-нибудь (Куда? В домике, судя по всему, не было другой комнаты), и тут до него дошел весь идиотизм его опасений. Девочка добровольно отправилась с ними в царство злого колдуна, зная, что там ей угрожает смерть и даже кое-что хуже самой смерти. И даже если отвлечься от этого, стоило помнить, что они нашли ее среди Терата, нашли как единственную свидетельницу подлинной природы этого отвратительного племени. А он, Дэмьен, решил отослать ее, чтобы не пугать пересказом страшного сна, который ему приснился! Он вспомнил о том, какую боль причиняли ей скитания по улицам Эсперановы, о том, как грехи и страдания жителей города переполняли ее юную душу...

"Всего лишь пройдя по главной улице, она увидела больше ужасов, чем многим из нас доводится увидеть за всю свою жизнь, - подумал он. - И все-таки она не дрогнула. Многие ли дети в ее возрасте способны на такое? Она куда крепче, чем кажется, и пора отдавать ей должное уважение".

Поэтому он пересказал свой сон им обеим - пересказал и образы, и сопутствующие образам ощущения. Именно ощущения и были страшнее всего, а вовсе не смех ракха, вовсе не хрустальные черепа, вовсе даже не образ Калесты. Больше всего пугало его собственное ощущение полнейшей беспомощности, когда он лежал на стерильной земле парализованный, одному только Богу ведомо, какой силой.

На протяжении всего рассказа Йенсени смотрела на него широко раскрытыми глазами, начисто позабыв о головоломке и об игральных картах. Хотя она ни разу не перебила Дэмьена, он чувствовал в ней нарастающее напряжение, и его не удивило, что, когда он закончил, девочка отреагировала на его слова первой.

- Это Черные Земли, - выдохнула она. - Это они!

Ее откровенность расстроила Дэмьена; конечно же он предпочел бы, чтобы пустыня его сна имела чисто символическое значение и не имела никакого отношения к реальному ландшафту. Но тут в беседу вступила Хессет.

- Расскажи нам о Черных Землях, - потребовала она.

Должно быть, приливное Фэа было в этот миг особенно сильное, потому что, прежде чем девочка успела заговорить, прямо перед ней появился, зависнув над столом, некий образ. Тускло мерцающая черная поверхность, в которой, подернутый рябью, как морские волны, отражался лунный свет. Образ продержался всего какой-то миг, а затем исчез - слишком быстро, чтобы Дэмьен и Хессет успели как следует всмотреться в него.

- Отец рассказывал... Принц живет в Черных Землях... - Йенсени сморщила лоб, стараясь дословно вспомнить то, что давным-давно рассказывал ей родитель. Да и кто бы тогда мог подумать, что ей придется об этом рассказывать? - Он рассказывал, что земля там похожа на море или на реку, только она черная и смерзшаяся. - И вновь перед ней завис образ, но всего на какую-то долю секунды. Казалось, сама девочка даже не обратила на это внимания. - Он рассказывал... там ничего не растет. Он рассказывал, это пустыня. Плоская во все стороны, так что Принц все видит.

- Так что к этому ублюдку не подкрадешься, - пробормотал Дэмьен.

Пробормотал, разумеется, по привычке. Меньше всего ему хотелось в данном случае встретиться с врагом лицом к лицу. Удача сопутствовала им в Лема, не говоря уж о том, что там были лесистые горы и ракханка в качестве проводника, но здесь, на абсолютно гладкой равнине... у них не будет ни малейшего шанса.